Когда он поднялся, Олег тихо беседовал с незнакомцем. Это был тот самый посланец, который привел коней и принес деньги. Томасу, несмотря на сумрак, показалось, что их спаситель держится совсем не так застенчиво, как в прошлый раз. Хотя сейчас рисковал больше, чем в тогда.
— Эх, — сказал он Томасу с укоризной, — не послушались... Думаете, просто было вернуть все?
— Все? — не поверил Томас.
— Все, даже твои доспехи, сэр рыцарь. Кони ждут на заднем дворе. Но теперь вас уже и я не спасу, ничто не спасет, если задержитесь или попадетесь. К князю прибыл сам хан, а чуть позже еще какие-то люди, явно могущественные, которым нужны вы... и ваши вещи.
— Кто они? — спросил Олег.
— Больше ничего сказать не могу, — непреклонно ответил посланец, отступил и скрылся в тени.
Томас сказал неверяще:
— Неужто... неужто на этой проклятой земле нашелся хоть кто-то... хоть одна живая душа, кто помогает нам?
Олег буркнул:
— Все равно на помощь других пасть не разевай. Когда не вредят, и то хорошо. Где, он сказал, стоят кони?
Это было странное бегство. Страж в полутемном коридоре спал стоя. Томас толкнул — тот не удержался, упал плашмя, но даже не шелохнулся. Еще двое стражей стояли с открытыми невидящими глазами. Томас выдернул у одного на ходу меч.
Массивная дверь в конце коридора приближалась. Томас изготовился с разбега выбить плечом, но Олег опередил, толкнул — дверь распахнулась бесшумно. На косяке блестели темные капли масла: кто-то заранее смазал, чтоб не скрипели.
Они выскочили на задний двор. Томас огляделся. Стены с трех сторон, окон нет, а на крыше в такой ранний час никого. Трое черных, как ночь, коней лениво подбирали с земли остатки крупного овса. На них были мешки с поклажей, из одного высовывался длинный меч в ножнах, а железные доспехи с беспорядке лежали на земле.
Томас бросился к мешкам, ощупал. Олег видел, как угрюмое лицо озарилось радостью. Значит, чаша на месте. Странно все это. Неспроста.
Вдвоем с Ярой помогли нацепить и закрепить железо на рыцаре, затянули ремни. Томас одел шлем, жизнь возвращалась к нему. Олег подумал с сочувствием, как много значит для человека защитная скорлупа. Привыкнув к ней, начинает без нее чувствовать себя слабым, беспомощным, вовсе не человеком.
Город был темен и тих. Огонь в домах по наказу князя гасили рано: князь опасался пожаров. В прошлый раз полгорода выгорело. Томас влез в седло, удивился, что конь переступил совсем бесшумно.
— Копыта перевязали тряпками! — поразился он. — Ну все предусмотрено!
Олег вскочил на коня молча. Яра уже сидела в седле, ждала. Томас указал направление, и они послали коней под самыми домами: там земля мягче, а по бревенчатой мостовой копыта простучат даже под тряпками. Хоть и не так звучно.
Выехали на площадку, ведущую к воротам. Томас похлопал по рукояти меча.
— Будем прорываться?
— Опять за рыбу гроши...
— А как иначе?
Олег пробормотал сквозь зубы:
— Боюсь, что посланец и это предусмотрел.
Томас не успел спросить, чего же бояться, если все идет хорошо, с их пути убирают препятствия одно за другим, как кони повернули за угол, и они оказались в десятке шагов от ворот.
Полыхал костер, стражи азартно резались в кости. Второй костер, побольше, был разведен перед воротами. Ночь обещала быть холодной, а стражей, даже по меркам неподозрительного Томаса, было слишком много для обычной охраны. Похоже, теперь здесь их тоже ждали.
Он покосился на калику.
— Все-таки будем прорываться?
— Кто из нас попугай? — спросил калика.
Он тронул коня и неспешно выехал на свет. Стражи подхватились, в руках сразу блеснуло оружие. Томас уже собирался с боевым кличем ринуться в бой, когда из тьмы выступил высокий человек в богатой шубе. Голос его был властным, привыкшим повелевать:
— По приказу князя!
Он взял коня Олега под уздцы и повел к воротам. По его знаку сняли засов, поспешно распахнули створки. Человек вывел Олега, посторонился, пропуская коней Томаса и Яры.
— Желаю успешного пути!
— Благодарствуем, сэр, — поклонился Томас. Он наконец узнал того согнутого застенчивого незнакомца, который привел коней. Теперь тот не был ни согнутым, ни застенчивым. — Мы в долгу перед вами.
— На том свете угольками сочтемся, — ответил незнакомец неопределенно, отступил в тень и растворился в ней.
Томас пустил коня в галоп, спеша уйти от опасного града. Когда Олег догнал, рыцарь предположил:
— Княжна, не иначе... Или сама княгиня.
— Откуда взял?
— Знатный человек в услужении.
Яра бросила на скаку через плечо:
— Размечтался!.. У князя жены нет, а сыны далеко.
— Жаль, — сказал Томас искренне. — А так было все красиво! Княгиня старается спровадить нас поскорее, иначе кто бы не вышел победителем в поединке с князем, ей проливать слезы... У вас все еще жен сжигают живьем на похоронах мужа?
— Сжигают, — ответила за калику Яра. — Так что тебе, чтобы ее спасти, пришлось бы погибнуть самому.
— Размечталась, — огрызнулся Томас.
Дорога полого шла с горки, кони бежали резво. Небо было безоблачно, в синеве блистало по-осеннему ласковое солнце. Все выглядело настолько безмятежно, что даже беззаботный Томас снял с седельного крюка шлем, нахлобучил на голову. Забрало пока не опускал, но, судя по всему, был готов к любой неожиданности.
Яра сказала ядовито:
— Добрый нос за версту кулак чует?
— Думаю, — ответил Томас хмуро, а Яра иронически вскинула брови: ах, он еще и думает, надо же! — Думаю, что пакость встретим раньше чем за версту.
— Почему?
— Спроси у сэра калики.
Яра обратила ясные очи на калику. Олег буркнул:
— Давно неприятностей не было. А здесь все слишком хорошо... чтобы не напортить.
— Давно не было неприятностей? — удивилась она. — А в городе?
— Ах да, — согласился Томас, — в городе... В самом деле, сэр калика, с той поры как встретили эту женщину, у нас дня не проходит без неприятностей. Знаю одного кормчего, который женщин не пускает даже на причал. А уж женщина на корабле — точно к беде! Я думаю, женщина в квесте еще хуже.
Впереди приближалась стена густого кустарника. Дорога рассекала их, как мечом, ветви сближались, явно будут цепляться за стремена. Томас и калика, не сговариваясь, свернули по широкой дуге к пустоши. Пусть каменистая, зато внезапно никто не выпрыгнет.
Яра приподнималась в стременах, зорко всматривалась. На лице было недоумение, смешанное с легким презрением к пугливым мужчинам. Она уже раскрыла рот, явно собираясь сказать что-то ехидное, но вдруг осеклась.
Кусты раздвинулись сразу в пяти местах. Мужчины выскочили с обнаженными мечами и кривыми саблями. Трое были в полных доспехах, остальные с непокрытыми головами, но в кольчугах. Томас успел подумать, что Русь — странная страна: ходят порой в лыковых лаптях, но кольчужные рубашки из булатных колец у каждого третьего воина! А кольчугу, как известно, сделать труднее, чем полный рыцарский доспех, и стоит она намного дороже.
