номером…Кинжал проглотила! Настоящий! Только не глотала вживую, а так…Морок навела. Казаки на майдане ахнули, а я в раж вошла…Не остановить! Только лишь бы он обратил внимание на меня. Взяла у мальчика котенка и превратила его в собаку. Пару пассов и загавкал Мурзик, как миленький. Люди в шоке. Крики, гвалт, а он с меня глаз не сводит, будто приклеенный! Это я потом, после поняла, что на него мой морок не действовал…И видел он все! И что кинжал у меня в руках остался, и что котенок остался котенком, а вовсе не собакой.
После представления я не стала ломаться и пошла прямо к нему. Вечером обещали вечерки – танцы по-вашему…Решила пригласить. А он сам предложил прогуляться ночью у реки. Думаю клюнул! Весь вечер прихорашивалась, носик пудрила, лучшее платье свое достала.
И как смеркаться стало, так сразу к мостку, где он мне встречу назначил…Сижу ножки мочу…Вода прохладная, как сейчас помню, только соловьи разрываются. Слышу шорох…Он! В рясе, как положено. Я считала, что хоть на свиданье можно было бы приодеться.
– Привет!
А он молчит, смотрит и молчит, как на тебя, Дворкин сейчас.
Понимаешь, говорю ему, я с первого взгляда, как в пошлых романах. Понимаю, что вера, что послушник, но сердце не прикажешь. Целуй меня, миленький!
Бросилась к нему на шею, как дура! Он обнял и тихо так, спокойно мне шепчет:
– Именем Святой Инквизиции, Агриппина Львовна Кондратьева, вы арестованы по подозрению в колдовских умениях. Прошу не дергаться! Вокруг наши люди.
И точно! Лес вокруг стал, будто оживать. Зашевелились кусты, зашелестела листва, и я «ночным зрение» рассмотрела несколько десятков людей с топорами и вилами, окружавшими берег реки. И так мне обидно стало, что я даже сопротивляться не стала.
Меня связали «серебряной сетью», поместили в какой-то сарай у старосты на дворе. А под утро явился он.
– Ты мне тоже понравилась,– сообщил он мне грустно,– но вера и честь для меня превыше всего! А значит я обязан был тебя задержать, согласно Кодекса. Теперь меня из послушников переведут в дьяконы, я буду на хорошем счету в Инквизиции…Спасибо тебе огромное!
Никогда раньше не занималась любовью окутанная «серебряной цепью». Странное ощущение боли и удовольствия одновременно. Скажите, дура? Возможно…Только такого секса у меня ни до ни после ни с кем не было! Как последний раз…Незабываемо!
– Но утром тебя должны были казнить!– возмутилась Света.
– Да…– кивнула Агриппина, будто ставшая от ярких воспоминаний еще красивее, чем была.– Только проснувшись в стогу сена рядом с собой я увидела коротенькую записку и ключи от «серебряной сети».
Я всегда получаю то, что хочу! Я хотел повышение по службе, и мне удалось арестовать тебя. Я хотел тебя…И эта ночь стала для меня настоящим подарком! Уходи, спасайся! Ты находилась в доме старосты, под его присмотром. Твой побег – это его проблемы! Я получил все, что хотел…
– Я бы его убила!– хлопнула разозлено себя по коленке Красовская.– Если бы меня хоть один мужик вот так бы кинул, использовал…
– Беспринципный мужичок!– оценила Света.– Получил все, что хотел и соскочил!
– И что от него можно ждать?– уточнил я у колдуньи.
– Все, что угодно! Вы сами видите, что он всегда получает то, что хочет…
– То есть его надо опасаться?– переспросил я.
– Его надо бояться больше всех остальных!– коротко отрезала ведьма, как раз в тот момент, как открылась дверь в келью и к нам зашел Кирилл. Его бесстрастное лицо ничего не выражало. Он был по-прежнему спокоен и не возмутим. Хотя я бы на его месте весь изошелся бы от нервов.
– И что же вы решили? Я очень хотел бы услышать ответы на все свои вопросы!
– Мы приехали в Киев, чтобы найти виновников пандемии по просьбе нашего главы государства!– выпалил я.
– Отлично!– улыбнулся уголками рта Кирилл.– В принципе, я так и думал. Наш президент, увы, еще очень молод…Совсем недавно занял этот пост и знаком не со всеми службами, которые стоят на страже Украины! Обратился бы он сразу к нам, а не всяким шарлатанам,– он покосился на Агриппину,– было бы больше толка! Мы бы не потеряли столько времени…
– Где ты увидел шарлатанов, дедуля в рясе?– фыркнула недовольно Красовская, но тут же осеклась, вспомнив, как Кирилл одним движением руки сделал из нее немую.
– Вы, господин Дворкин, действительно сделали и совершили очень много вместе со своими…помощниками, но вы – профан в деле борьбы со всякого рода нечестью! Вас не воспитывали с колыбели с мыслью о вашем высшем предназначении, не учили наговорам и заклинаниям…Вы любитель, но не профессионал! А пандемия, охватившая нашу страну, это не игрушки!
– Моего мужа, конечно, не готовили как вас, использовать женщин, как расходный материал для достижения своей цели, врать, изворачиваться, подло поступать и прочее, прикрываясь верой в Бога, но он, смею заметить, достойный муж, отец и мужчина, в отличии от вас!– отчитала батюшку Света.
– Прекрасно!– хлопнул в ладоши Кирилл.– Будем считать один один…А теперь к делу…Собственно для чего я вас сюда и приволок. Благодаря стараниям нашего инфантильного и неопытного Президента Инквизиция приступила к расследованию пандемии слишком поздно. Вы все равно на шаг, на два опережаете нас…А значит владеете большим потоком информации. Выуживать ее из вас дело муторное и долгое, хотя стопроцентный результат я гарантирую…
– Раскаленные щипцы, дыба?– ехидно заметил я.
– Что вы?! Боже упаси! Наши методы ушли далеко вперед от тех, что помнит ваша подруга,– Агриппина покраснела в своем уголке.– Несмотря на то, что с того момента, как отцу Матвею пришло видение ночное посланное Господом нашим о пандемии, прошло не так много времени, нашим послушником удалось захватить один экземпляр инфицированного этой заразой…
– Экземпляр? Так вы относитесь к людям?– возмутилась Света.
– В нем мало чего осталось от человека в нашем понимании…– Кирилл щелкнул пальцами, и стена кельи вдруг начала растворяться на глазах. Серый гранитный камень, из которого были сложены перегородки начал таять, а вместо него, сквозь туман стали проступать очертания комнаты, больше напоминающей по своей форме и оборудованию лабораторию какого-то престижного университета. Там на полу корчилось нечто, действительно мало напоминающее человека…Оно рычало, визжало, брызгало слюной, пытаясь броситься на окружающих его людей в белых халатах. Кожа на лице этого существа сморщилась и посинела, местами отваливаясь кусками, обнажая желтые кости.– Это то, во что превращает людей этот вирус. Конечный этап, так сказать! Наступает он после смерти, в физическом смысле этого слова,– пояснил монах,– душа же отдается на откуп дьяволу,
