Сефрис сидел за огромным, богато инкрустированным дубовым столом в центре библиотеки и что-то яростно строчил на очередной грифельной доске. Большая голова, аккуратно зачесанные набок жидкие пряди каштановых волос. Сефрису могло быть как сорок лет, так и пятьдесят. Роскошная алая мантия казалась слишком большой для него. На коже худых рук, не прикрытых материей, Кейл заметил написанные чернилами цифры. Должно быть, безумец покрыл ими свое тело, так же как стены комнат.
— Сефрис, — прокашлявшись, сказал жрец, — люди, о которых я говорил тебе, уже здесь.
Хранитель мудрости поднял голову и посмотрел на посетителей. Рука его, словно ведомая другим разумом, продолжала что-то писать на доске. Он сощурил пронзительные карие глаза и ответил:
— Я вижу. Можешь идти.
Клирик кивнул и, извинившись, покинул комнату, затворив за собой двери.
— Я знал, что вы придете, — сказал Сефрис, глядя на команду Кейла невидящим взором. — Видите? — Он продемонстрировал доску, покрытую формулами.
Кейлу они показались лишенными какого-либо смысла. Должно быть, Сефрис почувствовал замешательство гостей, потому что ткнул пальцем в нижние строчки:
— Вот здесь, трое героев. Видите?
Эревис ничего не видел. Ривен, похоже, тоже.
— Кейл, это безумие, — прошептал Драйзек. — Он думает, что письмена рассказали ему о том, что мы придем. Но как? Он точно чокнутый.
Похоже, Ривен был не на шутку взволнован.
Сефрис мягко улыбнулся и поднялся, положив доску на стол. Стряхнув мел с мантии, он посмотрел на Ривена:
— Тебе интересно, как такое возможно?
Убийца не сказал ни слова, лишь отступил на полшага назад.
— Сколько существует небес? — спросил его Сефрис.
Ривен поежился и взглянул на Кейла с Джаком, словно ища помощи. Но Эревису нечего было ему сказать.
— Так сколько? — повторил хранитель.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Ривен.
— Их семь, — сообщил Сефрис, прищелкнув языком. — А сколько измерений у ада?
Ривен усмехнулся — довольно нервно, как показалось Кейлу, — и ничего не сказал.
Сефрис ждал, щелкая пальцами.
— Девять. Их девять, — произнес Кейл.
Но хранитель мудрости уже думал о чем-то другом. Он уставился на хафлинга, словно пытаясь припомнить, кто же стоял перед ним.
— Рад видеть тебя, Сефрис, — медленно проговорил Джак. — Ты помнишь меня? Я Джак Флит. Нас познакомил Брелгин.
Хранитель улыбнулся и кивнул, словно только что вспомнил:
— Чудесно встретить тебя вновь, Джак Флит. — Он опять щелкнул пальцами. — Ты один из троицы. Слуга восемнадцатого бога. Ты остаешься семнадцатым, и это хорошо.
Взгляд его стал пустым. Сефрис судорожно наклонился над грифельной доской и быстро что-то написал, не переставая бормотать.
Соратники обменялись недоуменными взглядами. Ни у одного из них не нашлось слов.
Сефрис закончил свои безумные вычисления, проверил результат и кивнул.
Взглянув на гостей, он промолвил:
— Я бы предложил вам сесть, но, как видите, мест здесь нет. Ноль.
Сфокусировав взгляд на Кейле, он так посмотрел на убийцу, что Эревису стало не по себе.
— Ты первый, — изрек хранитель мудрости. — Первый из пяти. Знал ли ты об этом?
— Кто эти пятеро?
Хранитель не ответил ему, принявшись так же сосредоточенно изучать Ривена.
— Ты второй из пяти. Два клинка, один глаз. Твоя дума темна. Знаешь, почему ты лишился глаза?
Кейл почувствовал, что Ривен сейчас сорвется.
— Спокойнее, — кинул он убийце.
— Ты ничего обо мне не знаешь, старый дурень! — прорычал Драйзек.
Сефрис вздохнул, явно расстроенный тугодумием посетителей. Выйдя из-за стола, он пересек библиотеку, стараясь не наступать на разбросанные по полу книги и свитки, и подошел к гостям.
Кейл напрягся, готовый сдержать Ривена, если тот решит напасть на старика.
— Десять слов, тринадцать слогов.
— Что?
Раздраженно вздохнув, хранитель мудрости объяснил:
— Вы произнесли десять слов, тринадцать слогов. Случайно ли это число? Или вы намеренно его выбрали?
Ривен ничего не ответил, но Сефрису до этого не было дела.
— Нет, то был не выбор. Именно таким мог быть ответ. Это столь же ясно, как дважды два четыре.
Непонятно почему, но слова Сефриса напомнили Кейлу его собственные попытки объяснить замыслы судьбы.
— Я знаю, чего вы не можете, каждый из вас. И знаю, что вы не сделаете. — Он взмахнул руками, указав на разбросанные бумаги. — Числа… формулы… Знаете, вся вселенная — это уравнение. И все мы — части его. Каждый вопрос — функция. И у всего есть решение. — Взглянув в глаз Ривену, он промолвил: — Но ты не хочешь искать решения, так ведь? Боишься ответов?
Убийца, похоже, был готов взорваться от гнева. Рука его уже тянулась к сабле.
— Он сумасшедший, — сказал Драйзек, но, похоже, он и сам себе не верил.
— Нет, — возразил Джак. — Он слишком много знает. И мыслит не так, как простые люди.
— Да, — мягко промолвил Сефрис, улыбнувшись хафлингу. — Не так.
Отвернувшись, он прошествовал в середину комнаты, так же аккуратно перешагивая свитки и книги на полу.
— Присаживайтесь где хотите. Это не имеет значения.
Никто не сдвинулся с места. Гости так и остались стоять в дверях, словно боялись, что, войдя в комнату, они попадут в безумный мир, в котором обитал хранитель.
— Тебе известно, зачем мы пришли? — спросил Кейл.
Сефрис сцепил руки за спиной и посмотрел в потолок:
— Есть много переменных, конечно…
Он замолчал, а затем принялся что-то бормотать про себя, прохаживаясь по библиотеке. Кейл уже подумывал повторить вопрос.
— Переменные, — бормотал Сефрис. — Переменные… — Он вдруг замер и впился в Кейла взглядом. — Вы принесли мне кое-что.
— Это еще ничего не доказывает, — встрял Ривен. — Простая гадалка из Турмиша может…
— Вы принесли мне половину, — улыбнулся Сефрис. — Но жаждете получить целое.
Кейл почувствовал, что волосы на затылке встали дыбом. За его спиной изумленной статуей застыл Ривен.
— Ну, разве я вам не говорил? — Джак кинул торжествующий взгляд в сторону Драйзека. — Кейл, покажи ему.
Убийца осторожно достал из сумки половину кварцевой сферы.
— Я дам вам ответ через два дня, — произнес Сефрис. — Два. Хм… Эти формулы совершенны. Вы трое являете собой определенную проблему. Как интересно…
Ломая голову над тем, как, во имя всех Девяти Кругов Ада, хранителю мудрости удалось узнать то, что он знал, Кейл развернул кусок ткани, держа полусферу так, чтобы Сефрис мог ее видеть. Драгоценные камни сверкали отблесками свечей.
