- И сколько вы готовы мне предложить?
От его ответа будет зависеть мой окончательный ответ.
- Двести ноблей вас устроят?
У меня чуть дыхание не перехватило. Двести ноблей - сумма очень приличная, но кто же соглашается на первую предложенную сумму?
- Давайте договоримся так, господин Мелвин. Завтра с утра мы встретимся здесь же. Я приду с моим деловым партнером, и уже тогда мы окончательно все обговорим. Если у нас все сложится, завтра же и отправимся. По рукам?
У меня будет время все обдумать, а мой 'деловой партнер', Николь, одним своим видом должна сделать его сговорчивей относительно увеличения суммы оплаты.
Когда по прибытию на борт 'Небесного странника' я позвал Николь в свою каюту для разговора и выложил ей все, то почему-то считал, что ее поведение будет другим. Например, она мне скажет, что контрабанда - большой риск, и деньги того не стоят. Отнюдь.
- Надеюсь, мне не нужно соблазнить, этого, как его... господина Мелвина, для того чтобы ты смог заработать на двадцать ноблей больше? - неожиданно спросила Николь.
- Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж! Даже глазки не вздумайте ему строить! - успокоил ее я.
На этом мы и договорились.
В общем-то, своего я добился: господин Мелвин внешностью моей спутницы, как мной и предполагалось, впечатлился. Он это и дело бросал на девушку взгляды, и я при каждом из них пыхтел внутри себя, до того они мне не нравились. Но оплату мне удалось поднять всего на пять ноблей, причем Николь заявила, что все они полностью принадлежат ей.
- Все равно ты их в кости проиграешь, - с притворно-печальным вздохом сказала она, и почему-то посмотрела на мою шею, где и следов-то никаких уж не осталось.
* * *
Мы отправились к бхайрам на следующее утро, с рассветом. Бочки с ромом хранились не в самом Хависе, и чтобы доставить их на борт 'Небесного странника' потребовалось время. Господин Мелвин прибыл на борт один, а каждая из бочек была помещена в мешок, подальше от любопытных глаз.
Поначалу все шло как обычно - мы поднялись ввысь, распустили парус на единственной нашей мачте и начали набирать ход. А вот дальше случилось то, чего не ожидал никто. Родриг прошел по палубе к подшкиперской и распахнул двери. Женский визг заставил вздрогнуть всех нас, а самого Рода отскочить еще дальше, чем от пощечины, полученной им нет так давно от Лии. Правда, на это раз он за ногу никого вытаскивать даже не пытался.
На это раз причин для беспокойств у меня не оказалось - Николь пребывала рядом со мной на мостике. Но что же снова случилось с нашей подшкиперской?
Первым на свет показался Энди Ансельм. Босой, с всклокоченной шевелюрой и таким запахом перегара изо рта, что Род, поморщившись, отошел еще дальше. В общем-то, появление Энди из дверей подшкиперской в шок нас не привело. Как выяснилось позже, первой реакцией на женский визг у всех и была мысль о том, что Ансельм вернулся. Но когда вслед за ним на палубе 'Небесного странника' показалась совершенно незнакомая нам особа, тут уж от того, чтобы не распахнуть рот во всю ширь от удивления, не смог удержаться никто. Конечно, кроме господина Мелвина - ему-то не известна история почти несчастной любви Энди к Лие.
На борту 'Странника' воцарилась полная тишина, вскоре прерванная хлопаньем парусов. Гвена, стоявшего у штурвала, настолько ошарашило увиденным зрелищем, что он попросту забыл о своих прямых обязанностях, и корабль увалило с ветра. Гвенаэль пришел в себя только после моего строгого окрика.
Должен признать, что девица, прибывшая вместе с Энди, ничем Лие не уступала, а кое в чем даже выигрывала, например, в росте. Если Лия одного роста с Энди, то его новая девушка возвышалась над ним едва ли не на голову. Еще незнакомка оказалась совсем молоденькой, вряд ли она старше Николь.
'Лицо приятное, да и фигурка, как будто бы, ничего, - оценил я новое приобретение Энди. - Но как же у него так получилось? И что теперь делать?'
От следующей мысли, пришедшей мне в голову, явственно попахивало паникой:
'Все, конец! Теперь о 'Небесном страннике' точно пойдут слухи, и он станет 'Небесным бабником'. Следующие купцы-наниматели, прибыв на его борт, сразу же поинтересуются: сколько шалав у нас на борту на этот раз?'
Энди, выглядевший в немалой доле смущенным, стоял, дожидаясь, чем же все для него закончится? А таинственная незнакомка подошла к нему, встала рядом, взяла за руку и посмотрела на Энди сверху вниз с таким обожанием, что мне немного завидно стало - и когда это он успел? Затем она обвела всех взглядом, и на этот раз в ее взоре читалась гордость - вот, мол, какой у меня мужчина есть! Причем больше всех взгляд предназначался почему-то Николь, та даже хихикнула. Уж не наговорил ли Энди своей новой пассии о том, что Николь его всячески домогается?
Ну и что теперь прикажете с ней делать? Место у нас найдется, Родриг еще не успел разобрать в подшкиперской ложе, сооруженное им для прежней невесты Энди. И самому Ансельму мы, при всем при том, рады, ведь теперь Амбруаз, временно исполнявший часть обязанностей ушедшего, сможет больше времени проводить на камбузе, а это того стоит. Но ведь нам предстоит не совсем обычный маршрут, нас ждет немало опасностей. И летучие корабли таможни могут встретиться, да и на пиратов нарваться риск велик.
Север герцогства - не внутренние его области, где давно уже порядок навели, по крайней мере, в небесах. Побережье Сурового моря почти не заселено, и гор там хватает, где, по рассказам, полно пиратских логовищ.
'Все, решено, высажу их обоих в Тайганде, как раз по пути, - твердо решил я. - Сколько можно терпеть эти безобразия на борту моего корабля? По крайней мере, эту особу точно высажу. А Энди пусть сам выбирает: кто ему дороже - мы или она'.
- Энди Ансельм, ко мне! - взревел я со всей строгостью капитанского голоса. - Быстро!
Не знаю, что он на это раз наговорил, быть может, он уже и капитаном на 'Небесном страннике', но сейчас мы все расставим по местам.
Надо отдать должное Энди - он еще не забыл, что такое дисциплина, и потому оказался на мостике еще раньше, чем эхо моего голоса запуталось в такелаже корабля.
- Капитан... - начал он, прежде чем я успел раскрыть рот, который только недавно захлопнул. - Мы это... Значит... Мы с Миррой, в общем... Теперь навеки вместе, вот!
Глаза у Энди опять были полны железной решимости, как тогда, когда он объявил за столом, что отныне навечно вместе с Лией.
