– Прикрой дверь. – Магистр тяжело шагнул за порог, и в комнате сразу стало как‑то тесно, он заполнил ее своей могучей фигурой. – Кому сказал, закрой!
Рабыня, застывшая как столб, выпучившая глаза и открывшая рот, встрепенулась, бросилась к дверному проему, выскочила в коридор и начала прикрывать створку двери снаружи, продолжая оторопело смотреть в комнату белесыми, как у рыбы, глазами.
– Сюда иди, дура! – рявкнул магистр, впиваясь в служанку яростным взглядом. – Сюда! Отсюда закрой, а не снаружи! Ну что за идиотка, а? Ее не то что в служанки, в курятник нельзя ставить прислуживать, она всех кур передавит! Встала вот тут, и стоишь, отвечаешь на вопросы! Поняла, убогая?!
– Поняла… поняла, ваше магистерство! – Дебелая служанка согнулась в поясном поклоне и едва не упала, угрожая воткнуться головой прямо в пах магистру. Тот дернул щекой, изменив своей каменной невозмутимости, и отступил на шаг, недоверчиво мотая головой:
– О Создатель! Да что сегодня за день такой! Идиот на идиоте с самого утра! Стой на месте, не кланяйся и не топчись! Отвечай на вопросы! Что за демон и что этот демон сделал?!
– Это… господин магистр… ваше магистерство… это… я убирать пришла… мусор это… убирать… как положено убирать, ага! У госпожи Амалии убирать! Я завсегда убираю мусор, в обед, ага! И сегодня хотела убрать! Мусор убрать, ага…
– Еще раз скажешь «ага», я тебя испепелю на месте! – рявкнул магистр, побагровев, как вареный рак. – Да расскажи ты, в конце концов, как следует! Идиотка!
– Не кричите на нее, господин магистр! – неожиданно вмешалась Амалия. – Она от этого теряется и забывает слова! Тут и нормальный человек потеряется, когда вы так страшно кричите, а эта женщина обиженная судьбой, с ней нужно помягче!
– Вас не спросил, госпожа Зонген‑Мальдар! – затвердел лицом магистр. – Сидите и молчите! Впрочем, можете сами ее допросить, а я послушаю, что она вам ответит. Приступайте!
– Милая, кого ты видела? О какой ватке говоришь? – мягко спросила Амалия, наградив магистра неприязненным взглядом. – Расскажи нам все по порядку, обещаю, мы не будем на тебя кричать!
– Это… я мусор убирала, да! – всхлипнула рабыня. – Вату нашла! Вы ее кинули в корзину, да. Ну… ватку с женским делом, да!
Амалия покраснела и стрельнула взглядом в магистра. Тот был невозмутим и холоден, на хозяйку комнаты не смотрел.
– Я ее положила в карман‑то, ага! – Рабыня вздрогнула, согнулась, будто ждала удара, оглянулась на магистра, но тот сидел спокойно, и служанка продолжила: – Вату положила, да! Мне один дядечка за нее обещал целую марку, да! Положила, да! А он как выскочил! Как залез мне в карман!
– Кто, дядечка этот? – недоуменно подняла брови Амалия. – Откуда он выскочил?!
– Нет, не дядечка! Демон! – Служанка сделала знак, отгоняющий нечистую силу. – Демон хвостатый! Полосатый такой! Серый! На кота похож! Выскочил, значит, и как сунет лапу мне в карман! Как зацепит вату! Я и закричала! Я и обмерла прямо‑таки! Даже в штанишки подпустила! Вот, щас покажу вам, ага!
– Не надо! – торопливо бросила Амалия и досадливо поморщилась: – Так где же та ватка? Куда она делась?
– А я знаю? Госпожа Амалия, простите неразумную… я обмерла, как демона увидела! Кричать стала, и все сбежались! Я дверь‑то открыла и кричать стала! Ну и вот! Вот, ага! (Снова покосилась на магистра.) Ну и все! Я кричала‑кричала, кричала‑кричала, кричала‑кричала…
– Стой! – прервал ее магистр. – Ты помнишь в лицо того, кто обещал тебе марку? Как он тебя просил? Как выглядел? Кто он такой?
– Ну это… мущина! Мущина, ваше магистерство! Мущина энто был! А лицо‑то я не запомнила! У меня память‑то вопще‑то не очень хорошая. Дерьмовая память, ежели не соврать господину! Но я так‑то помню, ага! Говорит – увидишь где тряпочку али ватку с кровью госпожи Амалии, так неси мне! А я тебе марку дам! Вот! А мож, и узнаю… мож, и запомнила! Вот ежели бы поставить ево, да спросить‑то меня‑то, он или не он, дак я, мож, и узнаю, ага! А так не узнаю, точно!
– Да что за чушь?! – удивленно спросила Амалия, но магистр ее прервал:
– Заткнитесь, Амалия! Вы уже не маленькая! И проучились в университете два года! Как можно не знать элементарных вещей?! Стыдно! Пошевелите мозгом! Он у вас вообще‑то есть?
– Ватку… кровь… – растерянно повторила Амалия, не обратив внимания на оскорбления магистра. Потом глаза ее расширились, и она тихо охнула:
– Не может быть! Кровь?! На меня хотели навести порчу?!
Амалия побелела, вскочила с места, побежала в душевую. Через несколько секунд выскочила оттуда и, подбежав к уборщице, спросила натужно, будто воздух едва проходил через ее горло, схваченное спазмом:
– Остальные?! Остальные где?! Ну! Отвечай! Где остальные?!
– Остальные? Госпожа? – Рабыня недоуменно вскинула глаза на девушку, потом лицо ее просияло: – Поняла! Я поняла, госпожа! А не было остальных! Одна ватка была! Больше не было! Она на полу лежала, ага! Не в корзине! Одна‑единственная, ага!
– Значит, вы вот так глупо, преступно распоряжаетесь своей кровью? – Магистр смотрел на Амалию тяжело, и было в его взгляде что‑то такое, от чего Амалия покраснела, потом побледнела и еле слышно пролепетала:
– Я не думала…
– Вы не думали! Как я вижу, вы вообще не думаете! У вас есть чем думать?! Может, там вместо мозга кость?! Может быть, вы не тем местом думаете, госпожа баронесса?! Первое, чему учат студентов, – не оставляйте ногтей, волос, а самое главное – крови! Все в огонь! Да вы понимаете, что своей преступной небрежностью могли навлечь на себя страшную беду?! Вы, глупая курица, недостойная носить гордое звание мастера магии! Вы недостойны гильдийского знака, и я буду голосовать за то, чтобы вас отчислили! Вы не знаете элементарных вещей, которые знают не просто студенты – дети с самого младенческого возраста! Никто, никто не должен воспользоваться вашей кровью! Это смерть! Вот куда исчезли другие образцы крови?! Кто их взял?! Я же понял, что их было гораздо больше!
Амалия была бледна как полотно. Ее глаза смотрели в пустоту не моргая, губы же шевелились, как если бы девушка читала молитву. Даже мне было не по себе – я представил себя на ее месте: ты знаешь, что у кого‑то находится пульт для запуска бомбы с часовым механизмом, а сама бомба где‑то здесь, рядом с тобой, тикает, отсчитывая твои последние дни или даже часы! Пожалуй, побелеешь, узнав такое…
– Разве вы не понимаете, что нельзя пренебрегать вопросами безопасности и вводить в искушение тех, кто мечтает нанести вам вред? Преступная беспечность, вот как это называется!
– Но теперь мы знаем, благодаря мне, кстати, – где‑то рядом ходит черный колдун! – вдруг сказала Амалия своим обычным, мелодичным, приятным голосом. – И мы имеем возможность его отловить! А еще вы должны понимать, что я не могу иметь никакого отношения к черному колдовству, если так преступно беспечно отнеслась к своей собственной крови! Ни один черный колдун так бы не поступил, вы же это понимаете?
