лезть на стены.
Созвал командиров и распорядился:
— Кавалеристы, обыщите пригородные имения и прихватите лестницы и веревки. При штурме будем использовать множество лестниц, также веревки с крючками. Мирон и Семен, дайте задание мужикам сделать штурмовые приспособления. Лестницы должны быть широкими и очень крепкими, чтобы по ним могло пройти много воинов. Попробуйте изготовить их сами с большим количеством перекладин и специальными крюками для крепежа на стене. Штурм должен быть дружным и стремительным. Городом обязаны овладеть быстро и установить, как и в других местах, братскую нам власть!
Скрываться больше не имело смысла. Я распорядился окружить крепость сплошным кольцом, чтобы из нее «не было предпринято никаких вылазок, и даже крыса не могла проскочить». Хорошук с несколькими обученными бойцами аккуратно снял часовых у ворот. Мы взяли под свой контроль единственный въезд в крепость и стали активно готовиться к штурму, который решили начать ночью одновременно во многих местах.
Все освободительное войско готовилось к штурму. Однако жизнь внесла некоторые коррективы. Крепость выслала посланника. Его спустили со стены на люльке. Человек в рясе священника принес внушительный мешочек с золотом и на переговорах со мной предложил освободительной армии уйти, обещая взамен десять возов с богатой добычей.
Я с улыбкой спросил:
— Вы такие богатые? И где эти десять возов?
Священник ответил смиренным тоном:
— В городе…
Я ухмыльнулся:
— Так мы можем взять их и сами! А ты возвращайся, передай, что даю вам всего два часа, чтобы вы выбросили белые флаги и открыли ворота. Иначе будет штурм!
Священника подняли в крепость. Ни через два часа, ни через четыре сдачи города не последовало. Я решил не дожидаться ночи — все равно нас ждут, внезапности не будет! Приказал идти на штурм. Под прикрытием дымовых шашек воины устремились на стены.
Наши люди ничего не боялись. Мощная и непобедимая освободительная армия одним своим приходом вогнала неприятеля в дрожь. А уж когда пошли на штурм, представляю, какой ужас ощутили гвардейцы и другие сторонники власти Нитупа.
На этот раз я не стал непосредственно участвовать в штурме. Наблюдал за происходящим из укрытия недалеко от ворот. В поле моей видимости находилась дивизия Мирона. На стену взбиралось все больше бойцов. Лестниц было много, с хорошими крюками, и стража не успевала все их скинуть.
Но в моих бойцов полетели стрелы, они отбивали смертельные гостинцы щитами и лезли дальше. Некоторые лестницы рухнули с приличной высоты вместе с людьми. Они ушиблись, но большинство оставались живы, те, кто не получил серьезных повреждений, вновь полезли на верх. На земле, правда, остались лежать убитые и покалеченные бойцы.
В одном месте первые смельчаки прорвались на стену и сцепились со стражниками.
Тут я заметил, что подъемные мосты опускаются, а ворота в крепость открываются. Как выяснилось чуть позже, это местные бедняки решили впустить освободительную армию, они воспользовались тем, что гвардейцы заняты обороной стен и перебили немногочисленную оставшуюся у ворот стражу.
— Измена! — послышались вопли с той стороны крепости.
Как часто измены решали ход сражений в моем родном мире. Но разве можно назвать изменой порыв людей к свободе? Хотя, конечно, они изменили власти своих угнетателей. Но оказали неоценимую услугу освободителям.
Я закричал кавалеристам:
— Немедленно в крепость, пока не закрыли ворота, сразу возьмите их под контроль!
Всадникам удалось быстро проникнуть за ворота и вступить в бой. Кавалеристы — лучшие воины в моей армии, они неудержимым цунами прошлись по тем, кто был им не рад.
Я же постарался сразу перенаправить и штурмующих стены бойцов к воротам крепости. Управлять ураганом боя оказалось не просто, но к внезапному открытию ворот и нападению со стороны кавалеристов и защитники прежней власти оказались не готовы. У них все было построено так, чтобы отбить натиск снаружи, а получилась атака еще и изнутри.
Некоторые мои бойцы успели успешно забраться на стену. В одном месте даже собрался небольшой отряд под предводительством Грома. Он увидел нашу конницу в крепости и звонко закричал с высоты:
— Гвардейцы, сдавайтесь! Зачем умирать за богатеев?!
Затем сшиб ногой со стены стражника и добавил:
— Мы за справедливость! Поделим поровну богатства!
Ладно, пускай покричит, исход боя ясен, скоро все спустятся с лестниц, я сделаю Грому выговор: не орать нужно, а прислушиваться к моим командам.
Большая лавина наших воинов влилась в город. Сопротивление гвардейцев оказалось очаговым. Многие горожане помогали повстанцам, указывали, в каких зданиях скрываются сторонники прежней власти. Их ряды таяли как снег на летнем солнце.
Некоторые из тех, кто оказывал нам сопротивление в первые минуты штурма, бросали оружие и становились на колени. Как и в других местах люди не хотели умирать. Земная жизнь — слишком большая ценность, даже если церковники внушают, что после смерти будет другая, более счастливая жизнь.
Группу пленных построили возле ворот. Аленка заставила их целовать следы своих ног. Девушка специально оставили на грязи отпечатки обуви. И тыкала пленников лицами в грязь.
Я сначала улыбался, затем с сомнением спросил:
— Ты опять за свое?! Говорил уже тебе: не стоит так унижать людей!
Аленка ответила:
— Нет, ты не прав! Врага нужно унизить, чтобы он знал свое место и больше с нами не связывался!
Я с улыбкой предложил:
— Может, отпустим их? Чтобы всем рассказали о твоих унижениях и боялись тебя пуще всех наших бойцов-мужчин. Вон, ворота открыты, пусть идут!
Аленка решительно ответила:
— Нет! Мной никого не напугаешь!
Я топнул сапогом, разбрызгивая грязь из большой лужи, и сказал:
— Все-таки я тут командир! Приказываю тебе перестать издеваться над пленными!
Аленка ответила так:
— Если хочешь и дальше быть успешным командиром, больше доверяй мне!
Я продолжил говорить с иронией:
— В вашем мире строптивых женщин порют!
Аленка презрительно фыркнула. И ударила ногой по попе стоящему на четвереньках пленнику. Сильно дала, мужчина упал и долго не мог подняться.
Я неодобрительно покачал головой и сказал:
— С такой девкой опасно иметь дело. В следующий раз найди себе другое развлечение. Какая доблесть унижать и бить безоружных?! Следует в бою побеждать сильных противников.
— Так ты мне не разрешаешь сражаться в бою, — сказала Аленка и вдруг высоко подпрыгнула.
Она прокрутила в прыжке сальто. Прямо как акробатка. После чего приземлилась на ноги и продолжила:
— Они издеваются над нашими людьми, порют, сажают в карцер, они служат господам, которые веками унижали нас, издавали законы, по которым рабочие и, тем более, отверженные оказывались абсолютно бесправными. Гвардейцев и бывших господ надо унижать, чтобы знали, что это такое! Вот и мудрые люди говорят: врага не щади, как бы
