спасением, но принять такое предложение от почти постороннего греха, тем более представителя Блуда, было бы легкомысленно, а главное – рискованно.
– Спасибо, Деос, но нет, – поспешила отказать демонесса, пока его обаяние не начало действовать.
Информатор лишь улыбнулся, будто понимая, что за фасадом несокрушимой гордости демонессы скрывалось странное волнение. Он подошел к двери, сам взял ключ и открыл ее. Затем он повесил ключ обратно и обернулся.
– Сладких снов, – посмотрев Неамаре в глаза, прошептал он перед уходом.
– И тебе… спокойной ночи, – растерянно произнесла баронесса. Впервые кто-то смог заставить ее высокородную натуру смутиться.
Деос хмыкнул и ушел. Неамара закрыла дверь и несколько раз дернула ручку, чтобы проверить, насколько надежно та заперта. Стоя прислонившись к косяку, демонесса долгое время не могла прогнать из головы возникающие картины. За дверью на приличном расстоянии от комнаты послышался голос черта. Неамара рефлекторно вздрогнула.
– Америус, ты чего тут стоишь?! Эти теневые приемы подходят Хелин, но не твоей долговязой фигуре…
Послышались отдаляющиеся шаги.
– И даже не пожелаешь мне приятных сновидений?
* * *
Кто-то беспрерывно колотил в дверь. Неамара вскочила, споткнувшись о ножку рядом стоящего кресла. Выругавшись, она доковыляла до двери под нескончаемый стук.
– Деос, если это опять ты… – заспанным голосом проговорила Неамара, протирая глаза.
– Нет, госпожа, это Лаурис. Эмм… владелец «Шарле де Лантье».
– Что вам нужно? – демонесса продолжала говорить с ним через закрытую дверь.
– Прошу прощения за бестактность, но я вынужден просить у вас помощи.
– Что произошло?
– Происходит и сейчас, госпожа. Ваш друг… тот, что самый большой, барахтается в воде, кричит на весь квартал чье-то имя и не намеревается вылезать. Мы предложили ему гедарский окорок, который он уплетал за обе щеки еще вечером, но он не согласился на это.
Демонесса открыла дверь, уже одевшись.
– Нижайше благодарю вас! – сухо обрадовался эльф, который уже не ждал, что влиятельная гостья откликнется.
Неамара распознала в нем того представителя Алчности, который во время их вчерашних посиделок принес бражку двум выпивохам из ее отряда. Сегодня эльф был в куда худшем расположении духа. На его лице было написано нескрываемое недовольство, и, возможно, лишь принадлежность Неамары к высокому роду уберегла ее от выселения.
Демонесса спустилась по лестнице. Ворчащий всю дорогу эльф шел за ней по пятам. Она прошла через непривычно пустой зал и вышла на улицу. Несколько ночных караульных и трое соратников, по всей видимости, наделенные чутким сном, стояли на набережной, находившейся прямо напротив «Шарле де Лантье». Стражники мялись у воды, не осмеливаясь вытащить нарушителя.
– Видастра! – издал вопль Кимар.
Неамара заглянула вниз. Так и не протрезвевший после бурного вечера соратник поднял на уши всех жителей квартала. Они повыскакивали на балконы, напуганные происходящим. Еще никто не позволял себе такое во время комендантского часа.
– Вы время видели? Изверги! – обрушилось с верхних этажей на демонессу, подошедшую к неспящим грехам.
– Что тут происходит? – спросила она у Фурии, которая выбралась понаблюдать за происходящим.
– У хаземшел помутился рассудок, – не поворачиваясь к предводительнице, сказала она. – О хорошем сне сегодня можно не мечтать – по крайней мере, большей части из нас.
Горгона подняла глаза на свою обычно бурлящую жизнью прическу. Часть змей свернулись между собой, сложившись в затейливую фигуру в виде пучка. Другие были хоть и заторможены, но бодрствовали, как и хозяйка.
– Стражники у входа совсем, что ли, обезумели? – последовала новая волна возмущения с балконов. – Нынче проход в город открыт для всех? – Престарелый ученый эльф посмотрел на часы и охнул: – Мне вставать через три часа двадцать четыре минуты! Негодяи! – бурно выкрикивая недовольства, замшелый представитель Алчности перегнулся через балкон, и с его головы слетел ночной колпак.
Стражники перебежали через мост к упавшему на другой стороне набережной головному убору.
– Убесилус, ваш… ваша конусная шляпа, – схватился за нее караульный, забыв название важного аксессуара для сна эльфов почтенного возраста.
– Это ночной колпак, остолоп. Кидай его сюда!
Теперь стража занялась более важным делом. Для них угодить университетскому профессору темных наук было первостепенной задачей. Есть шанс, что уважаемый при дворе маг сжалится и не распишет в жалобном изъявлении все свои мысли относительно работы ночных стражей, если конусный убор вернется в его руки. Забота о Кимаре полностью перешла на его товарищей.
– Видастра! Может, в этом потоке есть ты? Ответь мне! – снова заревел он.
– А если я скажу тебе, что Видастры тут быть не может, ибо тут обитают лишь души Алчностей? – крикнул ему Америус.
Волосы мага были взъерошены на затылке, а часть рубахи не заправлена. По всей видимости, он тоже собирался впопыхах.
– Врешь, поганец! – ударил ручищами по воде минотавр.
– Бык погрузился в любовные воспоминания. – Америус прижал ладонь к своей щеке, будто Кимар залепил ему пощечину. – Могу лишь предположить, что на него так повлияло творчество Деоса.
– На него так повлиял алкоголь! – поправила его Черная вдова.
Неамара отметила, что единственной, чей дневной облик вообще не отличался от ночного, была Ферга. Она зачем-то выскочила в кирасе, кровяные узоры на ее лице оставались нетронуты со вчерашнего дня и лишь немного потрескались. Кажется, она не умывается и, возможно, спит в броне.
– Ферга, – твердым голосом сказала Неамара.
– Конечно, я! – понимая, на что намекает командир, воскликнула паучиха.
– Хорошо, что ты это осознаешь. А теперь ныряй за ним.
– Я ненавижу воду.
После этого высказывания демонесса поняла, что была права насчет нелюбви Черной вдовы к водным процедурам.
– Ай, черт с вами! Все равно же не отстанете.
Ферга стала снимать кирасу. Она долго топталась на месте, пытаясь нащупать ремешки на боку. Неамара поняла, что это будет долгий процесс и, скорее всего, после спасения соратника им придется сразу же выдвигаться в направлении Призрачных земель:
– Постой.
– Чего? – вопросительно уставилась на нее паучиха.
– Не факт, что Кимар поддастся тебе и поплывет следом.
– Ну? – промычала Ферга.
– Америус, сходи за Хелин. Думаю, только она в силах обуздать его.
Темный маг прикрыл глаза и качнул головой.
– Как я понял, у Хелин летаргия, – отметил он. – Обычные раздражители не способны разбудить ее. Хотя… Я знаю, что нужно.
Взлохмаченный некромант подошел к владельцу «Шарле де Лантье», стоявшему под навесом на входе.
– У вас при себе есть ключи от всех комнат? – поинтересовался у него Америус.
– Да… – растерянно произнес тот.
– Идемте, вы мне пригодитесь.
Довольно быстро некромант вернулся с призрачной барышней. Она остановилась около демонессы, не произнеся ни слова. Глаза ее были открыты, но, по ощущениям, она еще спала. Платье, надетое наизнанку, это подтверждало. Волшебный шар ей в руки вложил Америус. Она умело обхватила его, и внутри
