— Мне предсказала одна старуха, что в нашем роду судьба выбрала меня и век мой недолог. Есть, правда, какой-то волшебный амулет, что может меня спасти, но где он? — Руми помешала палкой угли в костре.— Вот я и радуюсь каждому дню, каждому мгновению, ведь оно может стать последним для меня.
Только теперь Соня поняла все недомолвки Шаваша и неизменную грусть в его глазах. Однако Дэли по обыкновению уже смеялась и, рассказав пару забавных историй о своем племени, умчалась к отцу, пожелав собеседнице спокойной ночи.
Утро началось многоголосым шумом и всеобщей суетой. Собирались тщательно — предстоял тяжелый переход через горы.
Возможная встреча с разбойниками настроила всех на серьезный лад. Мужчины в который раз проверяли оружие, женщины поплотнее увязывали тюки, чтобы ничего не потерять при быстрой езде. Молодых матерей и детей Шаваш отправил в середину каравана. Их сопровождали наиболее опытные, проверенные в многочисленных стычках на дорогах, воины.
Наконец тронулись в путь. Соня слегка удивилась: мальчишки-погонщики смело и уверенно вели животных по узкой горной тропе, как будто рождены были не в повозках кочевников, а в хижине горцев. Когда путники приблизились к опасному ущелью у перевала, девушка опять взяла в руки лук и поехала, настороженно оглядывая нависающие с двух сторон скалы.
Солнце еще только начинало клониться к закату, когда кочевники добрались до широкого караванного пути и начали спускаться в долину. Настроение у всех заметно изменилось — послышались разговоры, смех, кто-то запел. Остановиться решили после того, как проедут подозрительное селение.
— Там неподалеку большие сады,— вспомнила Соня,— со спелыми ароматными плодами, сладкими, как… унаби.
Услышав про заморский плод, все рассмеялись. А Шаваш одобрительно кивнул.
Во время стоянки девушка вместе с молодыми руми отправилась в сад. Незаметно подобравшись к майолиновым деревьям, они быстро набрали несколько мешков сочных плодов, чтобы хватило всем. После удачного набега девушка устроилась отдохнуть чуть в стороне от лагеря кочевников, где всегда шумели дети. Неторопливо поглощая сладкую мякоть и отдавая корки стоявшим рядом лошади и мулу, она бездумно смотрела на небо, любуясь проплывавшими мимо причудливыми облаками. Высоко в небе, прямо над ее головой кружила темная точка. «Наверное, орел»,— подумалось Соне. Почувствовав усталость, она легла на бок и задремала.
Проснулась она от резкой боли у ключицы. Вскрикнув, девушка подняла голову. Рядом с собой она увидела отвратительную голую шею стервятника. Испуганный криком, он отскочил и теперь внимательно оглядывал Соню то одним, то другим глазом, словно выискивая что-то. Девушка испуганно замерла, зная, что эти птицы отваживаются приближаться только к мертвым или умирающим людям.
Неужели смерть рядом? Соня вскочила на ноги. Пернатый падальщик отбежал на несколько шагов и остановился, уставившись на девушку злыми глазками. Тревога холодной волной захлестнула сознание Сони. Неужели Ао Юнь ошибся… Или, может быть, толстый пират, упавший в море, чудом уцелел и теперь одна из шести смертей приближается к ней? Девушка машинально поднесла руку к груди, туда, где под одеждою на плетеном золотом шнурке висела темная причудливая жемчужина. Увидев это движение, стервятник подскочил к ней, издал громкий противный крик и замер, изготовившись к нападению.
— Ах ты, тварь! Так вот что тебе понадобилось, ведьмин прихвостень. Получи!
Соня выхватила кинжал, метнуть его было делом одного мгновения — и мерзкая птица забилась в агонии.
Обтерев клинок о жесткие перья и перевязав свою рану, девушка долго не могла успокоиться. Взглянув на небо, она вновь увидела в синеве кружащуюся над ее головой темную точку. Соня без сил опустилась на землю. Неужели у ведьмы такие длинные руки? В какой-то момент девушка была готова выбросить опасное сокровище, но сдержалась.
Пока она вместе с дружными, смелыми, хитрыми руми, ей особенно нечего бояться. Свистнув своим четвероногим спутникам, девушка отправилась в лагерь. Там царила обычная шумная суета.
— Эй! Красавчик! — окликнула Соню рябоватая женщина.— Что это у тебя горло обвязано? Какая-нибудь поселянка майолины пробовала, да спутала их с твоей шеей?
Все, кто слышал, засмеялись беззлобной шутке.
— Твоя правда. Может, ты там среди деревьев пряталась? — подхватила Соня.
Теперь все остроты посыпались на голову неказистой руми, так опрометчиво начавшей задевать девушку. А та пошла дальше, отыскивая Дэли и Шаваша. Она нашла их чуть поодаль от всех, села рядом и положила прямо на землю прихваченное из сада угощение.
— Дэли, ты почему не пошла со всеми? — Соня вонзила кинжал в ароматную мякоть, и плод с хрустом раскололся.— Ты не любишь сладости?
— Люблю. Меня отец не пустил. Побоялся, что там может начаться драка. И, видимо, он прав — тебя поранили,— она кивнула на перевязанную шею подруги.
— Пустяки.— Соня покрутила головой.— Меня стервятник клюнул, когда я спала.
Шаваш поднял голову от работы и с удивлением посмотрел на девушку.
— Что-то я никогда не слышал, чтобы эти падалыщики на живых людей нападали.
— Я этой ночью здесь около вас устроюсь,— не отвечая, продолжила Соня,— а то вдруг и правда поселяне пожалуют.
Дэли радостно поддержала ее просьбу, а кочевник только неопределенно хмыкнул в ответ.
Ночью девушка просыпалась от малейшего шороха. Она внимательно прислушивалась — не крадется ли кто-нибудь к ней,— но ее окружали звуки обычной ночной жизни: звон цикад, вздохи лошадей во сне, хруст ветки под ногами зверька. Однако чутье подсказывало Соне, что где-то притаилась опасность. Незаметно она засыпала и опять просыпалась, вздрагивая. Наконец небо стало светлеть, приближался рассвет, и усталая девушка наконец крепко уснула. Разбудил ее громкий крик Дэли.
— Отец! Смотри!
На плечо Сони легла тяжелая рука:
— Спокойно, девушка, не шевелись.
Она приоткрыла тяжелые веки. Огромная белая кобра приподняла толстое, как ствол старого дерева, тело, капюшон ее раздулся, из пасти раздавалось громкое, устрашающее шипение. А между замершими у земли людьми и громадной змеей застыла Дэли. Но вот она подняла руки над головой, плотно сложила ладони и стала медленно раскачиваться, поводя бедрами, но не отрывая ног от утоптанной почвы. Из уст ее полилась тягучая, монотонная песня. Отвратительная голова кобры находилась прямо у лица кочевницы, и змея вдруг словно стала повторять движения Дэли. Сколько это продолжалось, Соня потом так и не смогла вспомнить, она лишь почувствовала, как приподнялся Шаваш, отпустив ее плечо. Он гортанно крикнул что-то, Дэли быстро распласталась на земле, а в воздухе послышался свист бича. Удар кожаного ремня — и чешуйчатая плоская голова змеи покатилась под ноги предводителю кочевников.
