— Руди!
— Вям!
— Руди!
— А? — Йорчик задумался настолько сильно, что не сразу среагировал на обращение. — Что случилось?
— Еще ничего, — рассмеялся директор-распорядитель, раскуривая сигару. — Но скоро случится, слово скаута.
«Мы найдем сокровища? Захватим эту проклятую планету? Ритуально утопим твою психованую шавку?»
Нет, нет и нет.
— Помните, вы спрашивали, что за груз тащит «Заскармазам»?
— Конечно, помню, — ответил Йорчик. Хмуро ответил, потому что этот вопрос наглый Везунчик тоже проигнорировал.
Как и любой доминатор, «Заскармазам» обладал солидным грузовым отсеком, однако его размера не хватило для «поклажи» Арбедалочика, и к пузу цеппеля подвесили странного вида платформу с принайтованными ящиками. Что в них, Руди пытался выяснить еще на Галане, однако лишь сейчас Абедалоф снизошел до объяснений.
— Так вот, профессор, через час мы с вами будем этот груз использовать.
— Как?
— Одновременно! — И директор весело засмеялся над собственной шуткой, ничуть не смущаясь тем, что смысл ее не был понятен собеседнику.
Абедалоф курил «Масванских толстяков» — самые ароматные сигары Герметикона, но сейчас их потрясающий, приводящий знатоков в экстаз запах казался Йорчику жуткой вонью.
— Вям!
«Он специально злит меня? Ему доставляет удовольствие видеть мою ярость?»
За все прошедшие дни Руди так и не смог разобраться в Арбедалочике и радовался одному тому факту, что директор по-прежнему обращается к нему на «вы».
— Что в ящиках?
— Сейчас увидите. — Абедалоф кивнул цеповоду: — Капитан, можно приступать.
— Слушаюсь, господин директор.
«К чему приступать? Что делать?»
Йорчик не сразу сообразил, что доминатор планирует избавиться от груза — суши ведь рядом не было, — и лишь когда спустившиеся на платформу цепари скинули брезент, показав, что платформа покоится на понтонах, все встало на свои места.
«Ему нужна плавучая пристань. Для чего?» Но ящики еще не вскрыли, информации было мало, а гадать у измученного похмельем профессора получалось плохо.
Тем временем «Заскармазам» опустился к самой воде, механики стравили трос и платформа мягко встала на воду. Сидевшие на ней цепари тут же освободили захваты, и цеппель плавно поднялся на пятидесятиметровую высоту. Наблюдать за происходящим на платформе стало неудобно — окна на капитанском мостике не открывались, — и Руди пришлось поинтересоваться:
— Что дальше?
— Как я сказал, у нас есть примерно час.
— Вям!
И саптер посмотрел на Йорчика так, словно говорил: «Ты в самом деле один из лучших инженеров Галаны? Не верю!»
Голова собачки могла легко уместиться в кулаке взрослого мужчины и была настолько хрупкой, что череп раскололся бы при малейшем сжатии. Пальцы сминают кости, слышится негромкий хруст, осколки врезаются в мозг…
— Руди!
Во второй раз подряд Абедалофу пришлось вырывать профессора из задумчивости, но теперь потребовался всего один окрик и клуб сигарного дыма, пущенного Йорчику в лицо.
— А?
— Мы слегка сместились, и теперь вы можете без труда разглядеть, что происходит внизу.
«Скотина! Ну почему, почему директору просто не рассказать о задуманном? Что за дурацкая игра? Проклятый везучий выскочка!»
Йорчик вернулся к окну и послушно уставился вниз.
— Вям!
«Заткнись!»
Ладонь стала влажной, Руди бросил быстрый взгляд на руку и с облегчением понял, что это всего лишь пот.
— Что скажете?
— Гм… Любопытно.
Оставшиеся на платформе цепари уже вскрыли самый большой ящик, в котором оказался массивный, работающий на нефе генератор, запустили его и теперь занимались компрессорной установкой. Энергично занимались, и не было никаких сомнений в том, что очень-очень скоро, в течение минут, на плавучей платформе будет развернута необходимая Арбедалочику техника. Наилучшая во Вселенной — галанитская техника. Руди знал, что находящиеся внизу устройства произведены не на его заводах, но все равно испытывал гордость за свою планету, за самую развитую державу Вселенной, за…
— Профессор, мы идем в «корзину грешника». Капитан, прошу вас, позаботьтесь об Эбни.
— С удовольствием, господин директор, — с улыбочкой ответил цеповод, принимая от Абедалофа собачку.
Капитану, так же как Йорчику, очень хотелось выпачкать руки в крови отвратительной псины, но на физиономии цеповода отразилось лишь умиление:
— Какой ты славный.
— Эбни, мальчик мой, веди себя хорошо.
— Вям! — отозвалась собачка и тут же попыталась прокусить сукно капитанского мундира.
Йорчик откашлялся:
— Итак, мы спустимся на платформу…
— Еще ниже, Руди, под воду.
— Под воду?!
А вот об этом директор-наблюдатель точно не предупреждал! Изучать ушерскую технику — пожалуйста, служить ходячей энциклопедией при полуграмотном Везунчике — и это можно стерпеть, но лезть под воду?! Рисковать свой драгоценной жизнью ради… А ради чего, собственно? Что Абедалоф рассчитывает увидеть под водой? Для чего он тащил за тридевять земель какое-то снаряжение? И почему никому не рассказывал о своих планах?! Почему?!
Разъяренный Руди собирался устроить грандиозный скандал, но весь его пыл разбился о небрежный вопрос:
— Профессор, вы когда-нибудь спускались под воду?
— Нет.
— А мне доводилось, — живо произнес Арбедалочик. — Поверьте, профессор, этот невероятный опыт вы запомните навсегда. Вы будете хвастать им, обязательно будете, слово скаута.
Руди хотел заметить, что ему и так есть чем похвастать, но прикусил язык. Понял, наконец, что Абедалоф предлагает настоящее мужское приключение, и заткнулся, прикидывая, справится ли? Ему сорок шесть, и выглядит он так себе: годы, спиртное и сигары сделали лицо одутловатым, проредили волосы, разложили под глазами мешки, но еще не отобрали силу, заложенную в Йорчика природой, не превратили в развалину, а потому Руди спокойно сказал себе: «Справлюсь».
— Мне нужно, чтобы вы меня сопровождали, профессор, — неожиданно серьезно продолжил Абедалоф. — Мне нужно, чтобы вы кое-что увидели и высказали мнение. — Короткая пауза. — Надеюсь, вы не боитесь высоты и глубины?
— Нет.
— Вот и хорошо. Пожалуйте в корзину.
Руди широко улыбнулся, день был безнадежно испорчен. Истеричная собачка, глупый разговор, дурацкое место, тупой, как пробка, директор-распорядитель с повадками палубного пропойцы, а теперь еще и корзина… Знаменитая «корзина грешника», которую частенько использовали для наказания нерадивых цепарей. С ее помощью Йорчика и Абедалофа спустили на платформу, но удовольствия от путешествия Руди не получил никакого, поскольку мутить его стало еще до того, как корзина пошла вниз. Вчерашний алкоголь поднял бунт, и лишь огромным усилием воли Йорчик сумел заставить себя дотерпеть до платформы. Он почему-то считал, что «на земле» станет легче, совершенно забыв, что «земли» под корзиной не будет, и, едва ступив на шаткую платформу, Руди немедленно бросился к борту.
