Вальяжный и барственный красный богдыхан не произвел на гостя того впечатления, которого он ожидал от этой встречи. Толстый сибарит, любящий хорошо покушать и покутить с красивыми женщинами.
– Ты еще не женился? – спросил он, лукаво прищурившись.
– Еще нет, да я и не думаю…
Со своей третьей женой он давно расстался. Та уже успела снова выйти замуж.
– Как можно не думать? – расплылся в похотливой улыбке Мао. – Император не может не иметь женщины, ты можешь еще раз жениться!
Сам Председатель был женат четырежды.
– Это дело ты должен хорошенько обдумать и провернуть! Жениться надо осмотрительно, нельзя это делать кое-как, надо подобрать подходящий объект, создать семью. Это большое дело, которое связано с твоей последующей жизнью!
И вдруг без какого-либо перехода Великий Кормчий поинтересовался:
– Ну как, нашел что-нибудь в старых хрониках?
Пу И похолодел. Недавно он стал сотрудником Комитета по изучению исторических материалов при Народном политическом консультативном совете Китая. Большую часть времени просиживал над документами, относящимися к началу века и связанными с периодом правления Цыси и императора Гуансюя, своего предшественника и приемного отца.
– Я пишу автобиографическую книгу, – промямлил было.
– Знаю, знаю, – досадливо прервал его Мао. – Но не стоит слишком увлекаться описанием жизни своих предков. Это никому не интересно! Или ты ищешь что-то особенное?
В его голосе послышалась плохо скрытая угроза.
– Нет! Нет! – замахал руками Пу И.
– А то смотри, может, помощь нужна? Так я прикажу товарищу Кан Шэну, он живо все организует.
Глядя, как побледнело лицо собеседника при упоминании грозного имени секретаря ЦК КПК, курирующего органы госбезопасности, Председатель весело расхохотался.
– Ладно, ладно, расслабься. Лучше подумай о женитьбе.
Через полгода Пу И женился. Его четвертой и последней супругой стала тридцатисемилетняя медсестра Ли Шусянь.
Работа по расшифровке свитка императрицы Цыси медленно, но верно продвигалась к успешному завершению. Очень помогли материалы, собранные в архивах НПКСК.
Совершенно неожиданно появилась возможность лично побывать в Сиане. Как раз вышла его книга «Первая половина моей жизни», вызвавшая широкий общественный резонанс. Пу И стал получать огромное количество писем, встречался с читателями. Но, главное, ему разрешили совершить поездку по стране, чтобы он воочию увидел процветание, наступившее при коммунистическом режиме.
В Сиане, оторвавшись от назойливых сопровождающих, он очутился у вожделенных Пагод Диких Гусей. И вдруг ощутил такой прилив сил, такой всплеск внутренней энергии, что едва не задохнулся.
«Боги милостивые! Неужели нашел?!»
Ему почудилось, что от пагод исходит неверное, мерцающее сияние, в котором преобладали желто-розовый и темно-зеленый оттенки. Цвета жемчуга и нефрита.
Рванулся навстречу этому сиянию, желая нырнуть, с головой погрузиться в него…
Тяжелая рука легла на плечо, больно сжав его:
– Гражданин Пу И, вы куда? Пора ехать дальше!
После этой поездки он как будто сломался. Резко обострилась его болезнь, развившаяся два года назад. Врачи поставили диагноз: рак почек. За полтора года Пу И перенес три сложнейшие операции.
День ото дня ему становилось хуже.
А тут еще и эти несносные хунвейбины, дети «культурной революции», начатой в стране по инициативе Мао. Они не давали покоя бывшему императору даже в больнице. Врывались в палату, бесновались у постели умирающего, выкрикивая:
– Мы страстно желаем схватить тебя и вернуть в Северо-восточный Китай, разбить твою собачью голову!
Несколько раз наведывались и сотрудники Министерства общественной безопасности, особенно интересуясь его личными записями, а также «инцидентом в Сиане».
Опасаясь, чтобы бесценный документ не исчез в бездонных архивах ведомства Кан Шэна, Пу И слабеющей рукой снял со свитка копию и через супругу передал младшему из своих братьев Пу Жэню. И лишь вчера, почувствовав неумолимое приближение смерти и желая навести порядок в бумагах, больной заметил, что по ошибке отдал оригинал плана.
«Нужно сказать Пу Жэню, нужно обязательно предупредить его. Пусть не он, так кто-либо из его сыновей или наших ближайших родственников найдет сокровища Юя. Только бы коммунисты не узнали. Будь они все такие, как премьер Чжоу, а то ведь…»
Перед его взором всплыло самодовольно улыбающееся жирное лицо:
«Ну что, послать за товарищем Кан Шэном? Или сам во всем признаешься? Так где же спрятаны дары Фу-си?»…
– Премьер Чжоу… – бессвязно лепетал умирающий. – Перевоспитание… гражданин…
– Что? – наклонилась к нему Ли Шусянь, чтобы лучше расслышать.
– Я так и не нашел их, – неожиданно четко и явственно произнес супруг. – Ни жемчужину, ни дощечку. Бедная, бедная Поднебесная. Сянь, передай Пу Жэню…
– Что сказать, милый?
Мужчина устало смежил веки.
– Милый?..
Через два дня, 19 октября 1967 года, газета «Жэньминь жибао» опубликовала краткое сообщение агентства Синьхуа:
«В два часа тридцать минут 17 октября 1967 года на шестидесятом году жизни в Пекине после тяжелой и продолжительной болезни скончался член Всекитайского комитета Народного Политического Консультативного Совета Китая, господин Айсинь Цзюэло Пу И».
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
Глава одиннадцатая
Тени прошлого
– Это безумие! – с отчаянным видом схватился за голову Джимми. – Вы просто не представляете себе, с какими силами вам предстоит схлестнуться!
– Отчего же, – спокойно возразила Элизабет. – Я прекрасно знаю, что такое спецслужбы. Мне не раз приходилось иметь с ними дело.
– Да, но не с Министерством общественной безопасности КНР!
Произнося это название, Чен словно погрузился в священный транс и даже встал навытяжку.
– Господи! – уже с раздражением фыркнула Бетси. – На дворе конец двадцатого века, Мао Цзэдун с Кан Шеном давно отошли в небытие, а ты по-прежнему сакрализируешь охранку. И с чего бы это?
Девушка подозрительно прищурилась:
– Откуда ты, подданный Гонконга, знаешь о методах работы коммунистических органов безопасности? Или имел с ними дело?
Водитель в ужасе затряс головой.
– Ну-ну, я пошутила! – примирительно похлопала напарника по спине мисс МакДугал. – Да и что такого мы делаем? Просто-напросто хотим встретиться с одной старой китаянкой.
– Ага-ага! – в такт ей подхватил Джимми. – Всего-навсего со вдовой последнего китайского императора.
– И что здесь запретного?
