распахнулась, это Галатея вернулась с дополнительных музыкальных занятий. Она тоже поинтересовалась, что случилось с Миртой:
— Ты чего такая грустная?
Но Мирта ничего не ответила, лишь растеклась по столу.
— Тебе грустно из-за окаменения ведьм? — спросила Гита, возникнув словно из ниоткуда.
— Откуда ты знаешь? — начала Мирта. — И как ты тут оказалась?
— А… Я… — начала Гита как обычно тихо. — Ну, я была в комнате… Услышала вас… Кхм… В сети только это и обсуждают. Я думала, это слухи, но… Тебе же грустно из-за этого, и я решила тебе помочь.
— Ведьмы каменеют? — удивилась Оливия.
— Да… Я сегодня виделась с Люси… Она окаменела. Никто не знает, почему это происходит. Поэтому мне и нужны Винкс! Ведьмы на Меланхолии могут нам помочь, но я не могу идти туда одна…
— А зачем тебе Винкс, когда у тебя есть мы? — с энтузиазмом отметила Галатея. — Я имела дело с Трикс, что меня может напугать?
Мирте слишком нравился настрой Галатеи, чтобы разрушать его напоминанием о том, что ее тогда спасла Муза.
— Это опасно… — едва слышно начала Гита. — Но это нужно, чтобы спасти твою подругу! Во имя дружбы я пойду с тобой!
Никто прежде не видел Гиту такой… громкой. Все даже замолчали. И Гита засмущалась. Но Оливия скривила лицо:
— Да кому сдались эти ведьмы? Они только приносят в мир грусть и отчаяние. Без них не будет никаких бед. Никаких новых Трикс.
— Что ты такое говоришь?! — возмутилась Галатея, увидев, как слова Оливии задели Мирту. — Мирта — наша подруга — была ведьмой, ее подруга сейчас в беде, а ты такое говоришь!
— Вот в этом и дело! Мирта хорошая, а потому стала феей. Все остальные — сплошное зло.
— Не смей! — закричала Мирта и ударила по столу. — Ведьмы далеко не плохие. Мы нужны этому миру!
— Мы?
— Не все ведьмы плохие?! А кто тогда проклял мой дом?! — не унималась Оливия.
Все с удивлением посмотрели на нее. До этого она ни разу не упоминала об этом.
— Да! Мы так хорошо жили, а потом ведьма изменила течение реки, и нам пришлось бросить наш дом.
— Но реки могут изменить течение и без магии, — едва сдерживая злость, парировала Мирта. — Если бы ты слушала, что говорит Флора, то знала бы, что на течение рек влияет множество факторов. Может, это изменение движение лун. Может, из-за гибели деревьев почва перестала быть достаточно твердой. Причин масса!
Они с Миртой злобно смотрели друг на друга. Оливия не выдержала и выбежала из их общей комнаты в коридор со слезами на глазах. Гита тут же побежала вслед за ней.
Оливия выбежала в парк перед зданием школы и села на скамейку. Она утирала слезы и безуспешно пыталась взять себя в руки.
— Ты как? — спросил знакомый голос.
Оливия огляделась и увидела, что рядом с ней сидела Гита. Она умеет незаметно подкрадываться.
— Ты что, пришла сказать, как я не права?
Гита молча протянула соседке носовой платок.
— Нет… Просто когда другие грустят… Это невыносимо.
Оливия взяла платок и вытерла им слезы. Она впервые почувствовала, что может с кем-то поделиться своей историей.
Когда ей было десять лет, она сидела в своей комнате и играла со своим любимым плюшевым мишкой. И тут она услышала, как родители начали кричать ее имя. Они бегали по всему дому, в спешке собирая вещи. Когда они выходили из дома, вода была уже ей по колено.
Помощь подоспела быстро. Спасательный корабль взял их всех на борт. И из его кабины Оливия увидела, как их прекрасный город был под водой. Даже самые высокие здания едва возвышались над гладью беспощадной реки.
— Папа сказал, что это сделала ведьма, — закончила она свой рассказ.
— Наверное, он думал, что так проще объяснить ребенку, что произошло.
— Но я в это верила. Если это не ведьма, то получается, что я дура.
— Почему сразу дура? Я бы тоже поверила, особенно если бы это папа сказал.
— Но ведьмы ведь и правда опасные, почему ты хочешь им помочь?
Гита задумалась на минуту.
— Я считаю, что они такие же, как и мы…
— Такие же, как и мы… — Оливия тоже задумалась. — Не знаю на этот счет. Но… Я совсем забыла, что долг феи помогать тем, кто в беде. Я иду с вами!
* * *
В тот вечер в Облачной Башне было людно как никогда. Выпускницы школы вернулись в свою альма-матер в поисках защиты, по периметру расположились отряды специалистов, а феи из Алфеи сооружали защитный магический барьер и готовились к битве с неизвестным врагом.
В кабинете директрисы Гриффин Мирта с подружками уже в форме фей стояли перед открытым порталом в Меланхолию.
— Я создала портал с помощью магии сигилов, так что даже если со мной что-то случится, он не закроется, — инструктировала фей Гриффин. — Фарагонда считает, что на Меланхолии может быть разгадка нашей тайны, но даже если вы ничего не найдете, возвращайтесь как можно скорее.
Девочки кивнули и одна за другой прошли сквозь портал.
Меланхолия была покрыта сплошным туманом. Не было видно ни домов, ни деревьев. Только холодная и темная пустошь.
— Холодно тут, — отметила Галатея.
— Ага, — подхватила Оливия. — Что делать будем? Звать этих ведьм?
Девушки начали кричать в пустоту. Все кроме Гиты. Она не хотела нарушать покой ведьм. Вместо этого она огляделась. Вдалеке она увидела что-то похожее на человека.
Она сделала шаг в стороны таинственной фигуры. Еще один. И тут она поняла, что не слышит остальных. Она с опаской обернулась. Ее страхи оправдались — позади не было никого.
— Гита, хватит уже, твой ход! — послышался голос со стороны, где Гита видела фигуру.
Ей было очень страшно. Однако голос был такой знакомый.
— Гита! Ходи уже! — требовал голос.
Гита нашла в себе силы обернуться. Перед собой посреди тумана она увидела шахматный стол, за которым сидела ее подруга детства Рия. Свободный стул стоял прямо перед ней.
Как Рия могла оказаться здесь? Тем более такой, какой она была пять лет назад. Скорее всего, это мираж, который используют ведьмы. Что именно они затеяли?
Гита не видела иного выбора, кроме как сесть за стол. Она бросила взгляд на доску, и горькие воспоминания накрыли ее с головой.
Тогда, пять лет назад, они с Рией участвовали в межгалактическом турнире по шахматам. Обе побеждали противника за противником, обе прошли в финал, где им предстояло сразиться друг с другом.
Они были равны. Никто не мог предугадать, кто же одержит победу. Последняя решающая игра. Фигуры расположены на доске так же, как в мираже. Гита обдумывает ход.
