отвлекая сестер от попыток выглянуть в окно едущей кареты. Говорить он умел, сестры обычно впадали в состояние, близкое к гипнотическому трансу, и приходили в себя, только когда тот замолкал. Обычно вдохновенный монолог Адлера заканчивался томным девичьим вздохом и чуть смущенными улыбками. Карл находил это прелестным.
Но не в этот раз.
Когда карета, наконец, остановилась, Клара выглянула в окно и вздрогнула. Экипаж качнулся — кто-то соскочил с козел.
— Ой, — взволнованно пискнула Клара, приложив ладошку ко рту. — А где мы?
Елена выглянула из-за плеча сестры и непонимающе похлопала ресницами на темную улицу.
— Наверно, кучер что-то перепутал, — натужно улыбнулся Адлер, потирая влажные ладони о колени.
— Фи, — капризно поморщилась Елена, теребя кружевную манжету платья, — эти плебеи постоянно что-то путают! Ils sont tellement primitifs et non cultivés…
Адлер укоризненно поцокал языком. Он хотел по привычке нравоучительно возразить, но не успел — дверца кареты распахнулась. На улице стояла высокая, бесформенная фигура человека в треугольной шляпе. Карл привстал на сиденье и хотел возмутиться, однако не успел сделать и этого.
— Карл Адлер, — сказал человек.
Адлер тяжело сел, чувствуя, как бешено застучало сердце. Сестры замерли, инстинктивно придвинувшись друг к дружке плотнее.
— Простите? — переспросил Адлер, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.
— Выходи, — сказал человек.
— Простите, — повторил Адлер, — но я не знаю, о ком вы говорите. Вы, верно, ошиблись. Меня зовут не Карл Адлер. Я — Жермен де Шабрэ, я…
— Нет, — перебил его человек и согнул в локте правую руку. Что-то щелкнуло. Настолько недвусмысленно, что даже Клара подпрыгнула в полумраке и крепко обнялась с задрожавшей со страху сестрой. — Выходи, — вновь сказал человек с упрямством механизма.
Адлер прикусил язык. Спорить с типом с пистолетом в руке было крайне неразумно. Даже для чародея арта.
— Что… что происходит? — пролепетала Елена.
— Все хорошо, — постарался улыбнуться Адлер. — Всего лишь досадное недоразумение. Я сейчас во всем разберусь, не бойтесь, mes petits anges.
Он вышел из кареты, стараясь держаться спокойно. Взглянул на человека, пытаясь в лунном свете разглядеть его лицо, однако тень шляпы не позволила сделать этого.
Человек захлопнул дверцу экипажа, молча приказал дулом пистолета идти. Адлер подчинился, несмело оглянувшись напоследок. В окне кареты он успел разглядеть перепуганные лица Клары и Елены, а потом экипаж тронулся с места.
— Предупреждаю: барон Зигфрид фон Фернканте — очень влиятельный человек, — проговорил Адлер. — Если с его дочерями что-то случится…
— С ними ничего не случится, — сказал человек за спиной. — Их отвезут домой. Они не имеют значения.
— Тогда что вам нужно?
— Ты, Карл Адлер.
— Но я не Адлер! — запротестовал Карл. — Говорю же, вы ошиблись. Я — Жермен де Шабрэ, я всего лишь учитель, обучаю дочерей барона этикету…
— Карл Адлер. Чародей Ложи пятого круга, — сказал человек. — В 1624 году попал под следствие Комитета Равновесия по подозрению в причастности к хищению в особо крупных размерах. Суд Ложи доказал вину и приговорил его к десяти годам ссылки с временным лишением членства Ложи. В декабре 1624 года Карл Адлер бежал из места отбывания ссылки. В 1627 году замечен в составе группы особо опасных ренегатов. Погиб при взрыве в замке Кастельграу.
— Но я не Адлер! — взвизгнул чародей. — Я — Жермен де Шабрэ!
— Жермен де Шабрэ убит Рудольфом Хессом во время Майского переворота 1626 года, — сказал человек.
Адлер задрожал и пошатнулся на ослабевших ногах. Он оперся рукой на холодную шершавую кирпичную стену и судорожно втянул ночной воздух. Откуда он все это знает? — панически думал чародей.
— Повернись, — приказал человек.
Адлер медленно повернулся. Увидел неподвижное лицо с застаревшим глубоким шрамом, рассекшим правую бровь и щеку. И глаза. Блестящие в свете луны серебром пустые бельма.
Они преследовали его. Он видел их в кошмарах. Он видел их в темноте. Они являлись ему в воспоминаниях. Из раза в раз Карл Адлер переживал ту ночь. Обвал, отрезавший его от Хесса. Коридор. Горы трупов. Прущий на него живой мертвец. Механизм из плоти. Отчаяние. Беспомощность. Страх. Паника. В голема всадили десяток пуль, а он шел и не собирался останавливаться. Адлер отчаянно полоснул кинжалом по бледной, бескровной морде, но это не остановило его. И тогда Адлер промямлил активатор талисмана возврата, когда голем вцепился ему в горло.
Адлера выплюнуло не в точке возврата в лагере, а где-то в песках пустыни, в нескольких милях от руин крепости. И выплюнуло не одного, как это должно обычно быть, а вместе с големом. Как и почему — этого никто не смог объяснить, даже Машиах. Голем не выпускал Адлера, пока тот не исколол его кинжалом, а едва освободившись и сбросив с себя бесчувственное тело, Карл побежал прочь. Бежал, пока не поднялось солнце, пока не рухнул без сил. Очнулся уже в руинах крепости, когда все закончилось.
Семь лет Адлер жил с мыслью и страхом, что не справился. Что нужно было вернуться, добить то извращенное и противоестественное, уродливое издевательство над природой. Но он промолчал. Испугался опостылевших насмешек. Карл успокаивал себя, был уверен, что после стольких ран не выживет никто.
Он ошибся. Как всегда, когда был в чем-то уверен.
И с ужасом смотрел на оживший призрак прошлого, которое практически успел похоронить.
Адлер почувствовал, что падает. Однако коснуться земли не позволила мертвая хватка, удержавшая на ногах.
— Нет… этого не может быть… — забормотал Адлер. — Ты сдох!.. Тогда… семь лет назад… ты не мог выжить!
Сигиец молча разжал левую руку.
— Я прикончил тебя! — крикнул Адлер. — Ты не дышал! Ты мертв! Ты всего лишь галлюцинация!
Сигиец хлестко ударил Адлера рукоятью пистолета в плечо. Чародей стиснул зубы от ощутимой, вполне реальной боли, привалился к стене.
— Нет… этого не может… Нет! — пролепетал он.
Адлер приложил трясущуюся ладонь ко лбу.
— Что тебе нужно от меня? — спросил он. — Хочешь убить меня?
— Да, — сказал сигиец.
Адлер вздрогнул, вжимаясь в стену.
— Так чего ты медлишь?
— Ты знаешь, где Машиах. Скажи, где он.
— А если не скажу?
— Узнаю сам.
Адлер плохо понимал, где находится, но это мало его волновало. Он думал, пытался соображать, что делать дальше. Сигиец стоял с наставленным на него пистолетом, но стрелять не собирался. Пока, во всяком случае. Чародей медленно провел дрожащей ладонью под шеей. Там, под рубашкой, на груди висел талисман возврата. Талисман, с которым Адлер не расставался ни на минуту уже семь лет. Талисман, который не раз спасал ему жизнь. Спасет и в этот раз.
— Ты ошибка… аномалия! — прошептал Адлер, облизнув пересохшие губы. — Почему ты просто не исчезнешь, как все тебе подобные⁈
— Потому что останется твой хозяин, а его не должно быть, — сказал сигиец.
— Он мне не хозяин! — огрызнулся Адлер. — Больше не хозяин! Меня не интересуют его дела! Революции, передел мира, великие идеи! Плевал я на них! Я устал, слышишь⁈ Устал! Я хочу спокойно жить! И я живу! У меня есть мои девочки! Все остальное меня не волнует!
— Артур ван Геер и Рудольф Хесс считали иначе, — сказал сигиец.
— Какое мне дело, что они там считали⁈ — затрясся Адлер. — Я знать не хочу всю их шайку! Они мне больше не нужны! Я нашел свое место!
— Это не имеет значения.
— Послушай, — торопливо заговорил Адлер, — я много натворил в своей жизни глупостей, но… но это все в прошлом. Его не изменишь, но я… я изменился! Все эти семь лет… каждый день я сожалел о том, что мы с вами сделали. Машиах… это была его идея… Мы даже не знали, что он задумал! Он сказал нам, когда было уже слишком поздно. Я хотел… пытался отговорить его, но… я испугался. Он не терпит ослушания… у меня просто не было выбора!
— Машиах, — сказал сигиец.
— Да… Машиах, да, — закивал Адлер. — Тебе нужен Машиах, да. Он был у меня. Несколько дней назад. Мы разговаривали, но я коротко и ясно дал ему понять, чтобы на меня он больше не рассчитывал!
Сигиец пристально смерил Адлера серебряными бельмами.
— Где он?
— Не знаю, — помотал головой чародей. — Где-то в Анрии. Должен был состояться съезд партии, но из-за убийств… из-за тебя!.. — осенило Адлера. — Это ты их убил! Геера, Хесса, Ашграу, Зюдвинда! Я должен был догадаться!
Сигиец промолчал.
— Послушай, — Адлер снова облизнул губы, — зачем тебе убивать меня? Для чего? Ведь ты и такие, как
