— Надеюсь, молодой человек, со мной вы не будете столь безжалостны, как с предыдущим противником.
— Нет, господин, — Трой вновь поклонился, — не говоря уж о том, что я никогда бы не рискнул вести себя таким образом с вами — я слышат о вас столь много заслуживающего уважения.
— Хм, — граф Агилура вскинул подбородок, — ваши речи довольно учтивы. Но не думайте, что мое сердце можно тронуть просто речами. Защищайтесь.
Меч графа вылетел из ножен. Трой обнажил свой. И на этот раз это был его старый полуторник из орочьего сплава. Клинки со звоном скрестились. Пару мгновений бойцы просто мерились силой, давя на мечи друг друга, но затем граф почувствовал, что его противник гораздо сильнее, а также и то, что он не хочет просто воспользоваться этим своим преимуществом. Мечи расцепились, и бойцы отшатнулись друг от друга.
— Неплохо, неплохо, друг мой, — произнес граф, а затем скользнул вперед. На некоторое время сражающиеся обменивались легкими маховыми ударами, очень красиво выглядящими со стороны, но не больно-то опасными для искусных бойцов, затем граф начал взвинчивать темп. Его удары утратили широкую амплитуду, стали более резкими, но гораздо более быстрыми и опасными. Трой уже дважды получал скользящие касания по левому наплечнику и в правую сторону кирасы, но они были скорее фиксацией его ошибок чем действительной опасностью. Впрочем, и сам он жестким выпадом «отметил» левое колено графа, причем его удар, если бы он был нанесен в полную силу был бы, пожалуй, намного более опасным. Дзинь-бум! Клинок графа змеей скользнул под левую подмышку, видно рассчитывая застать там мягкую кожу поддоспешника, но наткнулся на прочную кольчужную сетку, а Трой тут же вернул долг графу, наградив его жестким ударом наотмашь по левой стороне шлема. Шлем хрустнул и прогнулся. Граф легко отпрыгнул назад, разрывая дистанцию, и, опустив свой меч, провел перчаткой под шлемом. Когда он опустил перчатку, она была запачкана кровью.
— Да-а, молодой человек, признаю, вы неплохо владеете мечом. Можно узнать имя вашего учителя?
Трой отвесил легкий поклон.
— Его имя вряд ли вам знакомо. — Он заколебался, не зная, стоит ли рассказывать этому высокородному господину о своем учителе с дальней окраины мира, однако сотник Даргол, например, о нем слышал, да и Арил тоже. — Я знал его под именем Ругир.
— Ругир-убийца?! — Граф удивленно покачал головой и пробормотал: — Вот уж не думал, что хоть кто-то выжил после того похода… Что ж, мой юный друг, теперь я буду гораздо более осторожен с вами. Ученики подобного учителя заслуживают особого уважения.
Он отсалютовал ему мечом и вновь шагнул вперед… Трой встретил его выпад нижней третью клинка и, перекинув его лезвие влево, атаковал сам. Несколько мгновений лезвия мечей мелькали перед двумя воинами, создавая в воздухе сверкающую вязь, за которой едва могли уследить даже самые опытные из бойцов, а затем внезапно раздался резкий звук, фигура Троя на мгновение окуталась ослепительным пламенем. И тут же все погасло. Граф отскочил назад и замер, ошеломленно распахнув глаза. Похоже, от своего заклинания он ожидал большего. Трой помедлил несколько мгновений, затем подчеркнуто неторопливо, явно показывая, что дает сопернику время прийти в себя, отсалютовал графу мечом и шагнул вперед. Но граф внезапно опустил меч, выпрямился и, улыбнувшись, отрицательно качнул головой. Затем он поднял меч и, оттянув левой рукой прядь волос, срезал ее и бросил на траву. Трибуны ахнули. Это означало, что граф не желает продолжать поединок и отказывается от дальнейшей схватки, а попросту сдается. Трой несколько мгновений ошарашено смотрел на графа, но тот внезапно шагнул вперед и, наклонившись к Трою, тихо произнес:
— Увы, мой друг, я вовсе не жажду победы на этом турнире, поэтому мне, рано или поздно, надо было проиграть какой-нибудь бой. Так почему бы и не этот?
Граф выпрямился и, отвесив Трою изысканный поклон, закончил:
— К тому же, мне крайне интересно, насколько далеко вы сможете пройти…
После графа Агилуры лорды пошли потоком. Трой едва успевал кланяться и бормотать: «Весьма польщен», «Счастлив зреть» и другую, подобную белиберду, каковую заставил его выучить идш. Заодно прислушиваясь к бормотанию гнома:
— Граф Халуар, еще то дерьмо…
— Гериог Ирунама, хм… не слишком добрый хозяин вечно в долгах, но боец славный…
— Граф Паркалия, этому шуршание женских юбок заменяет звук боевой трубы…
— Барон Илдий, вполне достойный правитель, ну на фоне других…
— Граф Ломар, в общем-то баран, но не злобный…
Когда глашатай объявил условия третьего поединка, гном зло выругался. Идш покачал головой:
— Ну, мы же не рассчитывали, что ему удастся пройти до конца и ни разу не схлестнуться с конным.
Гном тяжело вздохнул:
— Да знаю, но лучше бы это был не граф Шоггир…
Идш пожал плечами. Участвовать в Большом императорском турнире и рассчитывать, что против тебя будут не лучшие из лучших… зачем тогда вообще принимать участия в таких турнирах?
Граф Шоггир также прошел два поединка, и оба выиграл с блеском. Причем оба раза он дрался конным. В принципе, конные поединки считались более сложными. Поскольку магия действует не только на сражающихся, но и на их коней. Хотя направлять заклинания на животных считалось как-то неспортивно, но как тут угадаешь, действительно ли соперник промахнулся и шарахнул фаерболом по твоему коню случайно, либо это был его тонкий замысел. Впрочем, граф Шоггир был весьма искусен в конном поединке и без помощи магии, недаром он считался одним из лучших конников империи и совершенно заслуженно занимал пост командира латного штандарт-полка императора. Так что на первых двух поединках он пользовался магией только для того, чтобы отразить атаки соперников, а его кони были приучены к магическим атакам и защищены мощными амулетами, напугать или поразить их было практически невозможно и крайне неразумно. Ибо, чтобы пробить наведенную амулетами защиту, требовалось истратить все разрешенные запасы маны и остаться практически беззащитным перед разъяренным от потери любимца (а Шоггир действительно любил своих коней) графом…
Дав коню шенкеля, граф величественно двинулся вперед. Трой пришпорил своего скакуна и ринулся навстречу противнику. Две здоровенные бронированные башни неслись навстречу друг другу, постепенно набирая ход, но любому, кто замер в этот момент на трибунах либо изо всех вытягивал шею, пытаясь разглядеть происходящее поверх голов столпившихся у канатов людей, была видна разница в классе противников. Конь Шоггира набирал скорость мощно, но плавно, и могучая фигура его хозяина, закованная в доспехи, лишь слегка покачивалась в седле. Грациозно поддерживая копье в вертикальном положении и управляя могучим животным едва заметными движениями коленей и зажатых в левой руке поводий, граф Шоггир выглядел очень эффектно. В противовес сопернику, конь Троя набирал ход огромными скачками, отчего его всадник явно с гораздо большим трудом удерживал равновесие в седле. Прилагая неимоверные усилия, чтобы не выронить бряцающий при каждом скачке щит и не зацепиться за землю неуклюже болтающимся копьем, которое к тому же явно было гораздо тяжелее и массивнее обычного, Трой старался продержаться до конца турнира.
