— Может, тогда вообще не надо было мне рассказывать о королеве? — забеспокоилась я.
Не то чтобы я трепло, скорее, наоборот, но вдруг меня поймают феи-щекотуньи и выбьют все правду о назначении Полыни? Очередного витка противодействия Сайнору мы явно не выдержим! Зверь, Пустота и прочие ужасы иномирного происхождения — это еще куда ни шло. Но последовательно наживать врага в собственном короле — воистину дурацкая стратегия!
Полынь в ответ на мой вопрос заулыбался так покровительственно и благодушно, что стал выглядеть лет на десять старше своих лет. Такие улыбки — удел раздобревших начальников типа Улиуса, а не человека-иголки вроде куратора.
— Ну как же я мог тебе не сказать… — проворковал Полынь. — Если мое первое и неизменное поручение Ее Величества Аутурни — всеми силами не допускать вашего с Лиссаем «дальнейшего сближения, ни дружеского, ни романтического — во избежание». А потенциальных врагов государства лучше держать в страхе, Тинави. Это я усвоил давно.
И, довольный моим шоком и смущением, куратор горделиво задрал подбородок.
* * *
Увы и ах, этой относительно мирной сценой на кухне завершилось все хорошее в сегодняшнем дне.
Потому что, как ни крути, меня ждала Пустота. Вернее, необходимость что-то с нею сделать. Как там сказал Давьер (для меня он все равно будет Давьером, а не Теннетом, так же как Карл — Карлом)? Вирус, который захватывает тела людей, так, что они постепенно теряют себя. Штука мерзкая, неизвестного происхождения, погибают от нее или нет — непонятно. И на этом информация — всё.
Я помнила, каким гадким и липким было ее присутствие. Но пока что заново не поднимала эту тему в разговоре с Полынью — не хотелось прерывать его краткий миг ликования.
Поэтому я без комментариев согласилась назначить новую встречу с мастером Улиусом (куратор, кажется, обрадовался моей безропотности — подозреваю, в глубине души он думал, что я просто сошла с ума с этими своими «чую зло!»).
Правда, дату мы выбирали в спорах и муках: Внемлющий хотел уже завтра, я просила отложить хотя бы на неделю. Нас прервал Плюмик, вернувшийся с ответным письмом от Дахху.
Письмо было весьма и весьма обстоятельным. А еще донельзя сухим.
Дай Дахху писчье перо — и где-то внутри него машинально включается занудный ученый.
«Дорогая Тинави, во-первых, я рад, что ты проснулась в добром здравии и готовности действовать. Еще раз приношу свои извинения за то, как неоправданно быстро пришлось погружать тебя в историю Срединного государства и Теннета. Я рад, что ты не изменила себе и сохранила… крупицы разума» — (зачеркнуто, но читаемо) — «… завидное самообладание в таких непростых условиях. Я просмотрел все газеты последних дней, включая свою…», — (т. е. «Вострушку», обалдеть, как он быстро освоился), — «…и нигде нет упоминаний о чем-либо вроде Пустоты. Но я предостерегся: отправил всем нашим близким сообщения с просьбой воздержаться от прикосновения к кому-либо. Я рекомендовал им носить перчатки, не снимая во время рукопожатий, заменить поцелуи и объятия их воздушной имитацией и т. д. Я обосновал подобные меры своим прежним положением в Лазарете: будто по городу ходит вирус, власти пока не распространяются, но я беспокоюсь. Приятно, что это даже правда. Дальше «сарафанные толки» должны сработать за меня. Между тем, мы с Анте полагаем разумным провести совещание сегодня вечером, обсудить дальнейший план действий. Что мы знаем? К кому обратиться за помощью? Как побороть Пустоту? Пожалуйста, давай встретимся сегодня в восемь у Анте, на набережной Доро, дом 1. Мне кажется, разумно собраться нашей «курганной» командой: мы весьма успешно сработались и удачно дополняем друг друга. Я буду лично благодарен тебе, если ты сможешь привести Кадию. Она слегка невменяема. На самом деле, кроме вас двоих, мне никто особо и не нужен. А Анте нужны только твои чувствительные к проявлению Пустоты руки. В общем, оставляю выбор приглашенных за тобой, с любовью, Дахху».
Пока я читала эту простыню, Полынь профессионально, «по-теневому» (только железной маски не хватало) обшаривал мой дом.
— Ищу, за что зацепиться в своей обвинительной миссии, — усмехнулся он, когда я возмутилась. — Изучаю подозреваемую.
В этот момент прилетел запыхавшийся Марах с бумажкой от Кадии. Филин недовольно сплюнул записку мне под ноги, вызверился на подкатившего к нему крошку-Плюмика, с негодующим воплем разинул пасть в сторону Полыни и грузно плюхнулся на свою видавшую виды жердочку.
— Хорошая птичка, хоррр-р-рошая, — я потянулась к филину, ибо запоздало вспомнила, как важна при воспитании похвала. Марах совсем по-человечески закатил глаза и увернулся от ласки. «Карла на вас не хватает!» — говорил его взгляд.
Записка от Кадии была весьма лаконична: «Я не хочу тебя видеть». Я разочарованно крякнула. Малой кровью тут не обойдется.
— Слушай, Полынь, у тебя есть планы на вечер? — крикнула я, поднявшись до середины лестницы. Куратор закопался на втором этаже. Чую, изучал мои тринапские награды прошлых лет. Авось, проникнется уважением — хотя бы задним числом.
— Смотря что ты предлагаешь! — раздался бодрый голос откуда-то сверху.
— Подружиться с богом, побороть космического монстра, обсудить возможную турпоездку к драконам.
— Пф. Ну тогда ладно, — хмыкнул куратор. — Но учти, если программа не будет соответствовать заявленной хотя бы на десять процентов — я скажу королеве что-нибудь гадкое.
Я закатила глаза.
Вот вам и новое открытие: в приподнятом настроении Полынь из Дома Внемлющих невыносим и смахивает на малолетку. Сочтите меня занудой, но мне куда комфортнее с ним, когда он суров и сосредоточен. Поскорее бы кончился этот веселящий эффект «ручного Ходящего», а.
— Набережная Доро, дом 1, восемь вечера, — снова крикнула в сторону второго этажа я, рупором приложив руки ко рту. — Кстати, позови Андрис.
— А ее зачем? — куратор внезапно, как круст из коробочки, перегнулся через перила наверху.
— Ее тоже приглашают. Вечеринка, как бы, не моя.
Полынь резко помрачнел — что называется, мечты сбываются.
— Что-то не так? — уточнила я.
— Все нормально. Мы придем вместе с Йоукли, — кивнул он.
— Тогда до встречи!
И я выпорхнула из дома, не обращая внимания на возмущенный вопль покинутого куратора. Хотя сказать «выпорхнула» — это, конечно, колоссальная натяжка. С таким рюкзаком да с такой летягой вернее будет «выползла». Вывалилась. Выгребла.
Но выдавать желаемое за действительное всегда было моей сильной стороной.
* * *
— Совсем ты грёкнулась, шо ли, коли думаешь, что госпожу Мчащуюся можно посреди рабочего дня отвлекать?! Во облахыдрились, негодники! — бушевал гном-администратор в главном холле Чрезвычайного Департмента.
Я пригнулась еще чуть-чуть.
Не от стыда, упаси небо. Просто потолки тут были еще ниже, чем в Ведомстве Военном, а тяжелые, приземистые колонны, каждые два метра разрывающие мраморный пол, превращали холл в подобие лабиринта для детишек возраста «ноль плюс». То есть очень слабенький, и оттого жутко раздражающий лабиринт. Шаг вправо — и ты врезался в колонну. Шаг влево — то же самое. Шаг вперед — и уже в тебя влетает очередной гном, похожий на консервную банку, такой же ошарашенный гением местной архитектуры.
Какого праха они вообще нанимают людей, эти чрезвычайники, если тут все построено под гномов? Что это — очередное раскланивание с толерантностью? Но не толерантнее было бы признать, что весь этот департамент — исключительно гномья привилегия? А не разбавлять хмурых коротышек шикарными дылдами типа Кад?
— Госпожа Мчащаяся у нас тут чаровная работница, между хрыном! Блажкуй себе отсюда, дива, вечером наговоришься с подругой! Было бы вам что обсуждать, юнкам, — сплошь сплетни да мужики вралдовы, зла не набантуешься! — гном завелся не на шутку.
То ли по жизни такой вредный, то ли обиделся на то, что я Ловчая. Даже те гномы, кто родился в Шолохе и является полноценным гражданином Лесного королевства, относятся к нам с подозрением. Вечно чуют подвох, ожидают подставу. Подозреваю, были инциденты, но… Не зря говорят: предрассудки — предки скудоумия.
