Со страшным треском, слышимым только ему, он заставил руки поставить спасенную принцессу на землю. Она тихонько вздохнула, выпрямилась, мечтательное выражение в глазах уступило державности. Мрак видел, как она тряхнула распущенными волосами, чёрная грива послушно легла за спину, а глаза вперились в толпу строго и пытливо.
Их окружало широкое, в несколько рядов, кольцо мужчин с оружием в руках. Многие выставили копья, острые наконечники смотрят в их сторону. Мрак видел злые лица, но, когда они переводили взгляды с него на черноволосую девушку, ахали, разевали рты.
Потом послышался шум, треск суставов. Вся площадь опускалась на колени. В глазах блестел восторг, обожание. Растолкав мужчин, в круг прорвалась толстая женщина, понеслась, раскинув руки:
— Мелигерда!.. Моя Мелигерда!
Принцесса предостерегающе выставила ладошку. Толстуха рухнула на колени, по мясистому лицу побежали слёзы умиления. Принцесса спросила звонким напряженным голосом:
— Что здесь произошло? Почему за городскими вратами войска?
Мужчины молчали, только смотрели влюблёнными преданными глазами. Двое ратников поднялись с колен, переглянулись. Один заговорил почтительно:
— Принцесса... э-э... королева! Когда этот Змей унёс тебя... сразу же воевода Твердоруб заявил, что люди, как и муравьи, не могут без короля в... тереме. А так как у тцара других детей не было... ну, по деревням не в счёт, то он берёт всю власть в свои руки. Другие воеводы тоже...
— И что же? — потребовала она. Воин потупился:
— Кто-то его поддержал, кто-то хотел сам. Только воевода Скалогрыз, которого твой батюшка не жаловал... остался верен престолу. Он сказал, что пока не будет точно известно, что ты сгинула, престол за тобой, а он верен вашему королевскому дому. С тем поставил стражу на вратах, послал дружину по два-три человека, дабы запретить грабежи и поджоги в городе...
Мрак хмыкнул, это знакомо, когда самого верного и честного правитель гнетёт и обижает, а лизоблюды кормятся с его стола и воруют прямо из карманов. Мелигерда словно ощутила его мысли, нахмурилась, топнула ножкой. Голос зазвенел:
— Отныне вся власть над войсками отдана воеводе Скалогрызу! Он — верховный воевода. Вы можете расходиться по домам... Хотя нет! Сейчас из подвалов выкатят бочки с вином, вынесут окорока. Надо отпраздновать... да не моё чудесное спасение, а что нас посетил самый великий из героев... вот он!.. Сейчас он назовёт свое имя... Возможно, назовёт. Нашими волхвами было предсказано, что однажды нас посетит величайший из героев, после чего жизнь королевства изменится...
В толпе заорали, а со стороны ворот показались вооружённые всадники. Впереди мчался грузный человек в остроконечном шлеме, седая борода веером закрывает грудь, а из-под кольчужной сетки ветер выпростал и трепал седые волосы. Таких стареющих, но полных силы воителей Мрак встречал по всему свету, и везде они воеводы, только называются по-разному.
Толпа расступилась, всадники проехали к помосту. Грузный человек всмотрелся в принцессу, подозрительно зыркнул на Мрака и Ликию. Мясистое лицо дрогнуло в скупой улыбке:
— Рад, что обошлось.
Принцесса вскрикнула:
— Обошлось?.. Скалогрыз, у тебя нет слов потеплее?.. Не дивно, что мой отец... Принимай власть над всеми, кто носит оружие, а я с гостями пока пойду в терем.
Втайне Ликия надеялась, что Скалогрыз поблагодарит, скажет что-нибудь нужное и красивое, что-нибудь о долге, после чего каждый своей дорогой, но к ее страху и горечи он лишь коротко кивнул:
— Благодарю. Принимаю.
По дороге их разлучили. Её повели смыть пот и грязь, пытались сменить одежду, но Ликия твердо стояла за свою, пришлось наскоро почистить, зашить прореху. Когда пригласили в главный пиршественный зал, она поняла по весёлым крикам, шуму и запаху огромного числа людей, что пир уже начался.
Переступив порог, Ликия охнула, а по телу пробежала дрожь. Стены палаты уходят вдаль, словно она не в помещении, а среди бескрайней степи. Своды затаились во тьме, свет факелов и светильников туда не достигает. Ей даже почудилось, что оттуда смотрят звёзды.
А сама палата показалась огромным сундуком с драгоценностями, с которого откинули крышку и осветили всеми факелами. Богато одетые люди, красные и синие ковры на стенах, медные держаки для факелов, блеск золотой и серебряной посуды на столах!
Люди уже сидели за столом, смеялись, пили, хватали руками жареное мясо. Мрака усадили по праву руку принцессы.
А она, восседающая на троне выше остальных, блистала, как огромный самоцвет, чистый и ясный. Её пышные иссиня-черные локоны красиво падали на плечи, на голове — изящная корона с драгоценными камнями, крупные глаза блестели счастливо, пухлые губы то и дело раздвигались в улыбке. Ликия видела отчетливо, что принцесса старается держать губы на месте, но они сами расползаются в стороны, уголками задираясь к маленьким розовым ушам.
Ликию хотели было посадить в дальнем конце, где не то простые воины, не то вовсе старшие слуги, но Мрак увидел, помахал рукой. Только он оставался обнажённым до пояса, но это не выглядело неприличным: с его бронзовой кожей и шерстью на груди, он выглядел чуть ли не в доспехах. Ликию отвели и усадили с ним рядом. Это был самый длинный стол, который она могла вообразить. Он шел по всей длине палаты, а по самой палате хоть скачи на коне, затем изгибался, шел вдоль стены, оставляя место для сидений, и возвращался обратно. Стол похож на подкову, а знатные гости — на ярких жуков в праздничных блестящих крылышках. На многих доспехи горели золотом, Ликия понимала, что это не настоящие, пальцем проткнуть можно, зато как красиво!
Ошеломленная, она шепнула Мраку:
— Ты знал?.. Или хотя бы чуял?
— Что?
— Ну, когда начал пускать стрелы по Змею! Никто бы не... Да и то, как ты лук деда моего согнул! Многие к нам в дом заходили, но никто даже близко не мог...
Мрак буркнул:
— Под лежачий камень вода не течёт.
— При чём тут вода?
— Тихо...
Слева от принцессы сидел лют самый грузный воевода, что остался ей верен. Сейчас он стукнул пустым кубком о стол, поднялся. Разговоры мгновенно стихли, все повернули головы. К воеводе подбежал слуга, наполнил кубок красным вином.
Воевода поднял кубок на уровень груди, локоть оттопырил в сторону. Выглядело это необычно и красочно. Голос прозвучал зычно, истинно воеводский голос, уверенный и властный, привыкший перекрывать шум битв и ржание коней: — Сегодня великий день! Исполнилось великое пророчество! В наши земли наконец-то явился витязь, о котором сотни лет предвещали волхвы и кудесники. И не просто явился... а в самый чёрный день, когда Змей похитил нашу королеву, а земли наши начали погружаться в чёрную пучину раздоров... Теперь принцесса Мелигерда снова на троне, а власть крепка, как никогда. Да будет так!
