– Да-а... – задумчиво протянула Изабелла, еле заметно раскачиваясь вместе со шмыгающей Кито, – Немало загадок и сюрпризов преподносит нам прошлое...
Муж кивнул, и тут же окутался клубами дыма.
– У полуорков почти нет одарённых к магии, а скамаррские ведьмы задумали создать своё государство из разрозненных племён, и стали теснить их. Женщины-воительницы, лихо пользующиеся волшебством, против крепких, но не обладающих талантами к магии мужчин-воинов... Резня шла такая, что, похоже, до сих пор кровавые брызги летят. Некоторые племена и народы тогда вообще исчезли...
При последних его словах притихшая было Кито снова стала хлюпать носом.
– Успокойся, малышка, ты ни в чём не виновата, – прошептала Изабелла, – Да и никто не виноват – это извечная и бесконечная борьба за место под солнцем...
– Когда появился Первый Император, и создал своё королевство, полуорки принесли ему присягу. Поскольку в тогда ещё молодой Империи волшебники всё-таки были, то с таким подкреплением непрочное государство женщин-воинов было разрушено, и месть победителей была беспощадной... Видимо, твоя древняя прародительница сумела ускользнуть и обосноваться в Стигии, Кито.
– Не знаю, как кто, – Изабелла посмотрела в ту сторону, куда удалились полуорки, – Но я бы втихомолку гордилась такими предками. Но нашла бы свой путь в этой жизни, не такой кровавый.
– Отец пить много вина, бить мама, называть ведьма, – негромко отозвалась Кито. Она встала, вытирая глаза рукой, глубоко вздохнула.
Изабелла тут же всучила ей платочек и показала, как им пользоваться. Маленькая стигийка благодарно кивнула.
– Я нет больше плакать. Я быть сильной, как мама, – Кито гордо выпрямилась, сверкая глазёнками.
– Умница. Пошли? – одобрительно кивнула Изабелла. По пути она заставила девчушку умыться в маленьком фонтанчике на углу сквера, вытереть лицо. И научила, как делать невозмутимое лицо.
Правду говорят, что детские слёзы быстро появляются и быстро исчезают. Через квадранс Кито уже задорно смеялась, вертясь перед зеркалом в новом платье и постукивая изящными башмачками с серебряными пряжками. Всё-таки жизнь и молодость берут своё...
Изабелла тоже отнюдь не стеснялась в выборе товаров. Купцы не раз и не два благословили небеса за хоть и припозднившихся, но весьма щедрых покупателей, мальчишки-посыльные сновали в гостиницу с регулярностью почтовых кораблей, относя туда покупки и обновки.
Так что к утопающему в таинственно шелестящей зелени сада Императорскому дворцу троица подошла полностью преобразившаяся, за исключением Valle, и в весьма благодушном настроении. Баронет отдал гвардейцам свой неразлучный меч, и вот наконец, высокие золочёные двери распахнулись, приняв новых гостей в свои объятия.
Кито медленно, зачарованно как во сне, поднималась по парадной лестнице Императорского дворца. Башмачки бесшумно утопали в ковровой дорожке, в глазах с непривычки рябило от обилия ярких и красивых впечатлений. Засмотревшись на слабо светящуюся статую неимоверно красивой женщины, словно замершей на полушаге из стенной ниши, девочка сама не заметила, как лакированные с позолоченной резьбой перила закончились под рукой...
Дзынь-ь!
Большой ящик чёрного дерева со стеклянными стенками заливисто тренькнул на весь дворец, стоило только Кито врезаться в него лбом. Не столько больно, сколько обидно. Стоящий рядом гвардеец оказался вовсе не искусно сделанной статуей – он строго, сверху вниз глянул на окаянную смуглолицую девчонку и на миг сделал страшное лицо.
Ту словно ветром сдуло. Обиженной белкой она метнулась под защиту необидно хихикающей госпожи и её откровенно ухмыляющегося мужа, и уже оттуда испуганно вытаращилась на ящик, в котором что-то ритмично покачивалось и крутилось.
– Не зевай, Кито. – заметил баронет. – Может, тебя отправить в гостиницу спать?
Малышка нахмурилась. Что такое побывать во дворце величайшего из правителей и ничего не увидеть? Слёзы совсем уж было навернулись на её глаза, но тут из высоких белых дверей появился статный молодой человек под руку с... вау, какая красавица! Мгновенно уставившись на неё с таким неподдельным восхищением, Кито разом забыла и про ноющий от недавнего столкновения лоб, и про все обиды.
– Ну зачем же, – улыбнулась донья Эстрелла, заметив неподдельный детский восторг. Она повернулась к супругу, который в это время внимательно рассматривал малышку. Лицо его оставалось серьёзным, но в глазах постепенно появилась улыбка.
– Хотелось бы думать – ты знаешь, что делаешь. – вполголоса заметил он баронету. Затем небрежным жестом подозвал мающегося неподалёку дежурного стражника.
– Сопроводить. Накормить. Развлечь. – совершенно будничным тоном сказал принц, великосветски небрежно указав на Кито жестом головы. Однако стражник оказался понятливый, и лишних вопросов задавать не стал.
Уже далеко за полночь веселящиеся в бальной зале дамы, да и их кавалеры тоже, потребовали рассказать интересную историю. Донья Эстрелла поддержала их, и принц Ян, коротко пошептавшись с баронетом Valle, пригласил всех в соседнюю комнату, где в изобилии наличествовали диванчики, кресла и прочие столь облегчительные для ног предметы мебели.
– Но с условием! – предупредил он, назидательно покачав пальцем. – История эта не должна выйти за пределы этой комнаты. Не стоит добавлять седых волос лорду Беру.
Все с удовольствием приняли это предостережение, и приготовились внимать.
Для мелких и повседневных магических упражнений в Университете Магии предусмотрен обширный, хорошо защищённый и вентилируемый подвал. Если будущий волшебник (а иногда и его многоопытный наставник) хотел попробовать что-либо небезопасное либо поизощряться в слишком уж шумных заклинаниях, то к его услугам круглые сутки была специально огороженная площадка позади корпуса Магии Огня. Но для самых мощных и разрушительных заклинаний, в массе своей относящихся к боевой, погодной и прочей потенциально смертоносной магии, далеко за городом была выделена изрядных размеров каменистая долина, с трёх сторон окружённая невысокими горами.
Ничто не росло на этих выжженных, стерильных, каменистых и щебенчатых буграх. Да и не могло вырасти – на глубину нескольких ростов человека всё было взрыто, выжжено, перемешано. Казалось, сама жизнь отказалась от этого клочка земли. И лишь крохотный источник весело журчал из-под полночного склона горы, давая воду, за которой иначе пришлось бы тащиться к реке или в город, что вдвое дальше.
Ранней-ранней весной, едва только растаял снег на высоких, хорошо прогреваемых солнцем местах, на макушке полуденной горы находились двое молодых людей. Тепло, добротно, но неброско одетые, они занимались явно непривычным для себя делом. Один сидел на корточках под прикрытием шершавого валуна, каким-то чудом не скатившегося вниз за века, и что-то сосредоточенно записывал. Другой же, осторожно выглядывая из-за края, смотрел вниз, в долину, и тихим голосом монотонно диктовал ему.
