— Гм… а разве это считается?
— Ты невыносим.
— Спасибо.
Дурманящий аромат огромных лилий быстро окутал каминный зал. Лилиан поставила букет в заранее приготовленную вазу и улыбнулась:
— Как всегда, мои любимые.
— Ты любишь розы. — Помпилио обнаружил поднос с вином и бокалами и занялся бутылкой.
— За обедом мы выяснили, что ты всё помнишь.
— Да… Но я люблю дарить тебе лилии. Это твои цветы.
— Это мое имя, — уточнила девушка.
— Это твои цветы, — твердо повторил Помпилио. — Красивые и гордые.
— У розы есть шипы.
— Оружие выставляют напоказ от неуверенности.
Лилиан улыбнулась и приняла бокал с вином.
— Твое здоровье, Помпилио.
— Твое здоровье, Лилиан.
— Снова за встречу?
— С удовольствием.
Тихий перезвон стекла, маленькие глотки вина, и вот они уже в креслах напротив друг друга. Очень по-светски, почти официально.
— Я привез письмо от Фредерика дер Саандера, — сообщил Помпилио, внимательно глядя на девушку.
— Оно у тебя с собой?
— Забыл у Теодора.
— Ты можешь без него обходиться?
— Без письма?
— Без Теодора.
— А зачем?
— А вот я теперь многое делаю сама.
— Я заметил.
— Быть одной оказалось не так уж и весело.
Лилиан произнесла фразу мягко, однако Помпилио вздрогнул, словно от удара. Но взгляд не отвел. Помолчал, после чего тихо произнес:
— Мне жаль, что я пропустил похороны твоего отца. Слишком поздно узнал о его смерти.
— Теперь неважно.
— Почему?
— Я собираюсь замуж, — ровно сообщила девушка.
— Фредерик упоминал, — спокойно кивнул Помпилио. И сделал глоток вина. — Хорошая партия.
Для скромной, не самой родовитой девушки из не самого богатого мира. К тому же — сироты. К тому же ей двадцать один, по меркам адигенов — старая дева. Помпилио использовал неправильный эпитет: породниться с дер Саандерами было для Лилиан не просто хорошей, а идеальной партией. Очень продуманный, прагматичный выбор.
— Фредерик меня любит.
— Он говорит только о тебе. Я даже заскучал.
— Тебе неприятно говорить обо мне? — прохладно поинтересовалась девушка.
— Неприятно, когда о тебе говорит он.
— Мы с Фредериком познакомились год назад на Верзи.
— И с тех пор ты водила его за нос?
— Тебе действительно интересно?
— Я пытлив, как амуш. Ты ведь знаешь.
— И поэтому мечешься по всему Герметикону.
— Я…
— Я не водила Фредерика за нос, — светски продолжила девушка. — Я пыталась проломить сопротивление его семьи. Родственники были настроены против нашего союза.
— Им не нравилось твое происхождение?
— Мое состояние, — жестко усмехнулась Лилиан. — Ты ведь знаешь каатианцев, они прагматичны.
— Раньше ты говорила — скупы.
— Раньше у меня не было планов насчет этого мира, — отбила атаку девушка. — Отец Фредерика мечтал породниться с соседями и взять в качестве приданого большие угодья. Однако два миллиона цехинов заставили его повнимательнее присмотреться к моим достоинствам. Теперь он не сомневается в выборе Фредерика.
— Ты всегда была умницей.
Лилиан помолчала. Пора было переходить к накрытому в столовой ужину, однако есть не хотелось. Не хотелось чинно усаживаться на стул, класть на колени салфетку и продолжать делать вид, что они с Помпилио всего лишь друзья. Девушка повертела в руке бокал.
— Почему Фредерик не приехал на Заграту?
— Последние новости звучали обнадеживающе, все на Каате уверены, что Генрих справится с мятежом. Возможно, узнав о том, что здесь на самом деле творится, Фредерик бросит все и примчится.
— Будет забавно, если он постучит в дверь сейчас, — сказала девушка, не глядя на сидящего напротив мужчину.
— Согласен.
Лилиан медленно поднялась. Помпилио тоже. Замер в шаге, не сводя с нее глаз.
— Если мы пойдем налево, то окажемся в столовой, — едва слышно произнесла девушка. — Если направо, то… в этом доме есть огромная ванна.
Помпилио сделал шаг и нежно взял Лилиан за руку. Она почувствовала тепло его пальцев, тепло его дыхания. И вновь, как когда-то, услышала стук его сердца.
— Я не хочу есть, — прошептал Помпилио.
— Я тоже.
Лилии, это все лилии, их дурман.
Лилиан запрокинула голову, и Помпилио припал к ее губам.
Между обитаемыми мирами лежат миллиарды, триллионы лиг Пустоты. Их разделяют немыслимые расстояния, которые с трудом осознают даже астрологи Герметикона. Их разделяет бесконечность… которую можно преодолеть за несколько минут.
Люди соединяют разделенные немыслимыми расстояниями планеты, но часто неспособны преодолеть крошечный отрезок между сердцами. Между душами. Между двумя огоньками, что тянутся друг к другу, но почему-то не сливаются в общий костер.
И нельзя сказать однозначно, почему так происходит, нельзя создать единое правило, потому что в каждом случае огонькам мешает что-то свое.
— Ты все тот же, прежний Помпилио — герой из сказки. — Лилиан сдула пену с плеча и вновь откинулась назад, вернув голову на грудь мужчины. — Ты даже не представляешь, насколько это замечательно.
Он представлял. Он очень хорошо представлял, потому что сейчас, лежа в теплой ванне и обнимая любимую женщину, чувствовал себя счастливым. Полностью, без всяких скидок, позабывшим обо всем на свете, счастливым человеком. Сейчас ему было достаточно того, что Лилиан рядом, что они вместе. Что он может в любой момент поцеловать ее волосы или провести рукой по хрупкому плечу…
Помпилио поцеловал светлые волосы девушки и нежно провел рукой по ее хрупкому плечу. Лилиан довольно потянулась.
— Если я — герой, то ты — принцесса из сказки. Восхитительно прекрасный цветок, который…
Он сбился.
— Не начинай, — попросила девушка. — Нам очень хорошо, так что не начинай. Не сейчас.
— И сейчас, и всегда, — упрямо произнес Помпилио. — Я хочу, чтобы нам было еще лучше.
— Лучше, чем сейчас, не будет.
— Почему?
— Потому что счастьем нужно наслаждаться, а не обсуждать его.
Она тоже счастлива. Не просто довольная, не просто насладившаяся — она счастлива. Потому что он рядом. Герой из сказки. Потому что их огоньки радостно вспыхивают, оказавшись друг подле друга. Потому что…
— Я проклинаю себя за то, что не был тогда достаточно настойчив, — прошептал Помпилио, крепко прижимая к себе девушку.
— Я приняла решение, твоя настойчивость ничего бы не изменила.
— И всё равно я хотел бы повернуть время вспять.
