Действительно, дом казался знакомым, но как будто понаслышке – так случается, когда видишь предмет, хорошо известный с чужих слов. Озадаченный, Адам свернул на обсаженную кустами тропинку, ведущую к парадной двери. Внезапно навстречу ему выбежала девушка в синем платье. Миловидная, лицо в форме сердечка, светло-каштановые волосы, карие глаза. Красавица бросилась ему на шею и поцеловала в губы.
–О, Адам! Я ни секунды не сомневалась, что ты вернешься! Ни секунды!
Адам попятился. Внезапно нахлынувшее отвращение растворилось в потоке нежности. Безусловно, он любил эту девушку, однако любые попытки вспомнить ее натыкались на глухую стену. Из очевидного – именно она послужила прототипом для «студенток» в университете Гейнора, но и только.
– Кто ты?– выдавил Адам.
– Бедный Адам. – Девушка вздохнула и ласково погладила его по плечу. – Ты получил тяжелую травму, когда поскользнулся в подвале и ударился головой о ступеньки. Все из-за этого. В здравом уме ты никогда бы не сбежал с той блондинистой шлюхой. – Она поцеловала его в щеку. – Кстати, где она сейчас?
Адам растерянно заморгал. «Блондинистая шлюха». Неужели речь о Джейн?
– Не понимаю, о чем ты.
– Эта тварь околдовала тебя. Или загипнотизировала. Впрочем, неважно. Второй раз у нее этот номер не пройдет.
– Да кто ты такая?!– воскликнул Адам.
– Барбара Гейнор, твоя невеста – неужели не помнишь? Ну же, скорее пошли в дом. С тех пор, как ты сбежал, родители места себе не находят. Не оставляю их ни на минуту. Зато теперь они с ума сойдут от радости.
Адам покорно последовал за ней на крыльцо. Возле дома стоял низкий длинный автомобиль. Однако ассоциаций он навевал не больше, чем коридор, куда Адама привели.
– Родители в гостиной. Устроим им сюрприз!– ликующе прошептала Барбара.
Она первой шагнула в комнату и крикнула:
– Мама! Папа! Смотрите, кто здесь!
К Адаму поспешила женщина, высокая, с пышной грудью и темно-каштановыми волосами. Некогда миловидное лицо в форме сердечка обрюзгло и заплыло жиром.
– Адам, мальчик мой!– всхлипнула она, целуя его в щеку. – Слава богу, ты вернулся!
Отец тоже оказался высоким, но, в противоположность супруге, стройным и мускулистым. Его отличала ранняя лысина и выпуклые карие глаза.
– Добро пожаловать домой, сынок.
Адам откуда-то знал их обоих. Хотя чему удивляться. Как-никак, родители.
Я всю дорогу твердила Барбаре, что ты вернешься,– зачастила мать. – Поймешь, с какой стервой связался и опомнишься. Барбара согласно кивнула.
– Правильно, мой жених никогда бы не променял меня на дешевку. Я знала, он обязательно вернется. – Сынок,– вклинился отец,– помнишь проектор, над которым мы работали в подвальной лаборатории? Тут такая штука приключилась, не поверишь. Короче, диаграмма для заявки на патент в корне ошибочна. У тебя, часом, не завалялось другой?
Диаграмма... заявка на патент... Адам провел ладонью по лбу. Рассказанный психологу сон вдруг стал реальностью. Он снова очутился за знакомым столом или верстаком, перед ним лежал непонятный чертеж. По обыкновению Адам пытался повернуться, чтобы разглядеть, кто сидит рядом, но шея словно одеревенела, не слушалась. От перенапряжения пот градом катился по лицу, капал в глаза...
Внезапно Адам перенесся в другую комнату, куда более скромную по габаритам, где стоял другой стол. Обычный письменный стол – такой же, как в помещении с картинами. Правда, самих картин тут не было. На столе белел лист с диаграммой. Однако в расчеты закралась ошибка. Адам склонился над листом, нахмурился. В следующую секунду размышления прервал стук в дверь...
Адам покачнулся и упал бы, не подхвати его отец.
– Вторая диаграмма,– напомнил отец. – Где она?
– Помню... помню, как рисовал ее,– с трудом проговорил Адам.
– И?– Отец нетерпеливо подался вперед.
– И?– Мать жадно задышала ему в затылок.
– И?– воскликнула невеста, с надеждой заглядывая ему в глаза.
– Помню, как рисовал, но не помню, на чем.
Почудилось или во взглядах собравшихся и впрямь мелькнул гнев?
– Сосредоточься!– велел отец. – Подумай как следует.
В попытке порадовать семью Адам лихорадочно соображал.
– В голове почему-то вертится доска,– выдавил он наконец.
После такого заявления физиономии родственников действительно перекосило от злобы.
– Доска!– фыркнула мать. – Надо же, доска!– выплюнула она и яростно напустилась на Барбару: – Я же говорила, мы зря тратим время! Твоя психология ломаного гроша не стоит. Подслушала рассуждения Координаты Джейн и возомнила себя великим психологом. Так вот, милая, ты не психолог! И без должного образования никогда им не станешь!
– Заткнись!– вяло осадила ее Барбара и обратилась к Адаму: – Милый, не обращай внимания на маму. Она не в себе. Твое бегство совсем выбило ее из колеи. Значит, доска? А какая? Обычная или специальная?
–Скорее... специальная,– помедлив, ответил Адам. – Вроде бы черная, если не ошибаюсь.
– Черная!– воскликнула Барбара, торжествующе глядя на родителей. – Сообразили? Классная доска в университете, куда мы приставили Джорджа. Все это время диаграмма была у нас под носом! Зря только распылялись, устроили целый детектив!
Лицо матери просияло, словно луна, вышедшая из-за туч.
– Наконец-то! Вы, двое, собирайтесь.
Отец на секунду замешкался.
– А как быть с ним?
– Чарли, Джордж и полковник приедут с минуты на минуту. Они позаботятся и о нем, и о Координате Джейн.
– Но мы не знаем, что приключилось в лагере,– возразил супруг. — Вдруг у них возникли проблемы?
– Под руководством Теда? Да перестань,– хмыкнула Барбара. – Ему обхитрить Координату Джейн раз плюнуть! Поехали.
Все трое вышли из гостиной.
Спотыкаясь, Адам двинулся следом, но дорогу ему преградил некто, до этих пор прятавшийся в коридоре. Некто в зеленом платье. Некто с золотыми локонами и синими волчьими глазами.
–Нет, Адам,– произнесла Джейн. – Ты останешься здесь.
Он пытался протиснуться мимо, но тщетно. Снаружи хлопнула автомобильная дверца. Потом еще одна.
– Пусти, Джейн. Мое место с ними. Пойми, это мои родители. И моя невеста.
– Любопытно, как они объяснили мое появление?
– Ты... ты – блондинистая шлюха, из-за которой я бросил семью. Шлюха, околдовавшая меня, чтобы воспользоваться в корыстных целях. – Снаружи взревел мотор, по гравию зашуршали шины. – Пусти меня, Джейн. Умоляю.
В волчьих глазах блестело сострадание.
– Бедный Адам, они снова запудрили тебе мозги. Люди, вроде тебя, как будто специально созданы для таких негодяев. – В следующий миг сострадание сменилось презрением. – Они чудовища, Адам. Чудовища, в особенности Барбара.
Его затрясло.
– Не смей так говорить, Джейн. Они поверили в меня. Вернули к реальности. Они моя семья. Я должен быть с ними.
Джейн тяжело вздохнула.
– Теперь уже поздно. Присоединишься к ним потом, если захочешь. А пока позволь мне кое-что показать.
Он понуро поплелся за ней к машине. Они выехали из города и поднялись на холм. У ворот кладбища Джейн притормозила и выбралась наружу.
– Соберись, Адам. Зрелище не из приятных.
Она провела его по зеленому склону к одинокому надгробию, поблекшему от непогоды.
– Прочти, что здесь написано. Прочти как есть, а не как тебе хотелось бы. Настало время узнать правду.
Он склонился над памятником. Поначалу буквы и цифры расплывались, не желая фиксироваться на сетчатке. Когда же они выстроились в стройный ряд, внезапно нахлынувшая тьма накрыла Адама с головой.
Френсис Адам
Родился 5 января 1933
Умер 9 февраля 1954
Джейн придвинулась к нему вплотную и взяла за руку.
– Понимаю, для тебя это страшный удар, но я не могла поступить иначе. Теперь ты вспомнил?
– Вспомнил.
Тьма отступила, сгинула, вытесненная ослепительным потоком воспоминаний. Мысленно Адам перенесся в знакомую комнату, но сейчас ему не составило ни малейшего труда повернуть голову и посмотреть, кто сидит рядом. Барбара. Повернувшись еще на дюйм, он увидел мужчину, выдававшего себя за его отца, но в действительности являвшегося отцом Барбары; женщину, прикидывавшуюся его матерью, но оказавшуюся матерью Барбары. Гейнор-старший возился с токарно-револьверным станком, а его супруга – с вертикально-сверлильным. Неподалеку их сын Джордж – брат Барбары – управлял ручной шлифовальной машиной. В противоположном углу «орнитолог» с полковником изучали разложенные чертежи.
