она ни разу не слышала, да и знать не знала, что такие люди существуют. А незнакомец-то при всей своей необычности мог сойти за кого угодно. Он был похож и на мастера по доспехам – те пару раз появлялись на Южном погосте. Такие же худощавые, но крепкие – не сломаешь. Возможно, в его комнате в «Хвосте» есть и сумка с инструментами, а на заднем дворе стоит телега с готовым товаром. Это мог быть и бортник, везущий на север ароматный цветочный мед, и писарь, который странствует в поисках работы, составляет письма за несколько монет.
Он мог быть, кем вздумается. И в то же время нельзя было понять точно, кто он. Люди же вокруг не обращали на незнакомца внимания, даже взгляда никто не останавливал. Хоть от него исходила огромная внутренняя сила. Казалось, подойди ближе – сшибет с ног. Вот только глазами с ним встречаться не хотелось. Пожалуй, такой взгляд мог принадлежать и убийце – кто ж его разберет.
– Хватит брехать, Вадим, – так же шепотом проговорила Млада после долгого молчания. – Пойдем уже, а?
Поглядывая на загадочного мужчину, который уже заходил на постоялый двор, Вадим поплелся за ней.
Она встречала того незнакомца еще три дня кряду. То неподалеку от торга, куда Вила отправила ее за хорошей краской для ниток, из которых предстояло вскорости выткать поневу. То неподалеку от колодца. То просто на улице. И каждый раз Младу охватывал страх напополам с крепнущей уверенностью в том, что, пусть он и арияш, а точно смог бы научить ее сражаться. Не отказал бы. Не потому, что мужчина казался добрым или отзывчивым – скорее, наоборот, – а потому что, если незнакомец умеет убивать, значит, он – воин. А в легендах, которые когда-то рассказывала бабушка, великие воины часто брали себе учеников. И те со временем превосходили в умениях мастера.
Тогда она сможет найти вельдов и отомстить. Сполна.
Млада боялась его и в то же время чувствовала, что должна заговорить с ним. Она снова пошла к «Хвосту» и проторчала там едва не до ночи, зная, что Вила будет ругаться за позднее возвращение, а то и полотенцем по спине отходит. Или вовсе прибежит сюда, чтобы забрать домой – ведь большого секрета в том, где Млада пропадает, ни для кого не было.
Она уже решила было, что незнакомец покинул погост, собралась уходить, когда увидела его. Он вышел на улицу и, встав в стороне от крыльца, достал из-за пазухи вытянутую трубку. Повозился немного, набивая ее, и закурил. В воздухе потек горьковатый запах дыма.
Млада смотрела завороженно, не в силах сдвинуться с места, а потом все же подошла, чувствуя слабость в коленях.
– Возьми меня с собой, – просто сказала она. В горле моментально пересохло, и показалось, что вместо слов у нее вышел только жалкий писк.
Незнакомец опустил на Младу холодный взгляд не сразу. На его лице ничего не отразилось: ни удивления, ни злости или раздражения, ни интереса. Тогда стало заметно, что его глаза не совсем черные. Их пронизывали тонкие золотые искры. Мужчина неспешно затянулся еще раз, продолжая изучать ее, и, когда надежда уже почти угасла, все же ответил:
– Почему ты решила, девочка, что я возьму тебя с собой? Почему ты решила, что мне вообще нужен спутник, тем более такой маленький и слабый, как ты?
Голос незнакомца оказался приятным и спокойным. Будто ничего в этой жизни не могло его встревожить. Ни суета вокруг, ни захмелевший детина на крыльце харчевни, нарывающийся на драку с местным вышибалой, ни глупая девчонка, которая требует невесть чего. Млада сначала обрадовалась, что он не прогнал ее сразу, но в следующий миг задумалась: и правда, с чего она взяла, что ему нужна морока с ней? Чем она может быть ему полезна? Собственные слова показались ужасным вздором. И как только угораздило подойти!
Пока она размышляла, путник сдержанно рассматривал ее все с тем же отсутствующим выражением лица. Заметив это, Млада поежилась. И едва не топнула ногой от досады и собственной трусливости. Нужно было придумать причину, почему она должна пойти с ним, но в голову лезла все какая-то чушь.
– Я хочу научиться тому, что умеешь ты, – решила она сказать правду.
На удивление, довод подействовал. Незнакомец устремил холодный взгляд в пустоту и кивнул:
– Хорошо, я возьму тебя с собой и научу тому, что умею. Но обещай, что ты никогда не станешь мне перечить и никому не скажешь о том, что знаешь.
– Я обещаю… – выдохнула пораженная его согласием Млада.
– Завтра на рассвете приходи сюда, возьми с собой то, что понадобится тебе в пути. Самое важное: я не стану носить за тебя вещи. Если меня не будет – значит, я уже ушел без тебя, девочка. Не опоздай…
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Млада даже не заметила, как мужчина снова скрылся на постоялом дворе. Она шла домой, как во сне, не видя ничего вокруг. Дорога уже стелилась перед взором, бескрайняя, петляющая через леса и горы. Мнился Младе далекий Ариван или стольный Новруч. Она сжимала в пальцах невидимый меч, будто бы даже чувствуя прохладу его рукояти.
На следующий день Млада встала задолго до рассвета и собрала вещи. Последний раз глянула на прялку с пухлым веретеном. Вспомнила о готовой синей нитке, которой не суждено уже украсить ее поневу. И о Вадиме, что так ни разу ее и не поцеловал, хоть, наверное, это очень приятно.
Попрощаться со всеми не хватило смелости, и Млада ушла тихо, никого не разбудив.
Незнакомец ждал ее у постоялого двора. Кроме заплечной сумки никаких вещей при нем не было. Черные глаза мерцали в тени, падающей от капюшона на лицо.
С тех пор она звала его Наставником.
Чернота скрутилась хлестким жгутом, обвила шею. Знакомый образ Наставника померк и отступил во мглу. Из легких точно выдавили воздух, а суставы вывернуло так, что казалось, они сейчас затрещат. Млада попыталась вдохнуть и пошевелиться, но в горле только зародился невыплеснувшийся крик боли. Глаза защипало от слез бессилия. Спину холодила каменная стена или столб – не разобрать, и как ни старайся от него отлепиться – не получится. Гулкое эхо шагов качнулось впереди. Мелькнула неясная фигура – лишь на мгновение узкий луч света, словно через щель в потолке, выхватил из мрака темно-красную ткань плаща.
Человек показался
