От напряжения у Тишайи заломило в висках.
Она не знала, как же поступить. Захотелось посоветоваться с Антэрном, вот только…
Только он лежал, не подавая признаков жизни. Лишь слабое, едва заметное, дыхание говорило: «мастер меча жив, он еще здесь, и тебе придется делать выбор, девочка, придется»!
Наконец, Тишайя решилась.
— Едем в хутор, постараемся затаиться и не высовывать носа, пока Антэрну не станет лучше.
— Слушаюсь, — отозвался Риис, после чего добавил. — Госпожа, все будет хорошо.
Пустое утешение, конечно, но Тишайя была благодарна юноше и за это. Сейчас ей требовалась любая помощь и поддержка, которую только можно было получить.
Она с трудом помнила, как добрались до хутора. Кажется, удалось сделать это, не привлекая лишнего внимания, но Тишайя все равно была настороже. Воительница отправила одного из своих людей в дозор, проверять окрестности, а еще одного — найти повозку. Антэрну требовался хороший доктор, надлежащий уход, и безопасное место. Ничего из вышеперечисленного нельзя было добыть в убогом лесном хуторочке.
И вот, когда распоряжения были отданы, а люди — занялись полезными делами, Тишайя присела рядом с кроватью, на которую положили Антэрна, и коснулась своей мозолистой ладошкой его лба.
То, что она почувствовала, не понравилось женщине. Ей показалось, что Антэрн стал теплее.
— Мне нужна холодная вода и чистая ткань, — распорядилась она.
Эйриша тотчас же подала требуемое.
«Умница, заранее подготовила», — мысленно похвалила девушку воительница.
— Спасибо. Отдохни немного, сменишь меня, когда устану.
— Я не знаю, смогу ли заснуть, — с тревогой в голосе проговорила акробатка.
Тишайя повернулась к ней и попыталась изобразить ободряющую улыбку.
— Все будет хорошо, девочка, он выпутывалсяя и не из таких передряг. А потому постарайся отдохнуть, вперед у нас будет несколько очень непростых дней.
Девушка кивнула и свернулась калачиком в уголке избы, а Тишайя, склонившись над Антэрном, принялась шептать ему на ухо всякие глупости, время от времени проверяя — нет ли жара.
Так шли часы.
В какой-то момент ей даже показалось, что пронесет, но, увы, чудес в этом мире не бывает. Это-то Тишайя знала наверняка.
Уже рассвело, когда у раненого начала подниматься температура. На лице выступил нездоровый румянец, дыхание стало затрудненным, его трясло, а на лбу образовалась испарина.
Тишайя непрерывно отирала лицо своего друга и клала ему на лоб тряпочку, смоченную в холодной воде, но это не приносило большого облегчения. Она еще несколько раз напоила его — чуть-чуть, с огромным трудом — но и это должно было помочь.
Появился один из ее людей, сумевший достать не самую плохую крытую повозку. В меру надежную для того, чтобы перевезти раненого. В меру обшарпанную для того, чтобы не привлекала внимания. К сожалению, не было ни малейшей возможности запрячь в нее лошадей, пришлось ограничиться двумя волами. Этими медленными и ленивыми тварями! Но выбора не было! Тишайя отдала последние распоряжения, после чего Антэрна с величайшей осторожностью перенесли в повозку, укрыв для надежности, в самой середине и заставив с обеих сторон тюками.
И они пустились в путь.
А солнце, меж тем, медленно, но верно приближалось к зениту, и день обещал быть не просто теплым, а жарким. Следовательно, очень скоро — сразу же по выезду из леса — путники должны были столкнуться с двумя проблемами: во-первых, палящими лучами, а во-вторых — толпами путешественников. Уже сейчас тут и там попадались ранние пташки, решившие выбраться на большак по утренней прохладе, но это пока были лишь цветочки. Ягодки — непрерывное людское море, в котором обязательно найдется пара-другая хороших глаз и такое же количество болтливых языков — только собирались показаться на свет.
Тишайя очень хорошо знала дороги своего королевства, да и соседних тоже. Женщина обладала великолепной памятью, а в бытностью свою прославленной мечницей, успела изрядно побродить по городам и весям, и неплохо запомнила их.
«Свернуть придется раньше, чем я хотела, но это не страшно».
После обеда она отправила Рииса отдыхать и сторожить Антэрна, а сама, взяв поводья в руки, стала выискивать знакомый ориентир.
«Точно было где-то рядом. Я уверена. Ага»!
Этот скособоченный дуб спутать с каким-нибудь другим было нереально даже спустя несколько лет, такие деревья неповторимы. Тишайя решительно щелкнула поводьями, поворачивая телегу.
«Ладно, как-нибудь уж проберемся окольными тропами, пускай ищут, найти все равно не сумеют», — зло улыбаясь, подумала она. — «А потом, как только Антэрн поправится, мы с вами поквитаемся, друзья мои. Ох как поквитаемся»!
Следующие два дня Серебряная Молния запомнила на всю жизнь. Антэрн горел в пламени лихорадки и не думал приходить в себя. Волы плелись, как никогда медленно, а солнце жарило столь немилосердно, что Тишайе стало казаться, будто в этом есть чей-то злой умысел.
К вечеру второго дня Антэрну стало совсем плохо, и ей на какой-то бесконечно кошмарный миг показалось, что он не выдержит, оставит ее одну в этом мире. Обошлось. К счастью, обошлось.
Они остановились возле реки, где смогли сменить бинты, пропитавшиеся кровью и пылью, обмыть раненого, и набрать вдоволь воды, которой и смачивали всю оставшуюся дорогу его лицо.
Когда наконец-то городские ворота остались позади, а впереди нарисовалась до боли знакомая ограда, Тишайя едва не расплакалась от радости. Была глубокая ночь, но ее это не волновало. Воительница подняла на ноги всех свободных девушек, загрузив тех тысячей разных заданий. Не то, чтобы это было нужно, просто так мечница чувствовала себя лучше. Еще лучше ей стало к утру, когда Антэрна посетили сразу три доктора, каждый из которых подтвердил: кризис уже прошел, и если больному дать покой и прохладу, а также выпустить дурную кровь, он пойдет на поправку.
Кровопускание не состоялась — Тишайя, справедливо рассудившая, что Антэрн и так потерял изрядную часть этой жидкости, пообещала что любому, кто еще раз заикнется о чем-нибудь подобном, кровопускание устроит уже она. Мечом.
Это обещание возымело действие. Недовольным врачам пришлось ограничиваться лишь мазями, целебными растворами, которые вливались в Антэрна с помощью длинной трубки, и все теми же холодными компрессами, только с уксусом вместо воды. С последним Тишайя не спорила, ей, как и каждому воину, было известно, как хорошо уксус изгоняет из тела демонов лихорадки и всяческую гниль с порчей.
Так продолжалось еще сутки. Наконец, когда жар стал спадать, Тишайя, до того не отходившая от Антэрна ни на минуту, оставила его на попечении двух своих девушек. Она пришла в свою комнату, открыла большой окованный железом сундук, и извлекла из него сверток.
