здесь! Люди пришли, хоть и людьми их можно было назвать бы с большой натяжкой. Полиция здесь, все, как и семь лет назад…Только нет теперь того юношеского задора, американских денег, поддержки других олигархов. И стоило ли городить огород?
– О чем задумался, Петруччо?– подмигнула ему цыганка, внимательно слушая выступающего на сцене бледного студентика в потрепанной курточке с Привоза. Студентик был не из мертвецов, настоящий, живой, с бледным взором, горячем сердцем и чистыми руками. Таких тут собралось человек пятьсот. Они замечательно разбавляли общую картинку молчаливых кровожадных зомби, только и ждущих команды от своей хозяйки на истребление всего живого.
– И что дальше?– чуть грустно и тихо спросил Петр Алексеевич.
– А дальше все по накатанной схеме,– рассмеялась Аза,– неужели забыл? Или не ты ее, мой дорогой друг придумал? Толпе нужен толчок! Иначе она рассосётся сама по себе, как гнойный нарыв на теле бомжа. Постоят, потолпятся, пошумят и пойдут по домам, кто куда…Кроме наших с тобой друзей, конечно! Они-то выдержат еще под заклинанием дня три, а потом обратятся в прах..И все! Адью! Мечты о должности президента забыты, уголовные дела пишутся, выезд из Украины запрещен, арестовано имущество…
–Типун тебе на язык!– сорвался Волошенко, вспоминая свою небольшую уютную виллу в Испании на берегу моря, куда он будучи главой государства успел вывезти целые картинные галереи.
– Вот и я о том же…Нужен толчок…– цыганка прикусила губу, задумчиво осматривая медленно колышущееся людское море.
– Какой?
– Я думаю кровь…нужна пролитая кровь! Люди, что звери. Они бесятся и сходят с ума от аромата чужой крови. Кровь пробуждает в вас инстинкты зверя. Если кровь твоя или твоих сородичей, то она провоцирует агрессию, если кровь чужая, то тебе хочется накинуться на жертву, чтобы добить ее, сделать своей добычей. Все просто! Этим вы когда-то и воспользовались с успехом всей вашей олигархической бандой. Теперь это нужно просто повторить…– ведьма стала выискивать глазами кого-то в толпе. И на миг из-под маски сексапильной красавицы промелькнула расчетливая и опасная, как гремучая змея старуха. От этого Петру стало страшно, он поплотнее закутался в кашне, а потом уточнил:
– Все хотел тебя спросить…Ладно я…Со мной вся более или менее ясно, мои цели понятны даже ежу, а тебе-то это зачем? Неужели, ты действительно веришь, что перезаражав всех и вся своим вирусом, уничтожив человечество, ты вернешь дьявола в нашу мир?
– У меня нет цели уничтожить человечество,– обернулась на него колдунья, отвлекшись от толпы, впервые взглянув на него по-новому, другим, оценивающим взглядом,– какой смысл вас уничтожать? Вы быдло, рабы…Вас должно быть много для того, чтобы мой хозяин остался доволен.
– Тогда зачем, а?
– Хаос,– коротко ответила Аза после минутной паузы,– все дело в хаосе…Чем его больше, тем больше вероятности того, что вы будете совершать подлые, грязные, мало нравственные поступки: убийства, грабежи, изнасилования. Страх умереть толкнет вас на самый низ, на самое дно, в грязь, из которой вам когда-то посчастливилось выбраться! И вот тогда, когда все возможные пороки на земле перестанут быть чем-то диким, осуждаемым, вот тогда в этот мир вернется мой Хозяин! И тогда вы станете тем, кем изначально должны были стать!– горячо закончила ведьма.
– Кем это?– нахмурился Петр.
– Рабами! Алчными, жадными, подлыми свиньями! Бесправным быдлом!
– Тогда какой смысл мне тебе помогать?– вскинулся Петр.
– Даже рабам нужны надсмотрщики! Хозяин не в силах уследить за вами, ведь вы лжете на каждом шагу, плодитесь как тараканы, убиваете друг друга, как сумасшедшие! Нет, поголовье скота требует учета…Вот это место ты и займешь! Хозяин умеет ценить верность в людях! Ведь она у вас встречается крайне редко…– цыганка отвернулась от Петра, оставив того в полном смятении. Может действительно не стоило с ней связываться. Жил бы сейчас на своем острове спокойно, никого не трогал, тратил наворованные деньги, наслаждался жизнью и безбедной старостью, а тот факт, что его подадут в международный розыск…Так кого в него не подавали?
По правую руку от него громко и протяжно ухнуло, словно какой-то шалопай-школьник бросил в толпу петарду. Народ, или как можно назвать толпу разъяренных зомби подался назад, будто огромная волна, сметающая всю на своем пути. Кто-то охнул, кто-то закричал, заголосила в голос какая-то женщина, стоящая чуть поодаль от них с Азой, блестя гнилыми черными зубами.
– Здесь становится не совсем безопасно…– пробормотала цыганка, хватая Петра за руку. Тот попробовал было выдернуть свое запястье из цепких лап колдуньи, но у той хватка была, как у тибетского мастифа. Ведьма потянула его куда-то в сторону, расталкивая толпящихся и ничего не понимающих инфицированных в стороны.
– Убили! Ой, убили!– закричали в толпе.
– История повторяется, Петруччо!– подмигнула ему почти весело, но слегка озабочено Аза.– А неплохо вы придумали тогда с этой Небесной сотней. Сами додумались или кто подсказал?
Петр Алексеевич промолчал.
– Не дуйся! Тебе не идет!– улыбнулась колдунья своими ярко накрашенными губами, но олигарх-то точно знал, что скрывается под маской соблазнительной прелестницы – страшное существо, отдаленно напоминающее человека, от вида которого становилось на душе тоскливо и ужасно, будто из тебя всю положительную энергию, все теплые и добрые эмоции выпустили, как воздух из воздушного шарика.
– Я не дуюсь…– буркнул недовольно Петр Алексеевич, наблюдая за тем, как быстро и неотвратимо развивались события на Майдане Незалежности. Сначала толпа отхлынула от места, где покачнувшись и схватившись за сердце, упал один из подручных Азы. Его Волошенко определил по серо-землистому цвету лица и гнилым зубам, оскаленным в предсмертной улыбки, которая будет снится экс-президенту до конца его дней, если, конечно, он умудрится выжить в этой круговерти. Завизжала отчаянно какая-то баба в теплом потертом пуховике, изгвазданном ноябрьской грязью. Ее крик больно ударил по мгновенно заложенным ушам, прокатившись по площади, будто волна в след за сверхзвуковым истребителем. Женщина обхватила свою голову и пала рядом с убитым на колени, громко стеная и взывая к правосудию. Но ее крик Петр Алексеевич уже слышал, как будто сквозь вату, глухо и еле слышно…
Зато его отчетливо услышали остальные инфицированные. Вся площадь пришла в движение, зло оскалив свои гнилые морды, лицами это ужасное зрелище назвать можно было уже с трудом, они стали стягиваться к месту преступления небольшими группками, образовывая постепенно усиленный фронт, способный прорвать любой кордон полиции.
– Что ты задумала?– обернулся к чародейке Волошенко, испуганно шарахаясь в сторону от пробегающего мимо него монстра, на щеке которого вместо кожи уже образовалась серо-зеленая дыра, из которой сочился трупный яд, стекая по небритому подбородку.
– Не бойся, пупсик!– улыбнулась Аза.– Пока ты со мной,
