Бургомистр Арбердена встретил их, кланяясь, на дворе у ратуши, а его вздох облегчения был слышен на милю. Империя редко отправляла послов на север, так что для долины это было важным историческим событием. Если бы с делегацией что–нибудь случилось, он лично отвечал бы за происшедшее, как высшее должностное лицо долины. Появление фургонов с охраной сняло с его плеч тяжелый груз.
– Ваше Высочество! Ваша Милость! Господин граф! Это честь! Это счастье! Это…
– Достаточно. – Граф соскочил с коня и передал поводья конюху. – Мы тут задержимся не надолго и сразу же отправимся в Лав–Дерен. Нам нужно быть там сегодня вечером. Требуется только сменить лошадей для фургонов. Дорога по ту сторону границы проходима? Оползни, лавины?
– Нет, Ваше Высочество. – Бургомистр почесал плешь на голове. – Оползней нет, и лавины все сошли как надо. Не то, что у нас. Старый Вол в Скорбном Проходе уперся, словно собрался удержать снег до следующей зимы. Несколько торговцев там уже проехало, но как потом сами рассказывали, никогда в жизни так не молились Ледяной Госпоже. По миру пойдем, если не сойдет снег.
– Нам, к счастью, в другую сторону, – сказал граф, потянувшись. – Лейтенант, у нас есть полчаса, Ваши люди могут отдохнуть и пополнить запасы провизии. Мы выходим в полдень.
– Понял. – Армейское «так точно» Кеннет произносить не захотел. – Десятники!
Велергорф, Андан и Берг подошли к лейтенанту.
– Берг, на псах должны быть ошейники. Видимые издалека. Я не хочу, чтобы на другой стороне границы их кто–то подстрелил, перепутав с волками.
– Пусть попробуют.
– Потому и говорю, чтобы не попробовали. Андан, все, повторяю, все должны одеть плащи. Мы идем туда как Горная Стража, и пусть увидят это издалека. Вархенн, мы заглянем в корчму. Не улыбайся так, проверим местные разговоры об этом Навере. И вообще, чем все это воняет.
Десятники мрачно ухмыльнулись.
– Вы тоже это почувствовали, лейтенант?
– Да, Берг. Дипломат с графским титулом, но сидящий в седле, словно заправский кавалерист, убийцы с татуировкой Сетрена Воителя, поспешность, с которой отправляемся на север. Это не обычные переговоры. Нужно осмотреться.
Заведение оказалось чистым и просторным, пахло дымом и пивом, деревянные полы тихо поскрипывали, когда они двигались в сторону стойки. Зал был пуст, даже с учетом раннего часа это было довольно странно.
Хозяин вышел из–за занавеси, закрывающей проход вглубь помещения, и широко улыбнулся:
– Здравствуйте, господин лейтенант. Десятник – Он поклонился. – Наконец–то наши молитвы были услышаны. Пива?
– Нет, служба. Соскучились по Страже?
– А почему бы и нет? Уже год как мы просим прислать нам несколько рот или хотя бы одну для начала. Только вы можете с ним справиться.
– Допек вас этот Навер?
– Хуже чем зазубренный наконечник в брюхе. Люди напуганы, купцы нас избегают, появились желающие собрать свое добро и уехать.
– Так все плохо? – Кеннет оперся на стойку и оглядел зал. В самом деле, был слишком чистым и аккуратным, словно долгое время сюда никто не заглядывал.
– Если кто–то находит у себя в двери такое – маленький предмет грохнулся на столешницу – то вскоре его дом сгорит. В долине заброшены почти все отдельные хозяйства. Большие села окружили себя частоколом и все время на страже. Тут тоже на стенах постоянно горят факелы, и местное ополчение в карауле от заката до рассвета.
Лейтенант посмотрел на прилавок. Двусторонний топорик размером с ладонь, лезвия загнуты вверх. Игрушка. Он видел такое сегодня утром, вытатуированное на телах неудавшихся убийц.
– Та'Клав настолько осмелел?
Хозяин понуро кивнул головой:
– Говорит, что через год долина будет принадлежать Винде'канну. А если нет, то не оставит здесь камня на камне. Люди боятся и ждут, что будет… – он мрачно улыбнулся. – Мы знаем, в случае войны, Империя не пошлет сюда целую армию для нашей защиты. Потому на прибывших послов наша последняя надежда.
Лейтенант кивнул:
– Выглядят серьезно. Особенно граф. Мы будем охранять их.
Лицо корчмаря осунулось:
– Так вы не остаетесь?
– С четырьмя десятками? Нет. Но после возвращения я доложу командиру полка о том, что здесь происходит. Идем, Вархенн.
Снаружи их встретило солнце, которое, наконец, пробилось сквозь тучи. Велергорф повернулся к нему лицом и закрыл глаза:
