спрашивала у старейшины?
– Про ту, кто не дает мне покоя.
– Очередная жертва в списке мести?
– Моя первая в списке жертва. Это даже больше, чем просто месть. Это и личные счеты, и расплата за загубленные судьбы… Тот работорговец, которого я убила, был замешан в этом не напрямую, а Зиртуаш стала причиной моей мести всем.
– Что же произошло между вами?
– Между нами ничего. Она была из моего племени. В тот день нас назначили охотницами. Зиртуаш пошла своим путем, я своим. Пока я проверяла ловушки, мое тело вдруг ослабло. Я почувствовала опасность, надвигающуюся на племя. Но я была слишком далеко. Когда я вернулась, большая часть моих соплеменников была мертва. Других, послабее, захватили и заковали в цепи. Командующий работорговцами черт держал за запястье Зиртуаш. Та, похоже, покорно наблюдала, как бьют наших. А потом… Фраза работорговца расставила все на свои места: «Ты молодец, девка, не соврала о поселении. Тебя определим в хорошее место». Меня накрыла ярость. Я побежала на работорговцев, утопив нескольких в ядовитом облаке. А потом… все как в тумане. Я очнулась уже закованной в цепи с оставшимися сородичами. Раненые, мы волочились за тем мерзким чертом и нашей дорогой Зиртуаш, которая была свободна от кандалов и плети, подгонявшей нас всю дорогу до Френзиса. Я поклялась отомстить ей за всех, кто страдал и до сих пор страдает по ее вине.
Повисла гробовая тишина. Неамара переваривала рассказ горгоны, а колдунья молчала, так как добавить к сказанному было нечего.
– Прошлое стоит принять, каким бы тяжким оно ни было. Сделай выводы, меняйся, если это необходимо. Но не беги от него, – сказала демонесса. – Иначе если не пески, то что-то другое напомнит тебе о нем и раздавит под весом горьких воспоминаний. Месть или принятие – решать только тебе. Но любое решение поставит точку в затянувшейся войне с прошлым. Что ж, я пойду. Подумай об этом на досуге, Фурия. – Неамара направилась внутрь палаточного лагеря.
– Шива.
Огненная воительница обернулась.
– Что? – переспросила она.
– Шива, – повторила горгона. – Меня зовут Шива.
– Это уже начало…
* * *
Бессонная ночь продолжалась. Почти закончив первый круг патрулирования, Неамара задержалась в северной точке лагеря, где за далекими барханами проглядывался целый призрачный город, особенно крупный и густо застроенный конусной архитектурой. Разгулявшийся ветер бросал песчаные волны на фантомные фигуры.
– Невероятный вид, правда? – проговорил Америус, неожиданно подошедший сзади.
– Согласна, – не поворачиваясь, ответила демонесса.
– Смотришь на эти иллюзорные замки и не знаешь, почему они появились. Дух захватывает.
– Можешь узнать мнение Хелин по этому поводу. У нее есть довольно интересная версия.
– Боюсь, все версии будут ошибочными. Мы до сих пор не можем объяснить даже, казалось бы, обыденные вещи. Что же говорить о замыслах Всевышнего.
Маг и воительница вновь засмотрелись на замки. Но безмолвное созерцание было снова прервано комментарием эльфа:
– Эти представители Уныния совсем обессилели, но продолжают бороться. До сих пор удивляюсь их воле. Должно быть, так они идут наперекор своему существу. Мы же все глубже закапываемся в собственные пороки, умножая разнообразные блага. Обрекаем себя на вечную жизнь в изобилии… несчастном изобилии.
– По-твоему, изобилие – это несчастье? – задумалась демонесса, сравнивая жизненные условия двух народов.
– Ты видела среди Алчности хоть одно счастливое лицо? – Америус обернулся к ней, ожидая ответа.
– Не припомню.
– Вот-вот… – ухмыльнулся некромант и отвлекся на заледеневшие руки, которые колол обжигающий морозом песок. Ненадолго спрятав их в длинную утепленную накидку, он зашелестел чем-то внутри.
– У меня кое-что для тебя есть, – маг достал продолговатую коробочку. Чуть приоткрыв ее, он помедлил. – Когда мы были в Тельвейс-Ан-Тире, я вспомнил об одной удивительной лавке. Раньше я туда часто захаживал полюбоваться на необычные предметы и никогда не мог уйти с пустыми руками. Как же я боролся с желанием унести с прилавков все! – Вспомнив, что отклоняется от главной мысли, он открыл узорчатую коробочку и передал ее Неамаре: – Это нелизгит. Редкий камень, который добывается во владениях Гнева.
Демонесса смотрела на драгоценность, не в силах оторвать взгляд:
– Он как будто светится.
– В этом его особенность. Дело в сердцевине камня. Она действительно обладает легким свечением, словно внутри сокрыта огненная искра. Взглянув на него, я понял, что этот камень олицетворяет тебя: золотая оправа с живым пылающим сердцем. И как он схож с твоим цветом глаз! Нелизгит еще называют светлячком, – Америус незаметно наблюдал за демонессой. – Он должен быть твоим.
Неамара потрогала янтарный камень, а затем пробежала пальцами по изящной цепочке, на которой он висел.
– Ты не возражаешь? – темный маг потянулся руками к ожерелью.
Неамара кивнула, позволив надеть на себя украшение. Америус обошел ее, чувствуя необъяснимый трепет. Он бережно приподнял наверх ее вьющиеся волосы. Знакомый сладковатый аромат окутал его. Он почувствовал влечение… Особое влечение. Чувство, которое никогда до этого не испытывал. Внутри него что-то надломилось. Он понял, что уже в плену, безвозвратно. Ему хотелось как можно дольше возиться с этим украшением, чтобы не отходить от Неамары и продолжать касаться ее.
– Америус, ты там замок сломал?
– А? – вопрос вернул его к реальности. – Почти все, – произнес он, застегивая цепочку на тонкой бархатной шее.
От ощущения холодных рук Америуса дрожь пробежала по телу Неамары. А может, дело было вовсе не в холодных руках, а в самих прикосновениях?
– Готово, – прервал внутренние размышления Неамары голос эльфа.
– Оно прекрасно, спасибо, – она одарила Америуса легкой улыбкой.
Эльф удовлетворенно кивнул. Они молча смотрели вдаль, любуясь панорамой несуществующего города.
– Товарищи! Вы тут пропустили самое интересное, – громкий голос Кимара прервал благоговейную тишину. – Взгляните, какой ужин нас сегодня ждет. – Он держал за ноги безглазое существо с огромной пастью. – Таких еще две туши. Нашим унылым друзьям оставим.
Утром по подсказкам старейшины отряд нашел лагерь фанатиков, который с виду совсем не отличался от коммуны Хаса. Ничего в нем не выдавало обосновавшийся там культ. Единственным, что успела заметить Хелин, – их палатки не были защищены магическим блоком от вторжения духов. Вместо этого они были обтянуты самой обычной тканью. В остальном – никаких признаков религиозной атрибутики: ни амулетов, ни примитивных скульптур. Команда бойцов подошла ко входу в лагерь, и местные стражники уже собирались встретить нарушителей их добровольной изоляции, черпая энергию из магических шаров.
– Стойте! – крикнул молодой поселенец. – Еще одно движение – и ваш разум покинет вас! Сюда не пускают чужаков!
Парень на первый взгляд казался самым обычным местным жителем, но, изучив его повнимательнее, воины заметили в его внешности кое-что необычное. В то время как глаза других Уныний отличались
