так же просты, как и весь его дом, в котором все было подчинено одной цели – результативности. Вещи, одежда, сизлер, комнатушки, чердак для тренировок, Фиола. Даже еда, хотя и не отличалась вкусом, служила тому же – обеспечить необходимой энергией. Своим ученикам Мюррей давал немного, но то, что он давал, было эффективным и служило достижению цели.
– Ладно, близнецы, вы тут приберитесь, а мы с Сего, пока есть свет, поработаем с Кодексом.
– Да, Мюррей-ки, – в один голос ответили Маса и Тачи.
Снова пошел дождь.
Сидя на деревянном табурете в комнате Мюррея, Сего слушал, как он барабанит по жестяной крыше. В маленьком очаге в углу комнаты потрескивал огонь. Сего снова потер руки. Ночью, когда воздух в столице остывал, изо рта вылетал белый пар. Крохотный камин давал мало тепла, не то что полыхающий костер на черном песке острова.
Мюррей сидел на своей койке и читал вслух книгу в потертом кожаном переплете. Сотни похожих лежали стопками вдоль стен.
Кодекс был еще одной частью нового учебного курса, усвоить который надлежало до начала Испытаний. Мюррей относился к нему со всей серьезностью, похоже отдавая ему приоритет даже перед боевой подготовкой.
Написан Кодекс был давным-давно, и смысл некоторых абзацев становился понятен не сразу, до него приходилось докапываться. Мюррей сказал, что писали эту книгу Древние, изложив в ней систему взглядов, придерживаться которой следует как в пылу боя, так и в повседневной жизни.
– «Гривару должно учиться у бури. Застигнутый внезапным ливнем, человек обычно пытается пробежать под навесами. Но, прячась от дождя и проходя между зданиями, он все равно промокает до нитки. Оставаясь с самого начала на месте, под дождем, гривар, по крайней мере, делает выбор», – прочитал Мюррей.
Сего кивнул.
– Так что такое ливень? – спросил Мюррей.
После каждого абзаца он задавал контрольный вопрос.
Хотя Сего и не слышал раньше этот отрывок, он обнаружил, что способен интерпретировать Кодекс, многие положения которого удивительным образом напоминали слова старого мастера, до сих пор эхом звучащие в голове.
– Ливень – это противник. – Мюррей кивнул, а Сего, прежде чем продолжить, на мгновение задумался. – Гривар хочет убежать от ливня и спрятаться под навесом. Но он все равно промокнет. Оставшись под дождем, он, по крайней мере, делает это осознанно, а не подчиняется дождю.
Мюррей снова кивнул – похоже, Сего впечатлил его своим толкованием.
– В точку, малыш. А теперь скажи, как применить этот принцип в условиях боя?
К такому вопросу Сего был готов.
– Открыть гард. Если противник собирается взломать твою защиту и ты чувствуешь, что он вот-вот это сделает, нет смысла тратить силы на бесполезное сопротивление. Лучше раскрыться и, выбрав момент, провести свип или начать атаку.
– О то, – одобрительно отозвался Мюррей. – Отличный пример, малыш. А в обычной, не боевой ситуации?
Подходящих вариантов, кроме того, который приводился в отрывке, на ум не приходило. Верхний мир все еще оставался чужим, а как работает Подземье, Сего так и не смог до конца понять. Оставалось только вернуться к чему-то хорошо знакомому, к дому.
– Когда взбираешься на скалу, невозможно двигаться по прямой. Приходится делать выбор – за что ухватиться, на что опереться. Иногда лучший путь может показаться самым трудным.
Мюррей покачал головой:
– Тебе надо хорошенько подумать о том, как принципы Кодекса прилагаются в обыденной жизни. Быть гриваром – это не только сражаться и совершенствовать технику. Быть гриваром – это защищать народ, за который мы боремся, пусть даже в этом народе есть и мерзкие типы.
– Ты сделал выбор, когда решил сражаться за меня, – сказал вдруг Сего.
Мюррей с любопытством посмотрел на него – такой реплики от мальчишки он не ожидал.
– Ты сделал выбор, и это все изменило. В «Лампаи» ты знал, что стоишь в круге, потому что хочешь быть в круге. Тебя никто не заставлял драться.
Мюррей устало вздохнул:
– Малыш, я знаю, иногда лучше не трогать то, что сделано, и не говорить о прошлом, изменить которое мы не можем. Но я также знаю, что, откуда бы ты ни был, тебя научили там кое-чему разумному и хорошему.
Ни с того ни с сего вдруг захотелось рассказать Мюррею об острове. Но осторожность и появившаяся недавно привычка держать язык за зубами взяли верх, и Сего ограничился вопросом.
– Зачем ты это делаешь, Мюррей-ку? – Он даже не заметил, что воспользовался жадейской формой обращения. – Зачем стал скаутом? Зачем продолжаешь заниматься этим, хотя и знаешь, что в Подземье многие мальчишки уже сломлены?
Мюррей помолчал. Танцующие в камине огоньки пламени отражались в его желтых глазах.
– Я не скаут. Не создан для такой работы. Ты это знаешь, все в Цитадели это знают, однако я продолжаю этим заниматься. – Он поднял голову и посмотрел на Сего. – Долгие годы у меня было такое чувство, что никакого выбора нет. Я просто старался держаться поближе к свету, чтобы знать, куда сделать следующий шаг, хотя и не представлял себе, к чему это приведет. Но теперь ощущение другое. Что-то изменилось. И изменилось из-за тебя, малыш. Ты прав, я сам сделал выбор – драться в «Лампаи». Я решил, что за тебя стоит бороться, потому что в тебе что-то есть. Что-то, чего я больше почти нигде не вижу.
Я увидел это, когда ты свалил Н’Джала и не стал добивать его ударом в голову. Я увидел это, когда ты смотрел на трудяг в степи – тебе действительно было интересно. Я сделал выбор, когда привел тебя сюда, и я проведу тебя до конца. Ты поступишь в Лицей.
Никогда прежде Сего не слышал, чтобы Мюррей говорил о себе так много. И не говорил так много о нем.
– Спасибо, Мюррей-ку.
– Ладно, идем дальше. – Старый гривар пролистал книгу, отыскивая следующий фрагмент.
Глядя в камин, Сего еще раз потер руки. Наконец-то он почувствовал хоть какое-то тепло.
Глава 9
Движение
Есть немало середняков, которые обвиняют в своих неудачах других. Эти гривары слепы и не видят своей слабости. Не признавая неудачи как результат собственных промахов, они навсегда остаются посредственностями.
Раздел первый, Девяносто девятая заповедь Кодекса боя
Из барака Мюррей вытащил Сего на рассвете. Лило как из ведра, и оба закутались в толстые, плотные накидки, защищаясь от хлещущих струй.
Весь последний месяц они провели в бараке, и Мюррей решил, что Сего надо бы увидеть город перед началом Испытаний, до которых осталось меньше недели.
Барак Мюррея находился в восточной части столицы, на окраине Карша, предназначенного для гриваров небольшого района, основное население которого состояло из иммигрантов-десовийцев. Большинство десовийцев жили изолированно в трущобах, поскольку в других местах они могли столкнуться с высокомерием и презрением гордых эзонцев. Ненавидели иммигрантов потому, что Десови соперничал с Эзо и контролировал немалую часть мировых ресурсов.
За прошедшее столетие две страны неоднократно сталкивались в жестоких схватках. Самые
