Лёня вернулся наверх. Здесь уже была ночь, но неровности поверхности лепра излучали странный зеленоватый приглушённый свет, среди которого Лёня увидел своё тело. Оно лежало на том же месте, но уже в расслабленном состоянии, что позволяло думать об отсутствии прежнего воздействия на него. Ему нужно было срочно вернуться в него, ведь своей невесомостью он не мог никому помочь. Нужно лететь в свой лепр, там его семья и, не дай Бог, там твориться то же самое.
Лёня приближался к своему телу очень близко, но попасть в него, увы, не получалось. Он даже пытался вызвать в себе родственные чувства, но чего-то не хватало. Похоже, большую его часть устраивало именно это состояние. Время шло. Тело, наверное, уже хотело есть и не прочь было сходить по нужде, но…
Лёня оказался в капсуле. На сиденье лежала плетёная из травы Сашина косичка. Лёня захотел взять её, но в ужасе обнаружил, что у него нет рук. Страшным кипятком обдало его. Это был и страх, и вдруг вспыхнувшие чувства…
Пальцы понемногу начинали шевелиться. Глазные яблоки двигались, веки тоже работали. Голова болела, как после сотрясения, ноги и руки затекли… Лёня вернулся. Он с трудом встал на ноги и поспешил убраться с этого места, забрался в капсулу, поднялся и повис в воздухе, отлетев в сторону от купола.
Через полчаса окончательно придя в себя, съев энергопеченье, запив заряжённой на работу водой, Лёня летел к своему лепру, доверяя своей интуиции, к которой стал ещё больше прислушиваться после своего необычного путешествия, ведомый зеленоватым отсветом округлых впадин на поверхности лепра. Вдали виднелись миллионы тусклых огоньков. Гигантская божия коровка с мерцающими пятнами ждала Лёню, постепенно увеличиваясь в размере.
На этот раз он не стал рисковать, сел рядом с лепром, выключил двигатель, снял шлем и расслабился. Он решил повторить тот фокус с покиданием тела, уверовав в свою особенность. Лёня сидел с закрытыми глазами и пытался вспомнить то состояние, в котором он находился. Ему даже показалось, что голова тяжелеет, но вызвать ощущение гибельной безвыходности и неприязни к собственному телу у него, увы, не получалось.
«Что же это было?? – думал Лёня. – Ведь не приснилось же мне это всё!». Он стал пытаться снова представлять, как его руки и ноги становятся тяжёлыми и твёрдыми, и будто ему совсем не уютно в себе… В конце концов, он открыл глаза и увидел своё глупое отражение в мониторе, с открытым ртом и понял, что занимается полнейшей ерундой. Повесил голову и даже зевнул, пытаясь отвлечься.
Неожиданно тишину в капсуле нарушило хрипение радиопередатчика. Затем сквозь хрипение и противный свист стали доноситься слова:
– Нет… Понял… Взяли… Уже всё…
Лёня очнулся, стал настраивать волну, включив усилитель, спешно надел шлем на голову. Хрипение и свист исчезли, Лёня стал лучше различать слова и даже целые предложения.
В эфире разговаривали двое мужчин. Один из них, как понял Лёня, занимал руководящую должность и требовал от второго отчёта о результатах.
– Что с массой? – задавал вопрос первый.
– Опустили около трети, завтра будем брать дальше, – ответил второй.
– Всё гладко? – вновь спросил первый.
– Амёбы – они и есть амёбы! – ответил второй. – Даже иногда весело! Мы его опускаем, а он улыбается и кнопочки свои нажимает!
– Был приказ отключать всех! – с раздражением возразил первый.
– Да уже тошнит! Каждый день одно и то же. А самки какие попадаются, и всё туда! – возразил второй.
– Те, кого вы берёте, это хлам, расходник. Ты со своей бандой не просто так находишься в цинусе. Ну, если, конечно, хочешь, можно провести вакцинацию, но дальше твоё семя уже не будет так важно, как сейчас! – кричал в бешенстве первый.
– Потерпите! Поберегите слюну, будет вам скоро праздник, кабели чёртовы!
Разговор был окончен.
Лёня был ошарашен услышанным. В висках стучали молоточки. Челюсть висела как ковш у экскаватора, не зная, что делать с таким неожиданным грузом. Из передатчика вновь стали доноситься отрывочные звуки, затем Лёня вновь услышал голос второго.
– Синиус вызывает Хопера…
Дальше зеванье, кашель и повтор вызова.
– Хопер на связи, – невнятно, будто в опьянении последовал ответ.
– Ты самок опустил?…
В ответ молчание.
– Ты самок опустил? – уже повышенным тоном вновь задавал вопрос Синиус.
– Нет ещё!! – хрипло проорал Хопер.
– Убери их! Олус что-то пронюхал, – вновь услышал крик Лёня.
– Да я плевать хотел на его семенной фонд! Двадцать лет в отключке и здесь уже скоро месяц! Пусть свои ему сдают баночки с фондом, а я не собираюсь ни в чём участвовать. Это развод!!!
Разговор был окончен.
Ощущение реальности покинуло Лёню. «Это виртуалка, – подумал он. – Но каким образом она оказалась в эфире?». Лёня вспомнил увиденное в соседнем лепре. Голова уже распухала от страшной мысли, которая раздувалась грязным пузырём внутри, а он всё держал хлипкую дверцу в надежде не пустить её дальше. Тщетно…
«Кто они? Кто? Манера разговора. В лепрах так не общаются», – думал он.
Как цыплёнок в яйце, Лёня сидел в своей капсуле и мучил себя догадками и домыслами о том, что же творится в соседнем мире.
«Почти месяц здесь» – вспомнил Лёня фразу из разговора. Помотал головой, уронил лицо в ладони. Сколько он был в лесу? Пять дней, не больше. Лёня стал вспоминать свои приключения и понял, что правильно определить ход времени он не может. Даже борода ни о чём не говорит, ведь он её растил впервые. А сны и состояние в беспамятстве могли длиться сколько угодно. Или всё началось ещё раньше, пока он был на базе у Эда?
«Что происходит? – стал задавать себе вопрос Лёня. – Что делать?»
– Кто они? Кто это? – сам себе вслух раздражённо говорил он.
«Двадцать лет в отключке» вновь вспомнилось ему.
– Где? В какой отключке? Что они творят? – вновь уже кричал Лёня. Он вспомнил про самок, представил, как это всё происходит с отключенными людьми или с изменением программы по желанию заказчика; он знал, так можно сделать.
«Мы его опускаем, а он кнопки нажимает», – с ещё большим напором и яростью стала выдавать его память. «Живого человека, скорей всего ребёнка с усилителем виртуальной игры, они опускали в камеру переработки», – вновь думал Лёня.
Он вдруг очень ясно увидел своего сына на месте этого ребёнка. «Его опускают в камеру». Ярость наполнила всё Лёнино нутро. Он захотел взорваться и разлететься на куски от злости и бессилия. Бешеный крик сотряс всю капсулу… В следующую секунду он уже парил над ней вполне понимая, что делать дальше.
