Эта проблема обрушилась на него особенно душным утром, когда он поднялся с кровати в пустой комнате. Болела голова – скорее от духоты, чем от похмелья. Ломило шею, руки затекли. Джон поднялся и потянулся. Долли уже куда-то ушла, взяв с собой Везунчика.
Слегка пошатываясь, Джон поднялся с кровати и подошёл к окну. Он распахнул занавески и открыл его. Поток свежего воздуха был очень кстати, как и то, что окно находилось на теневой стороне, иначе он получил бы только жару и яркий солнечный свет. На столе лежала фляжка с водой. Делая глоток за глотком Миллстоун подумал, что Долли хоть и бывает слишком жёсткой, всё же иногда заботится о своём компаньоне.
Мысли, до этого беспорядочно роившиеся в голове, начинали принимать хоть какой-то порядок. Он с улыбкой вспомнил, как Дайана вчера большую часть вечера старалась удержать его в своём караване. В какой-то момент Джон чуть было не согласился. Пожалуй, если его пребывание на этих территориях затянется, такая кочевая работа будет очень полезна. Но сейчас пока рано было что-либо загадывать.
С мыслей о Дайане Миллстоун переключился на Долли. Когда он под утро вернулся, она что-то недовольно фыркнула, но всё равно он ощутил в ней какое-то успокоение, как будто бы она волновалась за него. Сделав ещё глоток, Миллстоун надел брюки, рубашку, и сел к окну, чтобы покурить.
Однако не успел он загасить сигарету, как под дверью раздался знакомый лай, только не злобный. На пороге стоял Везунчик, который не пожелал войти в открытую ему дверь. Напротив, он снова гавкнул и устремился к лестнице.
– Вот как? – сказал Миллстоун самому себе, – интересно.
Джон обул ботинки, накинул куртку и поспешил на выход. Везунчик ждал снаружи. Не успел Джон вопросительно воззриться на него, как тот вскочил и побежал вдоль улицы. Не переставая удивляться, Миллстоун последовал за ним.
Пёс привёл его в небольшое уличное кафе. За одним из столиков сидела Долли с чашкой чая в руке и угрюмым выражением на лице. На ней была та же одежда, как тогда, когда они направлялись в Хестон. То ли это были лишь его ощущения, то ли она действительно была настроена серьёзно.
– Выспался? – мрачно спросила Долли, когда Джон сел.
– И тебе доброе утро, – ответил Миллстоун, легко улыбнувшись.
– Поспишь потом, сейчас есть дело.
– Я уже не спал. Что за дело?
– Я нашла человека, с которым мы можем дойти до Толхо. Это день пути.
– Человека?
– Да. Не все же ходят толпой. Он обещал помочь, но я хочу, чтобы ты на него посмотрел. Вдруг, с ним что-то не так.
– Ну, раз он ходит один, то что-то определённо не так.
– Некоторые считают, что так надёжнее. Ну так что? Глянешь?
– Конечно, гляну, – улыбнулся Джон, – только надо бы чего-нибудь позавтракать.
Он сделал взмах, подзывая официантку.
– Кстати, не ссудишь мне несколько литов, – я как-то не подумал, что собака приведёт меня к тебе.
– Конечно, тем более, что вся твоя доля у меня.
– Можно мне яичницу с чем-нибудь пожирнее, можно немного картошки и каких-нибудь грибов, хлеба и кофе, – сказал Джон подошедшей официантке, – можно так?
– Можно, – улыбнулась она, – вам всё вместе?
– Да. Всё, кроме хлеба. И кофе, само собой.
– Хорошо.
– Что это тебя потянуло на такую кашу?
– Там, где я жил, это был мой любимый завтрак одно время. Правда, боюсь, грибы здесь не те, да и любимой ветчины нет, но сойдёт в любом случае.
– Твоя подруга тебя не покормила перед расставанием? – усмехнулась Долли.
– Покормила, но когда это было? То мы всё уже сожгли, – намеренно спокойно ответил он, кладя на стол сигареты.
Ему такие подколки не очень-то нравились, но реакция отрицания, пожалуй, только бы подхлестнула желание Долли его задеть.
– Ну, а теперь расскажи мне, как ты заставила мою собаку выполнить такие сложные операции? Прийти ко мне в номер, позвать меня, а потом привести сюда. А?
– Я его просто попросила, – пожала плечами Долли.
– Что это значит? Просто взяла вот так вот просто попросила, и он сделал?
– Да.
– И ты не думала, что он не сделает, или сделает что-то не то?
– Он уже помогал мне как-то. Кажется, я что-то забыла на рынке, потом просто вслух попросила его, и он отыскал.
Джон перевёл глаза на Везунчика и с недоумением посмотрел на его вечно довольную морду.
– Значит, мне нужно было бы просто попросить, и он нашёл бы мне убийцу Дафа?
– Может быть, – пожала плечами Долли.
– Не перестаю тебе удивляться, – сказал Джон, посмотрев на Везунчика. Тот смотрел на хозяина добрыми, но не понимающими глазами, – может быть, ты что-нибудь для меня сделаешь?
Везунчик только гавкнул и завилял хвостом. Миллстоун не мог придумать никакого задания, на котором мог бы проверить слова Долли, а в следующую минуту ему уже принесли кофе.
– Ваш заказ будет через пять минут, – сказала она.
– Большое спасибо, – сказал Джон.
– Так что? Ты и правда будешь потом у неё работать? – спросила Долли.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Миллстоун, – она хорошо платит, у неё боевые ребята, да и много с кем работает.
– И тебе нравится такая жизнь, как у них?
Миллстоун пожал плечами.
– А чем плоха эта жизнь?
– Не знаю. Мне когда-то хотелось побродить по миру, посмотреть, что и как. Сейчас – нет.
– Изменила ценности?
– Может быть. Может, просто немного побродила и увидела, что здесь только грязь и кровь. За то время, пока мы шли с рыжей, их два раза чуть было не прибили.
– Ну, вторые не рискнули нападать, поэтому и решили взять обманом.
– Один чёрт, – сказала Долли, закуривая, – отдали бы ящик – нас бы потом порешили ярги.
– Может быть. Но пока вышло так, как вышло.
– Может, не будь тебя, она бы из Роквиля не ушла.
– Я думаю, она не первый день ходит, так что и не в таких передрягах бывала.
Долли молча пожала плечами и сделала короткую затяжку. Миллстоуну принесли его завтрак. Хоть при его приготовлении точно не использовались его любимые ингредиенты, пахла яичница с мясом и грибами просто прекрасно.
– Сколько с меня? – первым делом спросил Джон.
– Четыре лита, – ответила официантка.
Долли отсчитала несколько монет и отдала девушке.
– Ты, кстати, никогда не спрашиваешь про деньги. Они тебе не нужны?
– Почему же не нужны? Я походил без денег, мне не очень понравилось, – сказал Миллстоун, нависнув над тарелкой и думая, с какого края лучше подступиться к завтраку.
– Но ты не спросил ни то, что я тебе должна, ни то, что заплатила рыжая.
– Я тебе верю, – ответил Миллстоун, – какой тебе прок меня обманывать? Особенно сейчас, пока мы ещё идём.
– А я думала, что ты такой доверчивый.
