– Хорошо. Садись. Я тебя предупредил.
Райга забралась ногами в соседнее кресло и обхватила колени руками, запуская ладони в рукава хьяллэ. Магистр Лин откинулся на спинку кресла и непривычно тихим бесцветным голосом начал рассказывать. Он смотрел в огонь, лишь изредка бросая короткие взгляды на девушку. Перед глазами Райги чередой проходили картины, которые описывал ей эльф. Огромный замок посреди осени, из которого смерть смотрела в небо красными глазами. Башня, в которой нашли тела ее семьи. И молодая женщина, которая отчаянно пыталась спасти свою маленькую дочь.
Эльф замолчал. Райга не сразу поняла, что его рассказ закончен. Она подняла на него глаз. Ответный взгляд внимательно изучал её лицо.
– Райга, твои руки… – неожиданно мягко произнес наставник.
Она опустила глаза. Эльф потянулся к её рукаву и поднял его. Тогда девушка увидела, что ее пальцы впивались в предплечья так сильно, что ногти разодрали кожу. А в некоторых местах даже выступила кровь. Она облизнула губы и почувствовала солоноватый привкус железа.
С непроницаемым лицом магистр Лин встал рядом с ней и произнес пару слов на своем языке. Вокруг его пальцев вспыхнуло зеленоватое сияние. Он легко прикоснулся к каждому следу от ногтей по очереди, и от царапин не осталось ни следа. Затем таким же аккуратным прикосновением залечил прокушенную губу.
– Не стоило, – тихо проговорила она.
– Это мне решать. Иди спать. Утреннюю пробежку никто не отменял.
Девушка согласно кивнула и вышла, старательно выпрямляя спину.
– Ты слишком много требуешь от них, Линдереллио. Они ещё дети, – спокойно проговорил Глиобальд, помешивая ложкой чай.
Стояла глубокая ночь. Кабинет директора был погружен в полумрак, горела только лампа на столе. Рядом с ним в кресле сидел эльф и держал дымящуюся чашку.
Он вскинул бровь и ответил:
– Кто из них ребенок по людским меркам, Эразмус? Райтон, который в четырнадцать отправился подавлять мятеж в восточных провинциях и собственноручно казнил двух своих друзей? Миран, который в шесть лет видел расправу над своей семьёй и выживал на улице один? Ллавен, которого с позором выгнали из рода ещё до совершеннолетия? Или Райга, на которую наложили Печать молчания? И что там с ней ещё делал Сага, известно только богам.
Линдереллио фуу Акаттон Вал аккуратно опустил чашку на блюдце и продолжил:
– Нет, друг. Их детство кончилось. Каждый из них пришел сюда, чтобы выжить и обрести силу. И я готов дать им такую возможность.
Глиобальд вздохнул и заметил:
– Покушения на принца не прекращаются. Они все время ходят по грани. Это может плохо кончиться.
– Лучший способ защитить их – сделать сильнейшими магами своего выпуска, – произнес эльф.
– Твои взгляды не меняются уже много лет, мой друг, – вздохнул директор. – Но король доверил мне свое любимое дитя.
– А ты – доверил его мне, – парировал магистр.
– Это так, – согласился Глиобальд. – И у меня нет причин сомневаться в твоих методах. Но все же, когда я смотрю на этих детей, мне так хочется сделать их жизнь хоть немного легче.
Линдереллио в ответ лишь печально улыбнулся, отставил чашку и встал:
– Кстати, об облегчении страданий, – сказал он и расправил подол хьяллэ. – Пора расходиться. Пожалуй, проверю, спит это пламенное недоразумение или рыдает в подушку.
Эльф бросил в воздух горсть портального порошка и шагнул из кабинета директора сразу в комнату Райги. Девушка спала. Однако сон её не был спокойным. Линдереллио какое-то время рассматривал мокрые дорожки на её щеках и сведённые на переносице брови. Затем мысленно потянулся к своему пламенному источнику и нащупал «ученическую нить». Сосредоточился и запустил резонанс, позволяя мерному вращению огненного смерча внутри себя стабилизировать источник девушки. Через несколько минут, когда дыхание Райги выровнялось, а сияние её пламенного источника стало ритмичным, он бесшумно вышел и тихо притворил дверь.
Глава 14. Подвал
В девять утра субботы отряд выстроился перед дверью в подвал. Райга разглядывала изящный эльфийский орнамент на створках и украдкой зевала в рукав. Каким-то чудом она смогла проспать до утра почти без кошмаров. Однако это не отменяло того, что легла она позже всех. После утренней пробежки и плотного завтрака девушку клонило в сон.
Райтон скрипел зубами, смотрел в пол и молчал. Ллавен, как обычно, втянул голову в плечи и старался слиться со стеной. Мирана, похоже, меньше всех беспокоило наказание. Он со скучающим видом глядел на магистра Ичби, не выказывая никакого трепета.
А герцог кружил вокруг них, как коршун. Сначала он прочел им лекцию об уважении к учителям. Затем выдал длинную тираду о поведении на уроках. И, наконец, не выдержал и ядовито сказал:
– Леди, перестаньте зевать! Чем вы были заняты ночью?
– Ловила умертвие на соседнем кладбище под дождём, – честно ответила девушка, подавляя очередной зевок.
– Причем до потери сознания, – хихикнул Миран, и тут же получил локтем в бок от принца.
– В гордом одиночестве, я полагаю? – насмешливо вскинул брови Ичби.
– Нет, что вы. Нас было восемь вместе с отрядом магистра Чеку.
Ичби как-то странно посмотрел на неё и какое-то время молчал. Райга отвела взгляд и заметила, что Райтон, наконец, поднял голову и всматривается в лицо своего врага, пытаясь прочитать чувства на лице герцога. Но тот больше не задавал вопросов.
– Ну что, приступим, – сухо проговорил он, открывая дверь в подвал. – Надеюсь, это научит вас поведению на моих уроках.
За дверью была узкая площадка, на которой адептов ждали четыре ведра с водой и четыре тряпки. И уходящая вниз лестница.
– А швабры? – спросил Миран, критически оглядывая нехитрый инвентарь.
– Швабры для уборщиков, – слащаво улыбнулся Ичби. – Провинившимся адептами они не положены.
– Прекрасно, – буркнул Миран. – Мы зависли в этом подвале до утра.
Магистр лишь ухмыльнулся и предупредил:
– Здесь ещё смотритель магического зверинца ходит, магистр Халлис. Поможете ему, если попросит. Я приду позже, проверю результат и отведу вас в особый сектор. Жду от вас хорошей работы, господа адепты.
После этого он с довольным видом ушёл.
Райга посмотрела на слегка помятое железное ведро с кривой ручкой и грязно-серую тряпку, которая лежала рядом. После этого она скосила на Райтона алый глаз. На лице принца было написано отвращение.
– Изначальное и все змеи той стороны… – простонал Миран и ударил себя кулаком в лоб.
Потом он схватил Ллавена за плечи и взвыл:
– За что мне все это?! Ты только посмотри на их лица!
Он бесцеремонно ткнул пальцем в сторону девушки и принца. Эльф успокаивающе похлопал его по плечу и бросил на товарищей сочувственный взгляд.
– А что с нашими лицами? – не поняла Райга.
– По ним видно, что вы оба никогда не держали в руках тряпки. И даже не представляете, с какой стороны за нее браться, – с тяжким вздохом разъяснил Миран.
– Ну так… – иронично ответил Райтон. – Дай нам пару уроков.
– С вами мы будем драить лестницы до полуночи, – закатил глаза он в ответ. – Магистр Лин сказал, что сегодня тренировка в семь. Опоздавшие отрабатывают эти часы завтра. У меня домашка не сделана, если что!
Ллавен оптимистично сказал:
– Справимся! Нас двое. Я умею мыть полы.
Миран вздохнул и поднял тряпку.
– Ладно, – буркнул он. – Смотрите и повторяйте за мной, высокородные. Будем делать из вас нормальных людей.
Мыть пол оказалось тупой и монотонной работой. Райга раз за разом опускала тряпку в ведро, выкручивала ее, как показал Миран, и натирала ступеньки. После пятнадцати минут работы юноша сменил гнев на милость и беззастенчиво ржал над их с принцем попытками освоить искусство уборки.
Ллавен же в очередной раз удивил товарищей. Мало того что эльф справлялся со своей частью работы молча, быстро и аккуратно. Так же молча он успевал помогать остальным, домывая за Райгой и принцем углы и собирая лишнюю воду. Девушка удивлённо хлопала ресницами и поглядывала на него. Когда впереди показался конец лестницы, Райтон, наконец, озвучил её немой вопрос:
