Все восемь членов экипажа «Колибри» выжили. И, похоже, собирались жить долго и счастливо.
Первыми оклемались обитатели пассажирского салона – брат Змей и брат Крюк.
Их отсек, разрушив карданный подвес и все остальные конструкторские ухищрения по амортизации, проделал в главной палубе дредноута внушительный пролом, после чего застрял в силовом наборе правого борта.
Частая гребенка раздробленных шпангоутов располосовала все днище пассажирской кабины, открыв широкий проход наружу. На ходу приводя свои системы в боевое состояние, брат Змей и брат Крюк споро разгрузили в четыре руки весь запас подрывных зарядов.
Они были уже готовы начать прорыв в трюм корабля, когда из глубины заполненного ядовитым желтым дымом разгромленного офицерского камбуза ударили выстрелы. Уцелевшие при катастрофе «Колибри» члены экипажа «Австралии» вступили в бой. На фоне трескотни восьмимиллиметровых автоматов мощно ухал чей-то автоматический 12,7-мм пистолет.
Его пули принялись дырявить толстенную биометаллическую кожу брата Крюка. Поэтому, вместо отчаянной лобовой атаки, ему и брату Змею пришлось вступить в позиционную перестрелку. Укрываясь за искореженными листами бронепалубы, они поливали врага из импульсных винтовок.
К счастью, заминка вышла недолгой. Максим и другие диверсанты, пробравшись вдоль борта, атаковали засевших на камбузе с тыла. Лишь двое пока не могли принять участия в деле: брат Хилер экстренно реанимировал сестру Пантеру.
– Завалите ублюдка с крупнокалиберным пистолетом! – орал брат Крюк не своим голосом. – Скорее!
Этот вопрос был решен братом Пеплом. Подкравшись к рослому офицеру с погонами подполковника, который вел огонь с двух рук из 12,7-мм «Спейс Иглов», он пустил в дело вживленный в тело плазмомет.
Струя огня с аппетитным шкворчанием вырвалась из вздутия на плече брата Пепла. Непосредственно в подполковника он не попал, но тот, оказавшись в окружении языков пламени, поспешил оставить выгодную огневую позицию.
Как только опасный стрелок был устранен, брат Крюк в несколько гигантских прыжков преодолел расстояние, отделяющее его от врагов.
– Сдавайтесь, вы обречены! – успел выкрикнуть Максим. Но разъяренные спецназовцы «танцоров» посчитали, что гуманность в данном случае ни к чему. Брат Крюк просто посворачивал матросам головы, а подполковника со «Спейс Иглами» пробил насквозь метровым титановым вертелом.
Через шахту грузового лифта диверсанты споро добрались до трюма. Эффект внезапности, на который рассчитывали Максим и товарищ Дементьев, сработал в полной мере – организованного сопротивления не было. Экипаж «Австралии» боролся за живучесть своего огромного корабля и никто из моряков еще не знал, что дредноут обречен.
Заложив заряды, диверсанты покинули трюм. «Австралия» содрогнулась от серии взрывов. Ее правый борт в подводной части был перфорирован цепочкой пятиметровых пробоин, растянувшихся на триста двадцать метров.
Слабосоленая вода лунного океана хлынула в чрево колосса со скоростью, в полтора раза превышающей суммарную производительность его водоотливных помп. Проще говоря, «Австралия» начала тонуть. А поскольку при падении «Колибри» обломки авиетки разрушили энергосеть правого борта и половина всех помп не работала, то гибель корабля становилась не только неизбежной, но и весьма близкой.
– Классно сработано! – восхитился делом рук своих брат Крюк, указывая под ноги.
Максим посмотрел вниз. Диверсанты находились на решетчатом мостике одного из грузовых отсеков дредноута. Далеко под ними струилась и бурлила мутно-коричневая вода. Она пенилась омерзительной лимонно-желтой пеной, быстро заполняя трюм.
– По-моему, даже слишком классно, – с опаской сказал Максим. – Глядишь, это корыто утонет быстрее, чем мы из него выберемся. А у меня, в отличие от тебя, жабры пока не выросли… Короче, делаем выводы.
– Мой вывод прост: надо рвануть здесь, – сестра Пантера энергично пнула носком армейского ботинка переборку слева от себя.
– Откуда такая уверенность? – осведомился Максим.
– Забыл? У меня вживлены звукоуловители, – пояснила сестра Пантера. – Я слышу за броней разговор комендоров. Это значит, что там расположена вертикальная цитадель одной из башен главного калибра.
– Ну и что?
– А то, – пояснил за Пантеру брат Алмаз, – что это единственная открытая вертикаль, ведущая наверх сквозь все палубы. Только по ней мы имеем шансы выбраться, обогнав воду, заполняющую корабль!
Но сказать – как обычно – было куда проще, чем сделать.
Оба алмазных резака, которыми располагали диверсанты, успели пройти лишь полтора сантиметра брони, когда у них скисли источники энергии, поврежденные при жесткой посадке «Колибри».
Плазмомет брата Пепла тоже оказался бесполезен – для его умеренной мощности металл оказался слишком сортным и толстым.
Проблему удалось решить, лишь расстреляв все шесть имевшихся одноразовых гранатометов. После того как в бронированной цитадели открылись шесть пышущих жаром дыр, каждая размером с юбилейный юань, брат Пепел смог пустить в ход врученный ему Мамонтом буквально за минуту до отлета цепной субмолекулярный резак.
Пропуская умную нить-змею через пару соседних отверстий, он подавал на нее напряжение от ранцевого газогенератора и та, вибрируя и визжа, за несколько секунд разносила металл на мелкие кусочки. Шестиугольная пластина брони с грохотом упала вниз, когда ледяная вода доходила Максиму уже до пояса.
Первым в открывшийся проем, повинуясь повелительному жесту Максима, шагнул брат Крюк. Он принял на себя не меньше дюжины пуль, выпущенных из табельных пистолетов комендоров, но, понятное дело, даже не обратил на них внимание.
Ответным огнем брат Крюк уложил как минимум двоих. Остальные члены расчета этой башни почли за лучшее искать спасения за толстыми вагонетками снарядного элеватора.
Вторым в проем ринулся брат Змей. Оттолкнувшись ногами от нижней кромки среза, он активировал антиграв и библейским ангелом мщения взмыл через горловину все того же снарядного элеватора, завис над головами перепуганных комендоров и в несколько секунд высадил себе под ноги две полные ленты из штурмовых ручных пулеметов «Дикобраз». Две ручные гранаты довершили начатое. Расчет оказался уничтожен полностью.
– Путь свободен!
К сожалению, другие бойцы Максима, да и сам он, не умели летать, как брат Змей. Им ничего не оставалось кроме как воспользоваться скоб-трапом. Это отняло драгоценные секунды. А корабль тем временем кренился все сильнее…
Когда Максим миновал зубчатый агрегат поворота башни, он обнаружил себя уже на отрицательной – как сказали бы альпинисты – стене, имеющей угол обратного наклона не менее десяти градусов. Из затопленных трюмов корабля неслись вынимающие душу стоны – это выгибались в предсмертной агонии водонепроницаемые переборки.
