Сейчас, спустя более пяти лет, я едва помнил два месяца, застрявшие в моей голове после воскрешения. Два месяца ада, который творил я и мое окружение. Ада для демонических тварей и жутких механизмов, что они привели с собой. Война на уничтожение, не оставляющая после себя ничего живого. В той войне я убил генерала армии демонического владыки – собственного приемного отца. Правда и сам погиб, чтобы возродиться за сотни километров от привычной местности.
Чщаси стал мне не вторым, а первым домом. Я провел здесь больше времени, чем в воспоминаниях. Все, кого я люблю – здесь, рядом со мной. А жуткая война с демонами осталась где‑то невероятно далеко. И все же полностью отказаться от произошедшего я не могу. Угроза, исходящая снаружи острова, никогда не отпустит меня и остальных. Демонические твари, живущие на Гэге – могут вторгнуться в любую минуту, и только гигантская внешняя стена, и сотни воинов, несущих на ней службу – отделяют нас от краха.
Но что если жизнь могла пойти по‑другому? Кто они, едва всплывающие в памяти тени, что окружали меня прошлого? Что с ними стало? Что сейчас происходит на материке, от которого мы отделены заливом и тысячами жутких монстров, потопивших флотилию адмирала Вейджа?
Рано или поздно мне придется выяснить это.
Безопасность всего живого зависит от того, смогу ли я объединить под своим началом все кланы острова, подготовить армию, отбить соседний остров, а затем вернуться на материк, обладая превосходящей силой. Империя заходящего солнца, закатный край, царство ничто и его император – все еще никуда не исчезли. И то что они не трогают нас – не значит, что рано или поздно они не вторгнуться на остров со своими армиями.
– Мы должны думать о будущем. – сказал я, привлекая к себе Юн. – Мы смогли пробиться через множество схваток, еще пара ничего не изменит. Но возможно твой отец и в самом деле прав. Мы не готовы воевать со всем островом. Не сейчас. Нам нужно время, и мы используем его по полной.
Больше мы не спорили. Ни в тот день, ни неделю спустя.
Мы готовились.
Загруженность достигла пика через несколько дней и на протяжении полугода мне приходилось обходиться медитациями и настоями вместо сна. На ежедневные тренировки со всеми членами старой команды приходили посмотреть ученики всех курсов академии, а на примере наших спарингов мастера разбирали разницу в техниках различных школ.
Куват умудрился не только осчастливить свою жену, но и возвести поистине удивительный город, с вынесенными за пределы стен корпусами для любого отверженного. Аи возглавила работу со всеми, кто потерял близких, вместе с призраками душ они заставляли возвращаться к нормальной жизни даже самых заблудших.
Ичиро, еще недавно сомневавшийся в себе, был так загружен подготовкой, что забыл обо всех размышлениях. А к тому моменту как армия оказалась готова к выступлению, он уже без всяких вопросов мог вызвать и удерживать своего Тысячерукого воина. Так же, как остальные.
Кувату пришлось сложнее всех, у него совершенно не было склонности к Юань‑ци, а нагрузка на него как на градоначальника просто зашкаливала. И все же под самый конец полугодия он сумел вызвать без моей помощи, и удерживать Броненосца с двумя щитами, способного полностью закрыть собой сотню бойцов.
Не смотря на беременность Юн занималась вместе с нами, и видела, что я делаю. Супруге со своей склонности к манипуляциям и великолепному контролю толпы, не составило никакого труда воссоздать дух Танцовщицы, осыпающей всех врагов на расстоянии «лепестками роз» – острейшими лезвиями, способными пронзить даже доспехи воина из железного дерева.
Как и Аи, до определенного момента, ничего выдающегося не показала, но с каждой тренировкой она становилась все увереннее. Ее Охотница отличалась от остальных способностью ведения боя как на ближних дистанциях – так и на дальних. А выстрел из лука достреливал на полтора километра, пробивая полуметровое бревно.
Бом тоже выделился, но по‑другому. Стоило мне единожды увидеть «что» он собирается воплотить, и у нас состоялся долгий и тяжелый разговор, который в результате привел к появлению Бомбардира. Дух воина, поперек себя шире, тащил на себе гигантское орудие, выстрел которого сжигал все вдоль линии на несколько сотен метров.
Мой же собственный, Пылающий, дух воина, стал моим постоянным спутником. Я тренировал его с каждым из соратников, в результате чего мое общее время превышало в пять раз любого из соратников. Я стал в состоянии, почти не прилагая усилий удерживать его в активном, видимом спектре на протяжении нескольких минут. А сила, подконтрольность и умение пользоваться духом наконец позволили использовать его в каждом сражении.
Армия, воодушевленная примером командующих, тоже не прекращала тренировки. В конце концов нам даже удалось сломать устоявшийся стиль боя малыми группами, введя деление на десятки, сотни и тысячи. Для этого пришлось в корне переработать снабжение, тактику и снаряжение.
Невозможно было игнорировать и другую, не менее важную вещь – появление магии. Сцилла сдержала свое слово, и посоветовавшись с супругами мы выделили ей место за нашим столом. Это решение не оказалось простым, но нависающая угроза полномасштабной войны заставила нас объединиться. Теперь в каждом отряде армии Гуанг было как минимум два мага, не зависимо от их расы.
Особой, тихой гордостью, о которой не знал почти никто, стали отряды стрелков с винтовками. Только элитные телохранители и самые приближенные имели к ним доступ. Они тренировались под прикрытием ока урагана, во время гроз, вызываемых регулярными молитвами тысяч верующих в Януса, и немного в нас.
Хотя мы так и не смогли связаться с неуловимым отрядом эльфов, его соглядатаи регулярно появлялись для пополнения припасов. Им не задавали вопросов – снабжая едой и стрелами, и они на все больший срок задерживались во внешних бараках, приводя своих раненых. Их деятельность не осталась незамеченной и внутри Тайного дворца – большие отряды эльфов перестали появляться снаружи.
Гуань‑Юнь остался верен своему слову. Клан Фенг продолжал сражение на северном направлении, поддерживая связи как с нами, так и с остальными кланами. Они соблюдали нейтралитет, освобождая земли Чщаси, и продвигаясь все глубже в джунгли северной цитадели.
Но больше всего вопросов вызывали Хэй. Вернувшийся домой Акио не стерпел позора и начал открытое противостояние с Лин. Вот только теперь на ее стороне оказалась большая часть старейшин. Уже на протяжении полугода их вялотекущая гражданская война не прекращалась, но ни одна из сторон не обращалась к нам за помощью. Возможно – хотели сохранить независимость, понимая, что мы возьмем в оплату. А возможно – просто решили закончить внутри клана не вынося сор из избы.
Так или иначе – близился день обещания. Юн была на последнем треместре, как и Аи… с Сифарой. Тесть уже прислал гонцов, сообщая что прибудет на день рождения малышей, чтобы поприветствовать внуков. Мне казалось, что он будет в ярости из‑за того, что забеременела не только Юн, но все его письма, не смотря на немногословность, сквозили теплотой. Возможно он и в самом деле очень хотел внуков, считая нас с Юн приемными детьми, ведь изначально так и было.
– Осталось всего несколько дней. – устало улыбнулась Юн, поглаживая раздувшийся как арбуз живот. – Он так пинается, словно ему не терпится выбраться наружу.
Я положил ладонь сверху, и немедля получил ощутимый пинок, от которого супруга тяжело охнула. Новая жизнь. Удивительное и потрясающее чудо, которое творит сама природа. Неповторимое и непередаваемо прекрасное. И в то же время – пугающее. Стоит малышу появится на свет, и все изменится. Снова.
– Я буду рядом, когда он придет в этот мир. – улыбнулся я. – Хоть мы и не станем первыми. Куват жалуется на то, что не может спать ночами. Его малышка требует внимания.
– С характером. – согласилась Аи. – Кто бы мог подумать, что его эльфийка, окажется столь напориста. Но даже не думай, что сможешь запереть нас в доме после рождения детей. Мы прошли через все это вместе, и пойдем дальше.
