бровь и во взгляде у нее что-то изменилось.
– Строго говоря, мужик у тебя в голове не один, я прав, парень?
Имва не торопился глядеть ей в глаза и неловко пожал плечами.
– Он прав. На поле неподалеку ты… оживила мертвецов. И говорила, как мужчина. А потом появился Вик…
– Кто? – Она уже совсем не выглядела воинственно, даже побледнела.
– Ты сказала, чтобы мы звали тебя Вик. И заявила, что ничего не знаешь про ключи-монолиты. А до этого ты ломала комедию, изображая из себя простую девку. Похоже, в твоей голове целая ферма помещается, – сказал Рантар.
– Святые имена, – она подошла к дереву и, облокотившись, тяжело задышала.
– Хочешь сказать, что ничего не знала?
Рантар очень любил задавать вопросы, но сам на них не отвечал.
– Не знаю, о чем вы говорите. Это звучит слишком ужасно.
– Лучше прими этот факт быстрее, он сильно упростит тебе жизнь. Скажи мне главное: ты знаешь, как создать ключи? Потому что лучше не делать из меня дурака.
– Для начала хватит говорить со мной, как с преступницей, – она выставила вперед палец, и, что самое удивительное, Рантар не стал возражать. Он помолчал, а потом слез с лошади и привязал ту к дереву.
«Может, люди и не такие пропащие, раз могут приручать таких могучих зверей».
– Хорошо, я буду говорить иначе. Что дальше? – спросил Рантар.
– Мне надо перевести дух. Нам надо. Потом пустишь на свою лошадь, и мы поедем куда-то, где можно отдохнуть, а то у меня все тело болит так, будто всю ночь катилась с каменного холма. Возможно, где-то поблизости окажется какая мастерская, и я сделаю этот ключ. Не бойся, я умею. Ключ – первое, о чем я вспомнила, это может быть подсказкой. Ох, ну почему у меня раскалывается голова?
Она потрогала волосы как раз там, где недавно Рантар приложил ее топором, и Имва отвел взгляд.
– А теперь, ребята, мне бы хотелось, чтобы вы представились. Не знаю, кто там с вами говорил, но это была не я.
– Я Имва. А это Навнат, мой друг.
– Привет, Имва и Навнат, – отозвалась девушка, чуть задержав на петухе свой взгляд. – А тебя как зовут? Ну же, нам надо знать имена друг друга.
– Нет, не надо. Чем меньше мы знаем, тем меньше будет неприятностей.
– Не обижайся, но ты похож на человека, который их создает. Та женщина назвала тебя Антар, это твое настоящее имя?
– Смотря какое считать настоящим, – Рантар поймал взгляд девушки и покачал головой. – Так меня раньше звали. Теперь я известен всем как Рантар. Но это имя лучше не произносить, если не хотите, чтобы в этот же день вам снесли голову.
– Выходит, неприятности не только у нас, да?
– Сама сказала, что я их создаю.
– Хех, отличная у нас компания собралась. А для чего тебе ключ, скажешь?
– Нет, – ответил Рантар, осматриваясь вокруг и не торопясь присесть рядом.
– Нам надо знать друг о друге больше, чтобы доверять, – вмешался Имва, решив, что этим шансом надо воспользоваться. Он должен узнать больше о мире и должен перестать бояться своих спутников. Хотя бы одного из них.
– Доверять? Ну уж нет, – помотал головой Рантар. – Я никому не доверяю. И вам не советую.
– Может, мы все сможем помочь друг другу.
– Согласна, – кивнула девушка, и Имва немного покраснел.
– Хочешь знать больше? – вздохнул Рантар. – Хорошо. Тогда начнем с тебя. Что забыл амеван в мире людей и почему тебе так усрались эти герои?
– Ус… что? – переспросил Имва, пытаясь сообразить, пока щеки наполнялись жаром.
– Амеваны – жестокие одиночки. Они не покидают лесов, а тех, кто пытается забраться к ним, – убивают. Не говоря про охоту, которую они устраивают за людьми. А ты делаешь все ровно наоборот. Вот мне и интересно, почему?
– Мы не такие. Жестокость нужна лишь для защиты.
– Это все равно не объясняет, что ты здесь забыл.
Имва посмотрел на девушку, но, встретив твердый взгляд, вздохнул. Все равно узнают, он ведь сам предложил.
– В последние годы в лесу неспокойно. Вряд ли амеваны знают, что надо делать. Они прячутся, продолжают делать то, что хорошо знакомо. Они уважают ум, осмотрительность, но вот отвага, решительность им не свойственны. А я с детства слышал так много историй про людских героев, так много историй об их доблести, что вдруг понял: внешний мир не может быть так прост, как о нем говорят. И мне надо выяснить, что тут происходит. И как героям удаются все эти подвиги. Вот так.
– Рогатые не станут рассказывать друг другу человеческие сказки. Что за глупости?
Рантар не сводил с него пристального взгляда, и Имва ощутил, как по поцарапанной щеке скатывается холодная капля пота.
– Я не обычный… рогатый. Полукровка. Мой отец амеван, а мать… она гоблин.
– В самом деле? – вырвалось у девушки, но она тут же закрыла ладонью рот.
– Вот как, – хмыкнул мужчина. – Это объясняет твою странную внешность. Амеван и гоблин. И вправду, как из какой-то сказки. И они любили человеческие истории?
– Папа любил, – моргнул Имва, потом еще раз. – Он часто повторял, как мало мы понимаем созданий вокруг. И как мало на самом деле знаем о мире.
– О, да. И он знакомился с миром довольно интересным способом, хах. Так это он надоумил тебя отправиться в поход? Помог выбраться из леса?
– Нет. Год назад папа умер.
Имва разглядывал петуха, сочувственно опустившего голову. Хоть кто-то не издевался над ним. Хоть кто-то мог понять. Имва взялся за кулон с зубом и повертел в руках.
– Мне жаль, – сказала девушка, и Имва увидел в ее глазах искренне сочувствие. Неудобный комок в горле растаял так же быстро, как и появился. – А мать? Она жила с тобой?
– Она тоже умерла. Давно. И в лесу могут жить только амеваны.
Имва был уже не так рад, что предложил узнать друг друга получше. Продолжать не хотелось. Он замолчал в надежде, что они сами продолжат.
– Я мало что могу сказать о себе, – вздохнула девушка, убирая прядь с лица. – Честно говоря, ничего. Но я слушаю тебя и чувствую, что у меня тоже никого нет. Я знаю.
Виктория опустила взгляд и помолчала, а потом повернулась к Рантару, который все это время сидел молча. Тот лишь покачал головой.
– Не ждите, что начну рассказывать слезливые истории. Я ищу одного человека. Он мне важен – и точка. То, что отпирается этим ключом, поможет мне его найти. А тебе я бы советовал возвращаться в свой лес, – он кивнул в сторону Имвы. – Ты не
