сказали за все время пути, и это тоже ужасно давило. Тяжелая фигура с топорами стала выглядеть еще мрачнее, а девушка явно замкнулась в себе.
– Смотри, шею не сверни, – подал голос мужчина.
– Они могут нас преследовать.
– Я оставил послание, так что если они не идиоты, то за нами никто не пойдет. И никто не расскажет.
Имва хотел спросить, а потом и сам вспомнил про меч этого Харнака. Мэлви бросил его в стену. Намек на то, что случится с остальными. Хотя никакой это был не Мэлви.
– Как тебя зовут на самом деле? Эти люди называли тебя по-другому.
– У меня много имен. Все и не запомнишь.
– Как насчет «Рантар Два Топора»?
Мужчина остановил лошадь и повернул голову. Лицо тонуло в тени шляпы, но Имва чувствовал его тяжелый взгляд. Ему бы уйти еще вчера, но он понятия не имел, куда и как. Вдруг нападут и потребуют отвечать за то, что натворил этот мужик?
Наверное, стоило заткнуться и не доставать расспросами, но Имва так устал от молчания за прошедший день, что даже на этом остановиться не смог.
– Эти люди тебя ненавидели. Хотели, чтобы ты умер. Ты злодей?
– А на кого я похож?
Имва слегка помедлил с ответом. Он посмотрел на девушку, но по ее потерянному лицу ничего нельзя было толком сказать.
– Похож на убийцу. Ты убил этого… героя.
– А он тот, кого ты хотел встретить?
Имва не мог забыть жуткого лица Харнака. В людских историях герои представлялись совсем иначе – красивыми, благородными.
– Нет! Это было ужасно! Эти крики, удары, его нога…
– В легендах и песнях любят все приукрасить. В них даже отрезанные руки пахнут розами. Если хочешь, ты можешь вернуться к нему и извиниться.
– Вряд ли ему это поможет.
– А ты бы хотел, чтобы помогло? Он собирался порезать на лоскуты нашу знакомую. Потом бы принялся за нас. Знаешь что: одним ублюдком стало меньше и это повод для радости. Твои руки и ноги в целости, можешь считать и это удачей.
Имва вспомнил изувеченное тело и передернулся.
– Мне всегда казалось, что амеваны безразличны к жестокости, – сказал мужчина.
– Это не так.
– Может быть. Но тебе бы стоило радоваться. Одним человеком меньше, не пойдет в ваши леса собирать скальпы.
– Почему он называл себя героем?
– А сам как думаешь?
Имва сглотнул, посмотрев на петуха.
– Но ведь есть и другие. Настоящие герои.
– Да? Кто, например?
– Ну, как же, их много… Алар Благочестивый, – мужчина фыркнул, но Имва все равно продолжил. – Лион из Фалида, Селин Смеющаяся. Их много!
– А сказок о них еще больше. Может, ты не в курсе, но все они давно умерли. И мир полон куда менее приятных людей. Сейчас тебя окружают Харнаки Одноглазые.
– Он сказал, что ты герой королевы. Хочешь сказать, ты такой же?
– Нет, я хуже, – мужчина повернулся и замолчал.
– Черный тюльпан, – подала голос девушка, и тот, кого звали Рантар, остановился. Это имя подходило ему куда больше. В нем была ярость и резкость. Острота топоров, которые он носил с собой.
Имва с удивлением посмотрел на девушку, которая заговорила впервые после того, как они выбрались из деревни. Ее взгляд делал из нее маленькую девочку.
– Черный тюльпан, – задумчиво повторила она. – Я уже слышала такое раньше. Их было много.
– Когда-то, – прохрипел мужчина и снова подстегнул лошадь.
Имва подошел чуть ближе, хотя заметил, как девушка напряглась. Она пугала его даже больше, чем грозный воин. Она была непредсказуема, как ураган, хотя ее имя не выдавало ничего подобного.
– Вики?
– Не называй меня так, я не животное.
– О, прости…
– Мы знакомы? Ты был там, на мельнице, прежде чем все потемнело.
– Да, я Имва. Мы уже знакомы.
– Да? – На ее лбу появилась морщина, а взгляд вновь стал беспомощным. – Я не помню. В голове сплошной дым. Я очнулась, когда все эти люди орали… Ох, голова до сих пор раскалывается.
– Что ты помнишь, кроме деревни? – Имва решил попробовать метод мужчины. Так она может дать ответы, которые ее сильно беспокоили. Он старался говорить тихо, чтобы Рантар не услышал.
Конечно, этот Рантар соврал ему. Он просто какой-то убийца. Небось он и есть охотник за головами. Откуда ему знать про героев и как они себя ведут? Если он и общался с кем-то, то наверняка с такими же, как и сам. Герои не могут быть… В общем, они другие.
– Помню, как очнулась в церкви. Как меня хотели судить. Как сбежали.
– А до того?
– Какая-то ярмарка. Телега еще была. Уф-ф, почему так больно? – Она взялась за виски и принялась мять их.
Имва в очередной раз пожалел, что так плох в целительстве. Вот он – человек, нуждающийся в помощи, а он ничего не может сделать, хотя стоит в двух шагах. Это несправедливо!
– Ты сказала про черных тюльпанов. Кто они?
– Я плохо помню, но раньше знала хорошо. Их все знали. Они участвовали в битвах. Я думаю, он один из них. Слышала имя прежде.
– Рантар?
– Нет. Антар. У него на топорах клейма.
– А эти черные тюльпаны, они… герои?
– Не знаю, да, наверное.
Имва взглянул на широкую спину Рантара под черным плащом. Разве вот этот вот мог быть хоть как-то связан с героями?
– Он не хотел забирать топоры. А потом у него тряслись руки. Я думаю, он тоже может быть болен. Сначала так хорошо сражался. Ты видела? Столько ярости и такая скорость!.. Он ничего не боялся, играл с Харнаком. А потом одной женщине стоило закричать, и он свалился. Не понимаю.
– Вряд ли я чем-то могу помочь. Ты должен его знать куда лучше, я почти ничего не помню… У тебя странный акцент, откуда ты?
Имва облизнул губы. Этот разговор уже был. Вот только девушка говорила иначе. Да и вела себя по-другому.
– Эй вы! Может, помолчите?
– Мы же не твои пленники! – возмутилась девушка. – Едешь тут, а мы вынуждены плестись, как побитые крестьяне. Мог бы хотя бы помочь нам. Мне.
– Эта поездка похожа на светский выезд? Скажи спасибо, что развязал тебе руки. Когда нас найдут, то тебя за колдовство убьют на месте, а ты вообще амеван! Из всей нашей компании выжить может только петух. И то, если никто не захочет прихватить его на обед.
– Я не колдунья! Если я что-то и знаю про себя, то уверена: колдовство и я – совершенно разные вещи. Погоди. Что ты сказал? Амеван?
– Не важно. Спроси у мужика, сидящего в твоей голове.
– Прости? – Девушка подняла одну
