– Нет… – Я покачала головой. – Нет!
– Ну вот, охотница. Так и живем.
Я потерла виски. Лучше бы сидела в комнате. Чем больше узнавала, тем страшнее становилось от того, сколько утаил от меня отец.
– Ивар рассказывал мне… что девушек ловят патрули… Мила хотела убежать в город?
– Мила хотела убежать с Виктором. Был у нас такой один. Но ему не нравилось жить в Сопротивлении.
– В Сопротивлении?
– Так мы называем это место. Наше поселение. Мы – Сопротивленцы. Мы не живем в гетто, не подчиняемся законам и мечтаем, что когда-нибудь перемена законов случится в обратную сторону. Станет как раньше.
– Как вас до сих пор не нашли? – удивилась я.
– Этот кусок земли оформлен, как частное землевладение. Мы имеем право не открывать никому ворота. Все вопросы к владельцу земли.
– Но лекхе не имеют права владеть землей!
Мой собеседник рассмеялся.
– Ну естественно, земля не оформлена ни на кого из нас, охотница! Мы же не такие дураки, как ты считаешь. Слава богу, есть люди среди Сочувствующих, которые готовы нам помочь. И их даже больше, чем ты думаешь.
– Сочувствующих?
– Это долго объяснять, – отмахнулся он, – и я не уверен, что Ивар будет рад, что мы уже с тобой так откровенничаем.
– Хорошо, расскажи мне про Виктора, – я уцепилась за любую возможность узнать больше о поселении, – почему ему не нравилось жить здесь?
– Он какой-то вечно скользкий был, – Лекс презрительно скривился, – гаденький. Но Милке нравился. Уж не знаю, чем вы, девчонки, себе предмет обожания выбираете. Но явно не головой. Виктор удрал от нас и стал «красноповязочником». Но Мила продолжала бегать к нему на свидания. А у них там свой кодекс есть. Типа проверки на профпригодность. И одним из пунктов кодекса является поимка кого-то из лекхе и передача его властям.
– И он выдал Милу? – поразилась я.
– Да. Пригласил ее на свидание в город. А сам договорился с соседним кланом.
– Это ужасно! Он предатель!
– Я рад, что ты тоже ненавидишь «красноповязочников», как мы, – улыбнулся Лекс.
– Но вы ее спасли? Милу?
– Позднее, чем хотелось бы. Да, спасли. Ивар через свои связи в городе узнал, где ее держали. Кое-как удалось выкупить. Все очень рисковали.
– А «красноповязочники»… Ивар говорил, что они ловили и его.
– Это было гораздо позже. Но без Виктора и тут не обошлось, – Лекс сжал кулаки. – Так бы башку этому гаду и оторвал. Вот только попадется он мне и Родиону!
– Так вот о чем Мила говорила, когда жалела, что у нее кошка, – сообразила я. – Она не смогла защититься. Она ведь твоя сестра, правильно?
– Мы с ней двойняшки, – кивнул Лекс. – Но я – все равно старший.
– А почему тогда у нее не медведь, как у тебя? Тем более если вы родились в один день!
– Ох, охотница, – вздохнул он, – такое впечатление, что с другой планеты прилетела. Фамильяр дается нам как отражение нашей души. Это наш ментальный образ.
Я округлила глаза, показывая, что не совсем понимаю.
– Ну от характера зависит, какой у тебя будет фамильяр! – простонал Лекс, вынужденный втолковывать очевидные для него вещи.
– То есть… в другой жизни ты был бы медведем?
– Возможно, – он рассмеялся.
– А кошка Миле подходит… – задумчиво протянула я. – Она сразу показалась мне домашней, но очень уж своенравной. А Байрон… он слишком утонченный, чтобы иметь того же медведя.
– Только не спрашивай у меня, люблю ли я малину и мед, – с иронией произнес Лекс.
Я посмеялась вместе с ним, но потом закусила губу. Следующий вопрос так и вертелся на языке. Но стоит ли его задавать? Не воспримет ли мой собеседник простой интерес как нечто большее? В конце концов, чем больше информации соберу, тем лучше. Поколебавшись, я все-таки решилась.
– А какой фамильяр был у Ивара?
– Хочешь узнать о нем побольше? – хитро прищурился Лекс.
– Вовсе нет! – ответила я, пожалуй, чересчур поспешно.
Мысленно тут же одернула себя. Почему я должна испытывать стыд за то, что задаю вопросы о мужчине, который безжалостно лишил меня невинности? Имею право хотя бы знать, кто он такой.
– Тогда тебе с Ниной побеседовать надо, – продолжил мой собеседник, словно и не заметил смущения. – Она, кстати, тоже тобой интересовалась. Если хочешь, могу после завтрака тебя проводить. Наши уже успокоились немного, но одной тебе все равно на улице лучше не показываться.
– Кто такая Нина?
– Доедай, охотница. Увидишь. Если Ивар – это мозг нашей общины, то Нина – ее сердце.
С этими загадочными словами Лекс поторопился закончить завтрак. Я тоже проглотила бутерброды, почти не жуя. Вопросы только множились в голове. Но от общения с Ниной, кем бы она ни была, я не собиралась отказываться. К тому же, попутно нужно осмотреться. Прошлым вечером этого не удалось сделать, как следует. Должна же быть какая-то лазейка, через которую смогу ускользнуть!
Я помогла Лексу убрать со стола и даже сполоснула посуду. Почему-то история Милы кардинально поменяла мое к ней отношение. Вместо ответной злобы я чувствовала только жалость. Прошлой ночью Ивар все-таки подготовил меня, пусть и против воли. А если бы это была орава сбесившихся от похоти мужчин? Я поежилась и решила просто не давать Миле больше повода сцепиться со мной.
У дверей стоял большой брезентовый мешок, завязанный бечевкой. Лекс задержался возле него, крикнул куда-то в глубину дома:
– Мила! Гуманитарку разбери! Там шоколад сегодня!
Его сестра появилась в коридоре. Хмуро оглядела меня, потом мешок.
– Хорошо. Никитка будет рад. Соседям тоже раздам.
– Ты не замерзнешь? – озаботился Лекс, когда мы вышли на улицу. – Где твоя куртка?
Я оглядела свое нехитрое одеяние. Несмотря на солнечный день, на улице было свежо, и голые руки тут же покрылись мурашками.
– Моя одежда сушится.
Он тут же снял ветровку и накинул на меня. Окутавшая плечи ткань была теплой и мгновенно согрела. Неловко придерживая полы скованными руками, я с удивлением посмотрела на увальня, действительно, чем-то похожего на медведя. Лекс сам по себе такой добрый или это все тот же приказ Ивара заботиться обо мне так на него действует? Не думаю, что кто-то из моих братьев, например, стал бы по доброте душевной заботиться о пленнике.
Значит, приказ.
– Что за гуманитарка? – поинтересовалась я.
– Помощь от Сочувствующих, – пояснил Лекс. – Я с утра сходил на точку, где они раздают еду. Вообще, мы своим хозяйством живем. У каждого огород. Скотину держим. Что-то Ивар привозит из города. Но есть по-настоящему дефицитные продукты.
– Как шоколад?
