— Терновым венком, — поправляет Джен, но все же расстегивает ремни многоножен, собираясь передать их как эстафету.
— Не надо, — останавливает Макс. — Только мешать будет. Одного запасного хватит.
Алекс, все это время наблюдавшая за парнями поверх крышки ноутбука, выскальзывает из-за стола и юрким пятном пересекает комнату.
— Ну-ка идите сюда, — схватив Макса за руку, она тащит его на кухню вместе с Дженом. — Вы что задумали?
— Джа нельзя оставлять одного с этими, — Макс кивает в сторону конструкторов, делающих вид, что не заметили зреющего заговора. — Поэтому Джен останется вас защищать…
— А ты один поедешь психов останавливать? Ну нет. Даже не думай.
— Саааньк, — мягко уговаривает Макс. — Посмотри на Джена, он сколько лет это делает? И ничего, живой-здоровый. Ты ведь сама знаешь, главное — неожиданность. К тому же они обдолбанные. Я их мигом… Все будет хорошо.
— Будет, если ты останешься здесь! Джен мог рисковать, его дома не ждал никто. А у тебя есть я, — она чуть не плачет. — Ты не должен ехать один. И если Джен не поедет, значит, я поеду с тобой!
— Нет, — Макс режет словом девчонке по сердцу, берет за запястья, сжимает в ладонях. — Если ты в меня веришь, если ты считаешь меня сильным, ты успокоишься и дождешься меня здесь, вместе с остальными. А если нет… Если нет — я не знаю… Женщина должна верить в своего мужчину. Без этого не будет семьи. А я хочу семью. С тобой. Поэтому просто поверь. В меня.
Алекс уже не сдерживается, слезы прокладывают по щекам симметричные дорожки. Она кивает и прижимается к Максу всем телом, он обнимает ее крепко, обхватив огромными руками ее всю, спрятав ее лицо на груди в области сердца. Джен тихо просит: «Извини», Макс кивает в ответ. Оставив их наедине, Джен выходит из кухни в гостиную.
Дождь сменил угол и теперь перепрыгивает через подоконник прямо на пол. Возле лестницы уже скопилась маленькая лужа, тянется тонким ручейком к людям, как рука призрака из японских ужастиков, с каждой каплей отвоевывая миллиметр пола. В гостиной толпа народу и никто не догадался закрыть окна. Джен прижимает створку к раме, она сопротивляется, ветер отчаянно бьет снаружи, еще и утеплитель со стеклопакетов так и не сняли по весне, из-за чего закрываются окна туго, под сильным нажимом. Джен проворачивает ручку замка, опасаясь, как бы не вырвать ее к херам. И слышит надрывное:
— Лети!
Резко раскинув руки, Джа хлещет по девчонкам, сидящим рядом, попав Татьяне локтем поддых, а Савве костяшками в переносицу. На лице пророка то ли гримаса, то ли судорога. Грудь рывками подается вперед, Джа выталкивает из себя звук, крик, обрывистый, но отчетливый. Он захлебывается, вынырнув из глубин чужого сознания будто из омута, и вскочив с дивана, падает на колени, отхаркивает фантомную воду.
— Сколько времени? — спрашивает он сквозь сухой кашель.
— Сколько длился приступ? — уточняет Савва. — Минут десять, пятнадцать.
— Сколько СЕЙЧАС времени? Точно.
— Два сорок три.
— Мрааазь, — ревет пророк, уткнувшись лбом в пол, глухо стучит кулаком по мягкому ворсу ковра.
Джен бросился помочь, но Джа отбивает протянутую ему руку.
— Ты слышал? — спрашивает, наконец, подняв горящие бешенством глаза на Джена. — Я передавал, пытался.
— Только слово «Лети». До этого нечленораздельные звуки.
— Херово, — сев на пол, Джа обводит взглядом сгрудившуюся вокруг него толпу. Заметив Макса при параде и зареванную Алекс, говорит: — Отбой тревоги, мы никуда не едем.
— Что значит, не едем?
— А спасать некого. На часах Дома Профсоюзов было четырнадцать сорок два, когда он вниз прыгнул. Часы с моста хорошо просматриваются. Так что парень уже в Энке между третьей и четвертой опорами. Свидетелей много было, но вряд ли его спасут.
— Значит, у нас теперь и при убийствах сорока минут нет.
— Теперь он ебашит в реальном времени. Джен, эта тварь издевается! Знаешь, что он мне сказал? Что мы его РАЗДРАЖАЕМ. Под ногами мешаемся, вредим его «бизнесу». Для него это игрульки. Развлекалово.
— Как он это делает? — спрашивает Татьяна.
— Как его остановить? — спрашивает Ян одновременно с напарницей.
— Да откуда я знаю?! Он вторгся в парнишку, выбросил все из его рюкзака, набил кирпичами и бодрым шагом вышел с моста. И все это время скалился, напевая: «Война со всех сторон, а я опять влюблен, и что ты будешь делать?» А я ничего сделать не могу!
Дурацкая привычка оставлять на смартфоне стандартный рингтон чаще вскрывается в большой компании, когда от звонка все разом хватаются за аппараты проверять, кого именно требует внешний мир. Джен бедром чувствует вибро, достает из кармана мобильник, принимает звонок от Романова.
— На паспорт Ирины Киселевой куплен билет до Петербурга, — без приветствия сообщает адвокат. — Я провел ее как свидетеля по одному из дел, поэтому дальше аэропорта ей не уехать. Охрана уже в курсе, вылет сегодня в пять тридцать вечера. В лучшем случае ее доставят в участок для дачи показаний, в худшем вам придется ловить ее в аэропорту.
— Понял. Скинь инфо сообщением. Будем ловить. Спасибо.
Романов отключился. Тут же в мессенджер прилетели координаты билета.
Они едва не опоздали.
У здания аэропорта припарковаться невозможно, очередь к шлагбаумам за жетонами платной парковки тянется от перекрестка, на бесплатной таксисты орут друг на друга за слишком плотное соседство, у ближайших домов и один мотоцикл поставить негде, о трех с довеском из арендованного Ауди конструкторов речи вообще не идет. Не глуша мотор, Джен приподнимается в седле, надеясь высмотреть подходящую брешь в автомозаике.
— Вот же ж блядство!
Всюду плотнячком, ногу поставить негде. Джен близоруко щурится, откинув забрало шлема, замечает в третьем ряду знакомый черно-белый паркетник. Таких по городу ездит несколько десятков, номеров он у тира не видел, но задачу с парковкой его присутствие решило.
Отъехав чуть назад и поравнявшись с Ауди, Джен стучит в стекло со стороны Татьяны.
— Видишь вон тот паркетник? Черно-белый.
Вглядевшись, Татьяна кивает.
— Я такой же видел у тира. Заприте его, чтоб не выехал. А мы попытаемся прорваться к терминалам.
Первой Елизавету замечает Алекс. Она так долго работала над чертами лица по фото блондинки, что черный парик и солнцезащитные очки не сбили ее с толку. Байки ещё буксуют в пробке на парковку, перед ними у шлагбаума два авто, поэтому Джен даёт команду развернуться.
На низких оборотах, стараясь не выдать себя синхронным ревом двигателей и не заглохнуть, мотоциклы выбираются из четырехколёсной толчеи. Растягиваются цепью вдоль ограждения и попадают в поле зрения блондинки. Она была на полпути к паркетнику, но заметив мотоциклы, прыгает в первое же такси.
— Засекла! — кричит Джен, спуская Хищника со сцепления.
Едва замешкавшись у шлагбаума, такси как на реактивной тяге вылетает с парковки и сразу встаёт на курс по автотрассе. Джен выжимает до упора, и уже не смотрит на спидометр, только на приближающийся зад такси. Хищник рычит, скользит на мокром после ливня полотне асфальта. И неожиданно для Джена отдает первенство другому.
Монстер Саввы обходит Хищника справа, прямо по огромной луже, окатив деревья вдоль обочины на высоту человеческого роста. Слева вперёд вырывается Нортон. Теперь они идут параллельно, зажав такси между собой. И в тот момент, когда авто, будто сдаваясь, сбрасывает скорость, Джен вспоминает, за кем они устроили погоню.
Хлопок разорванной шины и истошный вой сигнала за спиной раздаются одновременно. Монстер подпрыгивает как на воздушной подушке, и опускается на оба — целых — колеса.
— Петляйте! — кричит Татьяна, высунувшись из Ауди.
Джен уходит влево, пропуская конструкторов вперёд. Теперь они с Фаером замыкают процессию. С высоты Хищника Джен видит, как трескается совсем свежий асфальт, но остаётся на месте — на скоростях Елизавета не успевает сконцентрироваться в точке, разрушить его полностью, только цепляет. А то, что удается выбить из-под колес, тут же латает Татьяна так быстро, что байки не замечают ям.
