голым черепом о защитный барьер, переводит внимательный взгляд с Мика на его сменщика. Тентакли за спиной гниющего скелета уже избавились от жабы, прилипли тупыми мордами к барьеру, ощупывают, ищут брешь в защитном периметре. Одна из конечностей сжимает здоровенный мясницкий тесак, извивается радостной змеюкой.
– Я за главным, – сменщик вскочил на ноги.
– Стой! – Мик дернул на себя патрульного. – Оно уходит.
Лужа черной субстанции заструилась обратно. Ма'шутцу молча наблюдали, как жидкость по ту сторону барьера собирается в копию неподвижной твари. Вот из-за спины жидкого человека появились тентакли. Даже тесак, что сжимает оригинал, материализовался в щупальце двойника. Теперь за мерцающей пленкой стоят две молчаливых фигуры, отличающихся лишь цветом.
– Нахрен это! – опомнившись, сменщик рванул к центру города.
Побег напарника вырвал Мика из прострации. Происходящее по ту сторону барьера до сих пор кажется чем-то нереальным. Пытаясь собрать мысли в кучу, сжимая в руке взбесившийся жетон, разведчик нервно дернул усами. Молчаливые, пугающие фигуры по ту сторону внезапно развернулись. Секунда, и у входа в город никого нет.
– Гребаный арбитр, – потной рукой провел по волосам ма'шутцу.
***
– Брестус!
Сестра в который раз уже зовет его. Брестус смахнул лезущую на глаза челку, перекинул ногу за ногу. Сейчас они в единственном, хоть немного подобающем их статусу месте. Двухэтажное, приспособленное для жизни здание в мерзком городишке, где волею судьбы оказались бывшие королевские особы. А все почему? А потому, что не повезло оказаться в этой части Земель отчаяния. Брестус взял со стола кружку мутной жидкости, покрутил в руках, вспоминая путь, который пришлось им проделать:
– Как они это пьют вообще?
Всё шло не по плану с самого начала. Каких только сил им стоило убедить божественного пердуна. Сияющему маразматику, видите ли, требовались убедительные доказательства решимости и силы. Божественный хрыч что-то бормотал про резервы, риск, конкуренцию. Да ему, Брестусу, какое до этого дело? Доказательства, значит. О—о, они с сестрой предоставили этому божку доказательства! Вырезали на корню главную ветвь рода. Вырезали ночью, вместе с детьми. Убили всех! А дальше ритуальная смерть и пески. Потусторонний мир встретил безжизненной пустыней. На краткий миг показалось, что все зря. Но явился Анубис. Человек—волк отправил их через мутную стену. А потом магия, новые убийства, чудовища. И вот теперь этот городишко. Городишко, где со дня на день случится разлом, искажение пространства. А следом новый, солнечный мир. От Могильной плиты уже тошнит.
Но они предупреждены, подготовлены. Уровень высок, навыки отточены. Разлом станет легкой прогулкой. Светлые, гвардия безмозглых жаб, арбитр. Мальцу осталось совсем немного. Божественная подпитка реально творит чудеса. Несмотря на свой невысокий уровень белобрысый практически сотворил измененного. Брестус дернул щекой. Возможно, стоило действовать ещё в прошлый раз. Пустить на мясо тупорылых жаб, самим войти в разлом. Брестус сжал кулак, сотворил сферу палящего огня. О да, его способностей хватит. Система не поскупилась на таланты. Жаль, чего-то подобного не было в прошлой жизни. Но, что сделано, то сделано. Чуть меньше, чем через сутки мерзкий городишко останется позади.
– Там это! ЭТО! – в помещение неожиданно ворвался бородавочник, хватая ртом воздух и пытаясь унять дрожь в коленях.
– Что?!– хором спросили Брестус с сестрой.
– Оно жрет наших, Босс!
***
Как же мне плохо. Что это сейчас было? Память разодрана в клочья, события последних минут отрывочны, затуманены. Болит всё тело, во рту странный привкус. Тошнит.
Получен уровень: +27
Кровавый язык: +2 (всего 5)
Получено характеристик: 16.
Получено…
С трудом ковыляя на дрожащих ногах, я прогнал строчки текста перед глазами. Тело исхудало до неузнаваемости. Чувствую, как собственные кости стучат при ходьбе. Я хренов скелет, что пытается вспомнить откуда пришел. Долбанный дедок! Мог бы предупредить, что произойдет нечто подобное. За спиной что-то гремит и позвякивает. На ходу обернулся. Обескуражено наблюдаю, как языки сжимают мерцающие в темноте побрякушки. Когда уже успели, а главное – откуда? Я почти ничего не помню!
– Куда тут… – обвел мутным взглядом перекресток. – Направо, кажется.
Хибара, вторая, разбитый сарай, высушенный труп жабы, рядом ещё один. Жаль, что мертвые. Мне бы не помешала подзарядка.
«Жаль, что мертвые…» – вот как я теперь мыслю, да? Дожили. Хотя этих не жалко. Где этот чертов колодец? У меня связка ключей от клеток. Где нарыл – без понятия. Вообще не уверен, что это я нарыл. Закрадываются подозрения, что тентакли за моей спиной те ещё крахоборы. Пока я был в отключке грудная жаба взяла контроль над языками, зуб даю.
– Буэ—э, – скрутил очередной спазм, вынуждая извергнуть какое-то бурое месиво на свои «адидасы».
Ещё день—два и я буду ходить босиком. На кроссовки больно смотреть.
– Кажется, дошел, – облегченно пробормотал.
Просто скину ключи в колодец и свалю отсюда. Пусть выбираются сами, не хочу попутчиков. Этот мир мне доходчиво успел объяснить, что лучше быть одному.
– Эй, – я рухнул у кромки колодца, свесил голову вниз, приглядываясь.
Тишина.
– Эй, синий. Ты тут?
Не понял. Почему никто не отвечает?
– Тут они, – знакомый женский голос.
Лопоухая отозвалась.
– Тебя не спрашивали! – рыкнул в темноту.
Достала лезть, куда не просят. Устроила мне две подставы. Ну ладно, может и не две. Во вторую я сам вляпался. Но за гопников я ей не простил.
– Крюк! – вот, вспомнил. – Я нормальный уже. Эй! Вы слышите, нет?
– Парень, ты так больше не пугай, – тихий голос синекожего раздался со дна колодца.
Ага, значит, все-таки тут.
– Не буду, – странно, что тарахтелка молчит. – У меня тут ключи, не знаю, где нашел. Не помню ни черта.
– О, ключи. Крюк, у него ключи! Ну всё, поедатель, ты прощен! Я так испугалась, когда ты начал тут всё своей кровищей заливать, просто капе…
– Кидай сюда. Что-то мне подсказывает, что подойдут, – а это белоглазый.
– Куда «сюда»?
Я плохо вижу. Единственный глаз и тот запорошен пеленой. Если и его потеряю, то можно сразу кидаться с обрыва. Слепому, мне в этом мире ловить нечего.
– Сюда иди, левее. Через шесть клеток, – прогудело со дна колодца.
С трудом поднявшись на ноги, проковылял вдоль ямы. Кинул ключи вниз.
– Всё, дальше сами, – я развернулся, пытаясь сориентироваться в какой стороне выход.
– Ты куда? – хором спросили из темноты.
Отвечать или нет?
– В туман. За город и в туман.
– Ты рехнулся, парень. Из тумана никто не возвращается.
– Я пришел оттуда. Вон, у грудастой козы спроси.
– Сам козел!
Вот же, кобыла неблагодарная! Всё, валить отсюда. И как можно скорее. Жабы, если я там всех не покрошил, сейчас должны искать меня. Ещё остается Брестус со своей сестрой. Не помню ничего на их счет, но
