меня не хватало смелости сказать то, чего мне хотелось.
А хотелось быть нужной для чего-то другого – кроме того, для чего меня родили.
Миша поднялся с кровати, положив руку мне на плечи.
– Пойдем, иначе мы опоздаем.
На мгновение я подумала, что Джада не смягчится, но она кивнула и повернулась, грациозно взмахнув юбками. Выведя меня из комнаты, Миша остановил нас на верхней площадке лестницы, и я приготовилась к масштабной лекции. Когда он заговорил, его голос был шепотом у моего уха.
– Я знаю, чего ты хочешь, – сказал он, прижимая меня к себе. – Ты хочешь быть желанной, и в этом нет ничего плохого, Трин. Ни капли плохого.
В Большом Зале был дух.
Я знала, что он определенно не был в команде Живых и Дышащих, потому что его тело мерцало. И хотя дух стоял прямо за Дезом и Николаем, они не знали о нем, несколько раз толкнув свои стулья прямо через него.
Дез и Николай сидели напротив нас, на противоположной стороне широкого стола. Стул по другую сторону от Николая пустовал, и если бы у меня была хоть малейшая надежда, что Зейн появится (а ее не было), я была бы разочарована.
Он не придет на церемонию.
Не то чтобы я была удивлена. Зейн сказал, что подобные тусовки не в его вкусе. А если он узнал о моем появлении, его нельзя было винить за то, что он был где угодно, только не здесь.
Я чувствовала себя такой идиоткой – идиоткой, которая не чувствует личных границ. Сделав глубокий вдох, я сказала себе, что это не имеет значения.
Стражи из Вашингтона уедут завтра. Уедут с помощью, в которой они нуждались. Утром все вернется на круги своя – по крайней мере, насколько это возможно. Но с отъездом Зейна я перестану… Я перестану хотеть того, чего не могу иметь.
Пока я теребила край салфетки, мой взгляд снова переместился на духа. Он все еще стоял позади Деза и Николая, будто был частью их разговора.
Это было так странно. Было смутное ощущение чего-то знакомого в нем, но я никогда раньше не видела этого пожилого человека. Связан ли он как-то с Дезом и Николаем? Или это кто-то другой?
В любом случае пока я осторожно наблюдала, понимая, что дух определенно перешел на другую сторону. У него был золотистый оттенок кожи, и если бы не это мерцание, он выглядел бы как человек – вот почему своими глазами я часто принимала духов за живых, дышащих людей.
Дух – красивый мужчина с копной рыжевато-светлых волос, которые напомнили мне льва. Он был крупным и широкоплечим: если бы он был жив, то наверняка привлек бы внимание всех присутствующих.
Был ли он Стражем? Возможно. Я уже видела несколько духов-Стражей раньше.
Кто-то засмеялся.
Оторвав взгляд от духа, я посмотрела на главу стола. Тьерри с кем-то встречался, так что его место пустовало. Мэттью сидел рядом с Джадой и ее матерью, его рыжеватые волосы казались огненным ореолом в ярком свете зала.
Я снова взглянула на духа. Он смотрел на вход, нахмурив брови.
– На что ты все время смотришь, Тринити? – спросил Дез.
Вот черт!
Очевидно, я не была такой незаметной, как думала. Пришлось улыбнуться: неизвестно, посвятил ли Николай или Зейн во всю эту историю «Тринити видит мертвецов» Деза.
– Ничего. Просто задумалась.
Он приподнял бровь.
– Неужели ужин такой скучный?
Я поджала губы.
– Поверишь, если я скажу «нет»?
Дез усмехнулся и откинулся на спинку стула.
– Ни на йоту!
Ухмыляясь, я взглянула на сцену. Тьерри уже произнес свою речь, в которой рассказал о навыках и успехах Стражей, прошедших Акколаду. Нам предстояло выслушать еще выступления тренеров, а затем планировались танцы.
Миша положил руку на спинку моего стула и наклонился ко мне, опустив подбородок.
– На что ты смотришь? – прошептал он.
Я опустила взгляд.
– Ты не захочешь этого знать.
– Призрак? Арахис?
Я покачала головой.
На мгновение он замолчал.
– Дух?
– Ага.
– Интересно, – пробормотал Миша, глядя туда, где до этого был дух. Теперь он исчез.
Что за?..
Осматривая большую, ярко освещенную комнату и отделанные мрамором кремовые стены, я наконец заметила духа в самом центре.
Воспользовавшись возможностью отвлечься, отодвинула стул:
– Я сейчас вернусь.
Миша вцепился в подлокотники, собираясь встать. Пришлось его остановить.
– Тебе не нужно идти, – сказала я, зная, что Дез и Николай наблюдают за нами. – Мне нужно в уборную.
На лице Миша мелькнуло сомнение, но он остался на месте, зная, что если сейчас последует за мной, это будет выглядеть очень странно. Я ухмыльнулась, представляя череду проклятий, которые он сейчас наверняка придумывал, затем кивнула двум Стражам напротив.
Пришлось быть осторожной, чтобы не наткнуться на столы, через которые пролетел дух.
Проходя мимо двух воинов, ожидающих у дверей, я ускорила шаг. Выйдя в более мягко освещенный коридор, посмотрела в обе стороны. Здесь были люди, болтающие небольшими группами. Спустя несколько мгновений я снова увидела духа в конце коридора, у дверей, ведущих в сад. Секунду спустя он проплыл сквозь них.
Придерживая юбку платья, чтобы не споткнуться, я прошла по коридору и остановилась у дверей. Сад освещался только теплыми гирляндами и факелами. Что может быть хуже для моего зрения, чем очень яркая комната?
Только минимум света или вообще его отсутствие.
Я вздохнула, открыла дверь бедром и вышла на веранду в теплый июньский воздух. Мои шаги были осторожными: я помнила, что там была лестница, а мое восприятие глубины ночью было не самым лучшим. Я медленно спустилась на мощеную дорожку.
Было очень тихо, и я задавалась вопросом, смогу ли вообще увидеть здесь духа.
Миновав, как мне показалось, несколько пустых скамеек, я пошла по изгибу дорожки и был удивлена, когда обнаружила, что она выходит на открытую площадку, хорошо освещенную несколькими старомодными фонарями. В центре стояла статуя боевого ангела: одной рукой он высоко держал меч, в другой сжимал голову демона.
Я обошла статую и резко остановилась, заметив духа с другой стороны. Мое сердце слегка подпрыгнуло, как и всегда, когда я была так близко к призраку или духу, независимо от того, сколько раз это случалось.
Дух смотрел на статую. Теперь, когда мы были ближе, я не могла отделаться от ощущения, что эти черты лица были мне знакомы. Может быть, приходилось видеть его раньше, когда он был жив.
Отпустив юбку платья, я огляделась. Было тихо, но это не означало, что мы были одни.
Я прикусила ноготь большого пальца: любопытство привело меня в состояние безрассудства.
