— Для себя берёг, — буркнул другой караульный.
Первый пожал плечами:
— Оно, может, и так. — Он замолчал, но ненадолго. — Ты только подумай, пришли мы сюда, понятное дело, ребята захотели с ней поразвлечься, и ну вроде как отпраздновать, что наконец пришли, так она хватает топор и раз — одного по башке, раз — другого! Никогда не видел, чтобы женщина впадала в такую ярость. — Он изумленно покачал головой. — Да она могла бы всех нас порубить, если бы не наши луки!
— А я считаю, это чистое позорище, проворчал бандит в безрукавке. — Не могли справиться с девкой — это же курам на смех! Зря ее убили. Надо было попробовать связать ее.
— Да мне тоже жалко, что убили, — проговорил первый караульный, после некоторого размышления. — Но ты же сам видел, какая зверюга, бр-р-р, даже вспомнить страшно! — Он опасливо глянул в сторону трупов.
— Эй, там! Что за разговоры на посту? — Из полуобвалившегося входа высунулась голова, и оба караульных подскочили от неожиданности.
— Нет, нет, капитан Долфас, мы не разговариваем, так, перекинулись двумя словами, и все.
— Смотрите у меня, — строго произнес Долфас. — Ну а в лесу что? За лесом-то вы следите, как я вам велел? — Взгляд капитана уперся в Конана, он не видел его в наступившей темноте.
— Следим, капитан, конечно, следим. Тихо все. Да у нас мышь мимо не пробежит. А скажите, капитан, скоро ли ужин?
— Скоро. Котелок уже на огне. — Долфас вышел наружу и, пройдя несколько шагов, обернулся и посмотрел на караульных. — Ночь мы проведем здесь, так что торопиться особенно некуда, тем более что драгоценности уже сложены в мешки. Утром тронемся в обратный путь.
— Хорошо, капитан.
Долфас прошел вперед, даже не взглянув на трупы, и, зайдя за кусты, принялся расстегивать пояс. Топор Конана несильно ударил его в висок, и капитан повалился без чувств. Несмотря на то что Конан успел подхватить его, сухие листья зашелестели, когда он клал тело Долфаса на землю.
— Эй, капитан, что случилось?
— С вами все в порядке, капитан Долфас? — всполошились караульные, но, когда из кустов вышел Конан, они приняли его в темноте за Долфаса. Одного бандита Конан пронзил копьем в горло, другому разрубил черен вместе с его меховой шапкой.
— Долфас, ты скоро? — позвал кто-то из башни. — Иди сюда! Твоя очередь бросать кости! — Ну где ты там запропастился?
Конан молча поднял секиру, но из проема никто не вышел, и он прислонился к стене, разглядим оружие. Отличная секира, наточена совсем недавно. С ней он может стоять здесь у входа и убивать бандитов одного за другим, пока они не догадаются взобраться на верх башни и скинуть ему на голову камень потяжелее.
Конан ощупал длинный плоский камень, который не давал входу в башню обвалиться окончательно. Ему показалось, что камень слегка шевелится. Конан уперся острым концом секиры в наиболее изъеденный временем и непогодой край и надавил. Камень скрипнув, чуть сдвинулся с места. Конан навалился еще сильнее. Полдюйма, дюйм… Камень двигался!
— Капитан! Ну сколько можно тебя ждать?! — В проеме показалась чья-то фигура, и Конан нажал изо всех сил…
Бандит даже не успел вскрикнуть: громадный камень ударил его прямо в голову. Следом начали осыпаться и другие камни. Грохот все увеличивался.
Конан быстро подхватил свое оружие и стремглав бросился в лес. Он успел как раз вовремя. Через несколько мгновений — и башня погребла бы и его в своих развалинах. За шумом падающих камней криков почти не было слышно. Впрочем, когда грохот прекратился, никто уже не кричал.
* * *
Позже, когда взошла луна, она осветила гигантскую груду камней и поваленные деревья. Boкруг было засыпано мелкой белой пылью. Глухая первозданная тишина леса нарушалась лишь чьими-то слабыми стонами.
— Капитан Долфас. — Над человеком, придавленным стволом дерева, склонилась чья-то тень.
— Кто… кто ты? — хрипло спросил раненый, и его рука непроизвольно скользнула к пустому поясу.
— Нет, это я спрашиваю тебя, кто ты? — Полуобнаженный мускулистый человек опустился на колени рядом с капитаном.
— Ты говоришь по-бритунийски! Ты не дикарь! Почему ты так раскрашен?
— Отвечай на вопросы. Почему ты здесь? Кто тебя отправил сюда и зачем?
— Никто меня не отправлял. Я обыкновенный искатель приключений, путешествую по диким местам. А где мои друзья? Они живы?
— Xватит лгать! — К горлу беспомощно распростертого Долфаса прикоснулось острие копья. — Что ты здесь делаешь? Говори!
— Ну ладно, убери копье, я скажу. — Капитан слабо махнул рукой куда-то назад. — Знаешь ли ты, что в тех руинах находятся несметные сокровища. Вытащи меня из-под дерева, и я покажу тебе, где они.
— Говоришь, сокровища? — Схватив Долфаса за руку, Конан повернул ее к лунному свету. — Какие сокровища? Такие, как это? — Он ткнул пальцем в золотое кольцо. Наклонившись пониже, вгляделся в него. С внешней стороны оно казалось совсем обыкновенным, но со стороны ладони на нем был выгравирован грифон. — Ах вот оно что! Кольцо-печатка с символом королевской власти. Это становится интересно. — Конан грубо сорвал кольцо с руки Долфаса. Тот вскрикнул от боли. — Перестань кричать, Долфас, сейчас ты ответишь на мои вопросы.
Снежные вершины Кезанкийских гор видны были в Шихаре отовсюду. Этот небольшой городок, окруженный частоколом из толстых заостренных сверху бревен, располагался у самых восточных границ Бритунии. Деревянные низкие домишки, крытые дранкой, теснились вдоль грязных узких чек, на которых редко появлялись чужие.
Вообще-то в сторону гор вели кое-какие дороги, проложенные в незапамятные времена давно забытой ныне расой, но ими пользовались лишь старатели и охотники, среди которых ходили легенды о пробитых в горах проходах на ту сторону неприступных Кезанкийских гор. Память о набегах с востока сохранилась лишь в преданиях, и крепкие ограды вокруг палисадников свидетельствовали всего-навсего о том, что горожане опасаются своих местных бандитов и воров, а отнюдь не жестоких коварных иноземцев. Если что и беспокоило жителей с востока, так это бурные потоки и сели, сходящие весной с крутых склонов.
Вот почему гандер по имени Регнард был удивлен, когда заметил одинокого путника, пересекающего росистый луг, за которым уже, собственно, и начинались отроги Кезанкийских гор. Даже на расстоянии путник показался ему каким-то странным. Он не был похож ни на охотника, ни на золотоискателя, возвращающегося в обжитые места после окончания сезона. Незнакомец, единственной одеждой которого, казалось, была медвежья шкура, по-видимому, не страдал от ветра с гор леденящего кожу. В руках он нес дротик и каменный топор.
