Следующий торговец продавал воду, но ее было совсем немного. Хватило бы только промочить горло половине отряда, а у них еще со вчерашнего для были непоены лошади.
За вторую серебряную монету Каспар купил весь этот скудный запас воды.
Затем пришел черед вяленого мяса.
Как ни пытался Каспар выяснить, какому животному принадлежит мясо, торговец так и не сумел ему объяснить, хотя старался изо всех сил. Он вставал на четвереньки, принимал другие позы, странно покашливал и, вскидывая голову, издавал прерывистые звуки.
Пришлось ограничиться теми сведениями, которые были. Каспар понюхал мясо, потом попробовал. Оно было чуть пересолено и крепко проперчено, но для еды годилось, и еще одна монетка перекочевала в руки местных торговцев.
У продавца каменных пуговиц Каспар, не купил ничего, как тот ни расхваливал свой товар. И в столовых ножах он тоже не нуждался.
Фрай прошел мимо краски для волос, мимо тканей какой-то блеклой расцветки.
У последнего в ряду торговца, который продавал небольшие вязаночки хвороста, он задержался и произнес короткую фразу на местном языке.
Седой бородатый продавец дров внимательно посмотрел на чужеземца и отрицательно покачал головой. Тогда Каспар положил на его лоток серебряную монетку.
Старик задумчиво посмотрел на деньги, затем снова поднял глаза на Каспара и ответил ему, махнув рукой куда-то в сторону. Серебро между тем быстро исчезло со стола.
Фрай улыбнулся старику и вернулся к своим.
Тех запасов продуктов, что они взяли, отряду хватило бы дня на три, но без воды пускаться в путешествие по пустыне было невозможно.
– О чем вы спрашивали этого человека, ваша милость? – поинтересовался Фундинул.
– Я спросил, где местный староста. У него ключи от замка, на который заперт колодец.
– И где же староста?
– Обычно он первым выходит встречать всех незнакомых людей, однако на этот раз скрылся, как только ему сообщили о нашем появлении. Думаю, что скорее всего он прячется в своем доме.
– Что же предпринять? – спросил мессир Маноло. – Ведь без воды нам никуда отсюда не тронуться.
– В том-то и дело. Остается одно – сломать замок.
– А нам это удастся?
– Этот замок – одно название. Сломать его нетрудно, но решиться на это может не каждый… – Каспар вздохнул. – Ну что же, едемте, это совсем недалеко.
И они поехали к колодцу, сопровождаемые все теми же пугливыми, но очень любопытными жителями, исподтишка следившими за чужеземцами.
Чтобы добраться до колодца, пришлось вернуться на уже знакомую улицу и, миновав квартал, по узкому проулку выехать на другую площадь, не такую большую, как рыночная, но куда более чистую.
Посреди нее находился колодец. На его высоко выступающих над землей неровных каменных стенкахг обмазанных глиной, лежала рассохшаяся деревянная рама, закрытая никуда не годной старой крышкой. Ржавые петли на ней запирались древним замком, наверное, современником глиняной дороги в пустыне.
Когда отряд подъехал к колодцу, гном слез со своего мула и, подойдя к замку, внимательно его осмотрел:
– Занимательная вещица. Еще догномовское производство.
– Ты сможешь открыть его? Мне бы не хотелось здесь ничего ломать.
– Нет ничего проще. Это ведь не замок, это просто символ.
Вернувшись к мулу, Фундинул отвязал от седла свой мешочек с инструментами и подошел к замку.
Одна из лошадей, почуяв воду, ударила от нетерпения копытом и заржала.
– Сейчас-сейчас, – сказал Каспар и выбрался из седла.
Следом за ним на землю спустился мессир Маноло. Они подошли к колодцу и стали наблюдать за тем, как работает Фундинул.
– Интересно, если колодец все время на замке, как же обходятся без воды местные жители? – спросил мессир.
– А они не обходятся. У них есть вода. Вы помните, как промокла от ночного тумана наша одежда? Именно эту влагу они и используют. В каждом дворе здесь есть приспособление из растянутых шкур, на которые оседает туман. Рано утром хозяйки скатывают шкуры в рулон и с помощью специального валика выдавливают всю воду.
– И что, им хватает?
– То небольшое количество воды, что мы купили, оказалось даже излишком.
– А зачем тогда существуют колодцы?
– Колодцы принадлежат только местным князьям. Послышался негромкий щелчок, гном сказал:
– Готово, ваша милость.
– Молодец, Фундинул, – похвалил его Каспар и, отложив в сторону замок, поднял скрипучую крышку.
Он заглянул в колодец. Вместе с ним туда заглянули мессир Маноло и подошедший Бертран.
Аркуэнон оставался на лошади, все происходившее его, казалось, не интересовало. Он настороженно поглядывал по сторонам и держал наготове лук с вложенной в него стрелой.
– Эй, но там же совсем нет воды! – сказал Бертран. – Я даже дна не вижу!
– В здешних местах колодцы очень глубокие, – пояснил Каспар. – Поэтому приходится использовать веревку. У меня она есть, припас специально для такого случая.
С этими словами Каспар достал из седельной сумки моток тонкой веревки и начал его разматывать. Затем взял один из пустых кожаных мешков для воды и с помощью специальных палочек сделал распорки для горловины.
Потом привязал к палочкам веревку, подобрал с земли небольшой камень и положил его на дно кожаного ведра.
– А это зачем? – спросил Бертран.
– Чтобы наш мешок лучше тонул, – ответил ему Каспар и начал опускать мешок в колодец.
Веревка вытянулась почти на всю длину, прежде чем из глубины донесся еле слышный всплеск. Каспар немного подергал веревку, давая мешку утонуть, затем стал поднимать его обратно.
– Вода, там действительно вода! – воскликнул Бертран, когда стало видно, как поднимается наполненный мешок.
Когда Каспар вытащил его на поверхность, оказалось, что вода довольно мутная, однако путники были рады и этому.
Из полного мешка воду перелили в один из пустых и снова стали опускать в колодец.
Когда подняли воду во второй раз, издалека донесся какой-то глухой шум. Мессир Маноло, гном, орк и эльф стали прислушиваться, обеспокоенно вертя головами.
Скоро шум усилился, и стало ясно, что это топот не одной сотни скачущих лошадей.
– К оружию! – закричал Углук и, вскочив на лошадь, выхватил свой двуручный меч.
– К оружию! – вторил ему Фундинул, с трудом взбираясь на мула.
Однако Каспар поднял руку:
– Постойте! Я приказываю вам сдаться! Если мы примем бой, это будет самоубийство…
Не успел он договорить, как на небольшую площадь сразу с четырех сторон ворвались вооруженные всадники. Они влетели с громкими криками и в тучах пыли, устроив вокруг чужеземцев настоящий вихрь, который все сужался, пока чей-то властный голос не приказал остановиться.
Всадники натянули поводья, скачка прекратилась.
Растолкав своих конников, к колодцу подъехал предводитель степняков.
Это был смуглолицый человек с выступающими скулами и широко расставленным глазами. На его губах играла торжествующая улыбка.
Предводитель спешился, расправил плечи, на его начищенных доспехах заиграли солнечные блики.
Кожаный шлем был оторочен мехом бобра, а рукоятка кривого меча усыпана драгоценными камнями.
– Что бы ни произошло, ведите себя спокойно, – негромко произнес Каспар, не спуская взгляда с предводителя степняков.
Тот все с той же улыбкой подошел к Каспару и, размахнувшись, ударил его по лицу.
Эльф остался спокоен, гном только выпучил глаза, а Углук едва не начал махать своим мечом – так задело его оскорбление, нанесенное командиру. Это вызвало волнение в рядах степняков, и Каспару пришлось одернуть орка.
– Спокойно, Углук, – сказал он, вытирая проступившую из разбитой губы кровь. – Это наши с ним прежние счеты… И тебя это не касается.
После этих слов Каспара улыбка предводителя степняков стала еще шире.
– Ну что, Фрай, ты небось думал, что мы уже никогда не встретимся, да? Как видишь, за свои поступки приходится отвечать. И ты ответишь мне, ответишь так, чтобы и после смерти помнил уроки Мансура.
– Ты хочешь убить меня, Мансур?
– А почему ты спрашиваешь? Неужели ты думаешь, что тебе удастся избежать наказания?
– Если хочешь убить – убей, только отпусти моих товарищей. Они ведь тебе ничего не должны.
– Отпускать товарищей, не отпускать товарищей – это буду решать я, – сказал Мансур, ударяя себя в грудь кулаком.
Он вскочил на коня и надменным взглядом окинул своих пленников
– Мы что, куда-то поедем? – спросил Каспар.
– Да, вы все будете моими почетными гостями, – громко объявил Мунсур, чем вызвал хохот своих воинов.
– Как долго нам придется гостить у тебя, Мансур?
– Пока мне не надоест видеть вас живыми. И скажи своему человеку-лисе, чтобы он убрал лук, иначе мои воины изрубят его на куски.
Под «человеком-лисой» Мансур понимал эльфа – со своими острыми ушами, красиво зачесанными назад длинными волосами и вычурной, явно нездешней одеждой он выглядел среди степняков настоящей диковиной.
