Регнард решил, что это, должно быть, настоящий дикарь из тех самых первобытных племен, о которых ему приходилось не раз слышать за кубком доброго вина в местных трактирах. Зачем он решил спуститься с гор в цивилизованный мир, оставалось только гадать.
Регнард неспроста занял пост у открытых восточных ворот. Невысокий, но крепкий светловолосый гандер с рыжеватыми усами сидел на солнышке, прислонившись к стене, а у его ног стоял большой кувшин с восхитительным душистым сидром. Регнард поджидал усталого охотника или старателя, истомленного одиночеством, который будет счастлив переложить часть своих проблем по продаже добытого за долгие месяцы на широкие плечи добросердечного гандера. Уж кто-кто, а Регнард будет только счастлив предложить ему свою дружбу, глоток-другой отличного сидра и крышу над головой. Конечно, основная прибыль достанется не ему, а перекупщикам, но и те крохи, что ему перепадут, лучше, чем ничего. Этим он, собственно, и жил, прилепляясь время от времени к тем, кто оказывался удачливее его, но не мог тягаться с ним в изворотливости.
Что же касается именно этого странного дикаря, наверняка незнакомого с укладом жизни в городе, не говоря уже о стране, пожалуй, он тоже может представлять определенный интерес. Гандер задумчиво прихлебывал из кувшина, внимательно наблюдая за приближением незнакомца. Да, здесь, несомненно, таилась какая-то загадка, и он приложит все силы, чтобы ее разгадать. Возможно, даже окажется в состоянии решить кое-какие свои наболевшие проблемы.
А проблемы эти сводились к тому, что он уже давно мечтал выбраться из Шихара. Регнард явился сюда, надеясь быстро разбогатеть, все, казалось, говорило в пользу этой идеи: власти озабочены осложнениями, возникшими в результате гражданской войны, цены на золото и драгоценные камни подскочили, а, судя по упорным слухам, именно в этой провинции имелось несколько карьеров и шахт, где как раз таки добывалось золото и драгоценные камни.
Тем не менее все оказалось гораздо сложнее. В этом гнусном захолустье власть военных была сильна, как никогда. Они сумели настолько прибрать к рукам местных жителей, что те, даже если и знали что-то о таящихся в горах богатствах, не смели и рта раскрыть, опасаясь жестокого наказания за разглашение государственного секрета: разработка карьеров и шахт издавна являлась монополией правителей страны. Более того, через Шихар даже не провозили добытое в горах, а разузнать, где и по какой дороге везут, тоже оказалось невозможным. Дисциплина при новой королеве стала еще жестче, чем раньше при Тифасе. Уже началась осень, и Регнарду просто дурно становилось от одной только мысли, что придется провести бесконечно долгую зиму в этом медвежьем углу.
Когда дикарь приблизился, гандер поднялся ноги и пошел ему навстречу.
— Привет тебе, незнакомец, — поздоровался он с ним, стараясь произносить слова как можно понятнее. — Должно быть, у тебя в горле пересохло после такого длинного пути. Хочешь, напейся из моего кувшина.
С непроницаемым лицом оглядев гандера с головы до ног, дикарь, видимо, решил принять предложение. Он переложил свое короткое копье с наконечником из камня в другую руку и принял кувшин, который с приветливой улыбкой протягивал ему Регнард. При этом накинутая на плечи шкура слегка распахнулась, и гандер (кстати, ему не доводилось еще видеть столь великолепного, мускулистого тела — ну и богатырь!) успел заметить на талии удивительный пояс из полированных пластин, в самую крупную из которых были вставлены блестящие камни. Дикарю сидр не понравился и он его выплюнул. Регнард забрал у него кувшин и демонстративно сделал большой глоток.
— Хороший сидр — крепкий. — Он протянул кувшин обратно незнакомцу. — Выпей, тебе понравится! — Дикарь раздраженно потряс гривой черных волос. Гандер не стал настаивать. — Ну как хочешь. Скажи, друг, ты пришел из-за гор?
Тот кивнул и неопределенно махнул рукой назад.
— А где твое племя? Они пришли с тобой?
Незнакомец неразборчиво проворчал что-то и отрицательно покачал головой.
— Один, значит. — Не переставая говорить, Регнард увлек черноволосого великана в сторону городских ворот. — Тяжело, должно быть, странствовать в одиночку. Я слышал, что в этих горах терялись и пропадали даже большие вооруженные отряды.
Дикарь промычал что-то в ответ. Гандер никак не мог уяснить себе, понимает ли тот что-нибудь из того, что он ему толкует, но это, в общем-то, пока не имело особенного значения. Главное, что гигант безропотно идет с ним в город. Стражники у ворот не удосужились спуститься вниз со своей обзорной площадки, чтобы допросить вновь прибывшего, вероятно, их не заинтересовал этот полуголый дикарь. Презрительно глянув на его примитивное оружие и медвежью шкуру, они не сочли его опасным, тем более что по всему было видно, что гандер за ним присмотрит и не позволит ввязаться в какую-либо историю. В этот ранний час улицы Шихара были пустынны, и глазеть на диковинного незнакомца оказалось некому. Сам же он проявлял к новому для себя окружению на редкость мало любопытства.
— Я знаю город… У тебя есть что-нибудь на продажу? — Дикарь взглянул на Регнарда безо всякого выражения, и тот попробовал объясниться еще раз: — Меняться, мена, понимаешь? — И он универсальным жестом потер пальцы, сложив их щепоткой. Не получив никакого отклика и на этот раз гандер с притворным равнодушием пожал плечами: — Ладно, ничего. Идем, я тебя и так покормлю.
Гандер привел своего спутника в ближайшую открытую таверну. На утоптанном земляном довольно большого зала стояли деревянные столы на козлах и скамейки, на которых сидели несколько первых посетителей. Они удивленно воззрились на дикаря в медвежьей шкуре, но, оценив его сложение, не выказали никакого неудовольствия, напротив, стали поглядывать на него с интересом, а женщины даже с восхищением. Регнард велел лысому хозяину таверны принести им поесть и усадил своего нового приятеля за дальний от двери стол, настояв на том, чтобы тот выпустил наконец из рук дротик и топор и поставил бы их рядом с собой у стены. Подали вино и сидр — дикарь отказался от того и другого. От эля он не отказался, но выпил лишь один глоток. Когда на столе появилась соленая рыба, вареная свинина и тушеная брюква, Регнард от души принялся за еду, приглашая к тому же своего гостя. Тот покорно съел все, что бы на тарелке, но так и не промолвил ни единого слова.
Гандер считал, что, путешествуя по окраинам Хайбории, он прекрасно изучил дикие племена и научился понимать души этих чистых наивных людей. Взять, к примеру, этого богатыря, который сидит сейчас с ним за одним столом. Несмотря на внушительный вид и необыкновенную серьезность, мозг у него как у малого ребенка. Такой вот варвар, доверчивый и бесхитростный, просто не в состоянии понять законы нового для него мира. Такие, как он, привыкли жить в диких лесах, бороться с силами природы и удовлетворять по возможности свои убогие потребности, считая за счастье, что им удалось просуществовать еще один день. Этот гигант, только что спустившийся с гор, выглядит великолепно, но что станет с ним через месяц? Без покровителя, который указывал бы ему, что делать и как себя вести, он заболеет, растеряется и пропадет, беспомощный жалкий горемыка. И все потому, что дикарь он и есть дикарь и не способен выжить в цивилизованном мире.
