людей. Свет всегда был частью нас.
Мюррей вытащил из угла широкое полотно и застелил им Фиолу. Спектралы опустились и разместились на покрове. Возможно, подумал Сего, они устали от всех этих волнений и суеты.
– Ладно, малыш, идем. Сначала перекусим, а потом снова за Кодекс – пора уже заканчивать.
Обстановка в бараке Мюррея вполне отвечала духу гриварского рыцарства – только самое необходимое для жизни. К скромной кухне с тяжелым дубовым столом в центре примыкали две комнатушки, одну из которых занимал сам Мюррей, а другую братья-близнецы, Маса и Тачи. Сего предпочел оставаться в пристройке для тренировок, пыльный интерьер которой напоминал чердачную комнатку на острове.
Ели все четверо за дубовым столом на кухне. Пища была, конечно, более питательная и разнообразная, чем та зеленка, которой кормили у Талу в Подземье, но не намного вкуснее. Меню этого вечера предлагало полоски искусственно выращенной оленины с регидратированным листом тева. В плане креативности Мюррею было далеко до Лейны; притащив в кухню контейнер для хранения, он просто бросал что-то на сизлер.
Почти все население Эзо питалось консервированными и переработанными продуктами, включая искусственное мясо и регидратированную растительную еду, по вкусу напоминавшую кору. Как рассказывал Мюррей, свежее мясо считалось роскошью, позволить ее себе на регулярной основе могли только даймё.
Жизнь в Верхнем мире резко контрастировала с той жизнью на острове, осколки которой хранила память. Удержать эти воспоминания получалось не всегда – они ускользали из сознания, как песчинки, – но некоторые яркие картины засели в голове крепко.
Сайлас бьется в волнах, возвращаясь к берегу после ловли сарпина. Он всегда отправлялся за рыбой, потому что был лучшим из трех братьев пловцом. На черный песок выходил с сарпином на плече и белозубой улыбкой на лице.
Сего был собирателем. Фармер отправлял его на утесы у края острова – добывать побеги и травы. Скалолазание давалось мальчику легко и естественно, ноги и руки как будто сами находили опору. Ему нравилась высота, нравился морской ветер, нравилось смотреть на изумрудные воды с вершины утеса.
Сэм обычно приносил ведерко голубых крабов, выловленных в приливных бассейнах. Фармер и три брата жарили рыбу и крабов на костре и ужинали в опускающихся на остров сумерках.
После трапезы братья сажали двух крабов в центр импровизированного круга из плавника и наблюдали за поединком. Сего и Сэм делали ставки на победителя. Болели горячо, шумно встречая успех своего краба, когда он прорывал защиту противника быстрым ударом клешней или ловким обходным маневром.
Сайлас сидел в сторонке, подальше от огня, и качал головой, наблюдая за детскими забавами.
Но шло время, и домик на острове понемногу перемещался из области воспоминаний в область снов. Пробуждение на чердаке рядом с Арри, уткнувшейся в щеку влажным носом. Берег с черным песком и дыхание в одном ритме с волнами. Дальние заплывы под наблюдением старого мастера, сидящего на вершине дюны.
Первая неделя в Верхнем мире стала для Сего шоком. Его окружал холодный, сумрачный мир. Солнце, время от времени выглядывавшее из-за серых туч, не шло ни в какое сравнение с тем ярким шаром, который каждый день поднимался над островом. Здесь все воспринималось по-другому, как будто Сего вынырнул из Глуби в полностью изменившемся мире.
Мальчик до сих пор ничего не рассказал Мюррею или кому-либо еще – ни об острове, ни о береге с черным песком, ни об изумрудных водах. Он промолчал о своих братьях и старом мастере. Теперь у него остались только разрозненные воспоминания; только они были его домом.
– Спасибо, – сказал Сего, когда Тачи передал ему тарелку с искусственным мясом.
В небольшой компании, где он оказался, двое были жадеями, по большей части разговаривавшими на своем языке, и один, Мюррей, молчуном, часами не открывавшим рта, так что застольная беседа не лилась рекой.
– Вы поработали над бросками? – неожиданно спросил Мюррей, бросив взгляд на Масу и Сего.
Маса кивнул.
– Да, Мюррей-ки, – сказал он, обращаясь к Мюррею как к учителю.
Сего еще не разобрался во всех хитросплетениях жадейского языка, но кое-что уже понимал.
Маса и Тачи добавляли к имени Сего «ко», обозначая его положение в группе как ученика, а к имени Мюррея – «ки», как мастера. Но когда Сего спросил, как он должен называть Мюррея, Маса объяснил, что для него старый гривар – Мюррей-ку, то есть учитель, но на более высокой ступени почитания.
– С бросками у тебя все хорошо, – сказал Мюррей, разрывая кусок мяса. – Но над хараи-гоши надо еще поработать.
Сего кивнул. Сухие листья в деревянной миске аппетита не вызывали. Сюда бы сейчас свежую рыбину – разрезать вдоль да поджарить на костре.
– Мне еще надо привыкнуть к ги. – Отрабатывая броски, Сего пока еще не надевал ги – форму с длинными рукавами из толстой, тяжелой ткани, позволяющую проводить надежные захваты.
Ги замедляло действия бойцов, в результате чего поединок из схватки превращался в стратегическое соперничество, в бесконечную последовательность действий и противодействий. Сам Сего предпочитал сражаться без каких-либо обременений.
– Хотя зачем тренироваться в этой дурацкой форме, если драться я буду без нее?
– Ги приучает разум не спешить, чтобы боец мог сосредоточиться на деталях каждого приема, – ответил Мюррей. – К тому же в некоторых Испытаниях, скорее всего, нужно будет носить ги, так что к нему нужно привыкнуть. В Миркосе чужеземные рыцари сражаются в плотном, тяжелом ги, без которого в этой пустынной тундре большинство бы просто замерзло.
Сего снова кивнул. После тренировок у Фармера, а потом занятий и боев в «Талу» он считал, что уже готов к Испытаниям. Однако в последнее время эта уверенность пошатнулась.
В практике боя открывались новые грани, которых он не понимал. Как драться в различных кругах, каждый из которых по-своему влияет на твое психическое состояние? Как приспособиться к одежде, которая меняет твою стратегию? А еще нужно научиться драться в условиях, имитирующих окружающую среду иных стран – пронизывающий холод и изнуряющую жару.
Почему Фармер не готовил его ни к чему такому? Да, Сего хорошо усвоил основы боя, но теперь собственный уровень подготовки казался явно недостаточным, учитывая тот широкий набор переменных, которые предстоит учитывать при прохождении Испытаний и, если все сложится удачно, уже обучаясь в Лицее.
Мюррей, должно быть, заметил, что Сего озабоченно нахмурился.
– Не волнуйся, малыш. Я знаю, сколько всего тебе нужно усвоить за короткий срок. Большинство мальчиков из чистосветных семей, с которыми ты столкнешься, учатся этому всю жизнь.
Сего замер с набитым ртом. Да уж, Мюррей определенно умеет успокоить и придать уверенности.
Гривар оторвался от пустой тарелки:
– Это я к тому, что ты все схватываешь на лету. Держи в уме главное, не отступай от основ и помни: в этом твое преимущество перед другими. В этом твоя сила.
Сего кивнул. Наставления Мюррея были
