— Пошли отсюда,— сказала Гана, когда в окошке башенки мелькнула девичья фигурка, в которой она безошибочно узнала подругу.— Соня на самом верху, и нам нет смысла сидеть здесь.
Никто не стал спорить, и так же тихо, как пришли, никем не замеченные они вернулись на поляну. День прошел в тревожном ожидании. Чтобы как-то занять себя, девушка по одному сводила коней к ручью, помыла каждого и тщательно выскребла пучками сухой травы. При этом она размышляла, как освободить подругу, но ничего путного ей в голову не приходило. Да и в самом деле, что тут поделаешь?
До зарешеченного окна добрых три десятка локтей, вход охраняет шайка Хвама, и тут даже зубы Вулофа не помогут. Вон они как Севера с Соней спеленали! Вспомнить страшно… О том, что предстоит выручать и Севера тоже, она и думать боялась. От одного только слова — Янайдар — ее бросало в холодную дрожь. Скорее бы вернулись Шалло с Вестницей! Быть может, им удалось узнать что-нибудь хорошее? Может, Север уже сбежал? В душе Гана верила, причем совершенно искренне, что не существует преград, которые не смог бы преодолеть Север Великолепный!
Внезапно вспыхнувшая надежда, однако, быстро погасла. Сами собой всплыли в памяти слова Вожака о том, что путешествие их смертельно опасно. Тогда она подумала, что от нее просто пытаются отделаться и потому пугают. Казалось бы, все, что было дальше, подтверждало ее догадку, и вот теперь она увидела, что ошибалась, а добрый господин сказал ей правду. Бедный Мурзио уже погиб, теперь настал черед и остальных ее спутников…
Вернувшаяся с очередной добычей Вилва отвлекла Гану от мрачных мыслей. Девушка вздохнула и принялась разделывать тушу, не забыв прежде всего накормить свежим мясом своих четвероногих друзей. Остальное она нарезала тонкими пластами и закоптила на сооруженной из ветвей коптильне. Теперь, по крайней мере, на несколько дней она обеспечила себя, а если повезет, то и Соню, припасами.
Едва она покончила с заготовками, как шорох крыльев известил о том, что птицы вернулись. Спланировав на поляну перед уже разделанной свежей тушей, вороны принялись жадно клевать. Вестница ела молча, не отвлекаясь, в то время как Шалло рвала мясо, глотала сочившиеся кровью куски и одновременно сбивчиво рассказывала об увиденном. Из отрывочного рассказа Гана поняла, что они видели Севера, что Север теперь дерется на ристалище, а стало быть, никуда его из Янайдара не увезут.
— Что будем делать?— приподнялась на задних лапках Задира.
— А что думать? — оторвавшись от еды, каркнула Шалло.— Соня ближе!
Вулоф кивнул и перевел взгляд на Гану.
— Сначала надо выручать Соню,— согласилась девушка.— Уж она обязательно придумает, как вытащить Севера.
Вестница перестала клевать и закаркала, яростно тряся головой и топорща крылья.
— Чего она хочет? — удивленно спросила девушка.
— Требует, чтобы сначала мы спасали Севера, а уж потом беспокоились о твоей подруге!— пропищала Задира и обернулась к Вестнице.— Ты думай, что говоришь, птица! Кого мы туда отправим?!
— Вулофа! — подпрыгнула Шалло и замахала крыльями.— Нар-рядим в плащ! Говор-рить он умеет! А-ха-ха! — хрипло рассмеялась она и закружилась в каком-то диком танце.— Мы и-дем! В Я-най-дар!
— И все-таки нужно выручать Соню,— повторила девушка.— Только она сумеет что-то сделать в Янайдаре.
— Ты хорошая подруга!— закивала Задира.
— И мудр-рая,— съехидничала Шалло.
— Кх-х-х-х! — выдавил из себя Вулоф.
Вестница, не обращая внимания ни на издевательство своей воспитанницы, ни на возражения Ганы, рассерженно заворчала и принялась что-то доказывать на своем, непонятном Гане, языке.
— Что она говорит? — опять спросила девушка.
— Говорит, что прожила дольше всех нас вместе взятых,— возмущенно заверещала крыса.— Стало быть, опытнее, и мы должны ее слушаться.
Дождавшись, пока Задира замолчит, Шалло боком подскакала к своей наставнице.
— А коней на кого оставим? — спросила она.— Ты долго прожила, да вот ума не нажила! — язвительно добавила молодая нахалка.
Вестница хотела было возразить, но тут Вулоф поднял огромную голову и негромко прорычал:
— Лети в Логово, птица!
Фраза получилась длинной, непривычно складной и словно бы поставила точку в споре. И только Задира не смогла промолчать:
— В Логово лети! В Логово!
Вестница развернулась и, похоже, действительно собралась улетать.
— Стой! Стой! — забеспокоилась Гана.— А зачем ей улетать?
— За… Помощью…— пояснил Вулоф.
— За помощью…— недоверчиво покачала головой девушка.— Разве она сумеет рассказать, что случилось?
— Верно…— согласился волк. Похоже, ему эта мысль до сих пор в голову не приходила.— Напиши…— по своему обыкновению кратко подсказал он и посмотрел на девушку.
— Кто? Я? — с тихим ужасом прошептала она.
— А кто же? Я? — приоткрыв клюв и прищурившись, поинтересовалась Шалло.
Досадливо закусив губу, девушка порылась в одном мешке, потом в другом, пока не отыскала перо, баночку с несмываемой краской и пачку нарезанного маленькими квадратиками пергамента. Писать Гана умела, хотя и плохо. Она обмакнула перо в краску, изрисовала один из листочков корявыми буквами, проверяя свои навыки, тщательно продумала послание и принялась за дело.
«Документы получены, но из-за погони спрятаны. Север в плену, в Янайдаре. Соня в плену рядом с Янайдаром. Схвачена разбойниками из Ямы. Писано Ганой, неизвестно какого дня второй или третьей луны осени».
Гана перечитала написанное и осталась довольна. Вроде бы ничего не упустила. Тогда она прочла послание вслух.
— Сойдет…— одобрил Вулоф, а Шалло сверкнула черным глазом и склонила голову набок.
— Неизвестно какого дня… Здор-рово! — язвительно прокаркала она.— Нр-ра-авится!
— Ну ты, ворона! — Гана досадливо закусила губу.— Пиши сама, раз такая умная!
— Клюну! — угрожающе растопырив крылья, предупредила Шалло. Она явно не собиралась сносить от Ганы то, что девушка терпела от нее.
— Кушу!— пискнула Задира, неожиданно поддержав птицу.
— Хватит…— рыкнул Вулоф и обернулся к Гане: — Привязывай…
Обе скандалистки мгновенно умолкли. Гана достала моток суровых льняных ниток и, обернув клочок пергамента вокруг вороньей лапки, тщательно обмотала получившуюся трубочку нитью и завязала узлом.
— Поешь,— сказала она, но ворона лишь взглянула на девушку, быстро вспорхнула и полетела прямиком на север.
Гана смотрела ей вслед и думала о том, что птице придется теперь лететь много дней подряд, изредка останавливаясь, лишь затем чтобы отыскать еду. И все это несмотря на снег и дождь, ведь на севере уже в разгаре осень… А может, и зима!
