В следующий миг он чуть напрягся и… взвился в воздух. Катана совершила широкий полукруг и только каким-то шестым чувством я понял — куда сейчас будет нанесен удар. Изо всех сил ударил Мизуки в плечо и сам отпрыгнул в сторону. Второе плечо взорвалось болью, но новая царапина тоже не была смертельно опасной. Главное, что вакагасира Казено-тсубаса-кай осталась жива. Пуст и лежала в не вполне пристойной позе, а её аппетитная попка словно бросала вызов Сакураю.
Тот вызов не принял, а сразу же скрылся в дымной пелене. Ещё бы не скрыться — в него с разных сторон полетели огненные разряды. И всё же я успел заметить в тот миг, что Сакурай стал чуть меньше в размерах. Ненамного, но он уменьшился.
Возможно, другие в этот момент не заметили бы такой малости, но у меня внутри словно что-то шевельнулось. Ну да, мальчишке, который всю жизнь только и делал, что спасался от сильных мира сего, нужно иметь наметанный глазомер. Чтобы увернуться от пенделя, чтобы пригнуться от затрещины, чтобы сохранить жизнь в нужный момент…
И вместе с этим в голове промелькнула картинка гигантского ротвейлера, который бросался на щенков сиба-ину. Бросался, чтобы укусить, а они… Они одержали победу над гигантом.
— Окружайте его!!! Окружайте и бейте в спину!!! Он не сможет сражаться сразу со всеми!!! — заорал я как можно громче.
— Но бить в спину бесчестно! — пытался возразить Масаши.
— А использовать против обычных бойцов могущественного оммёдзи — разве в этом есть честь? Окружайте его!
Сакурай снова выпрыгнул из своей дымной завесы, но в этот раз бойцы кинулись врассыпную, как мальчишки при начале игры в прятки. Он махнул было катаной, но я успел накинуть на его руку лассо из молний, после чего изо всех дернул лассо к себе.
Блин, как будто пытался поезд сдвинуть — но всё-таки гигантская рука дрогнула. Катана разрезала воздух над головой Масаши. Тут же Хакаси на бегу выпустил один за другим десяток огненных шаров. Эти фаерболы разбились о Доспех Духа Сакурая, и снова я увидел, что он стал чуть меньше!
— Атакуйте! От атак его сила уменьшается! — выкрикнул я. — Он сам становится меньше!
— Ага, нам бы тоже где силы взять… — прохрипела Мизуки, стоящая в пяти шагах левее.
Я молча сплел мудры и выпустил по Сакураю Каменный Дождь. Ёсимаса в этот миг нацелился на Хакаси, так что неожиданно появившийся камнепад заставил его пригнуть голову и развернуться ко мне.
Ротвейлер увидел очередного дерзкого щенка и разъярился. Собрался напасть…
— Лови, гандоша! — гаркнул Киоси, после чего выпустил один за другим несколько снарядов из рогатки.
И когда только успел подобрать на тонущей яхте? Вот что значит мальчишеская натура.
Сакурая здорово приложило по макушке, он моментально забыл про меня и развернулся к Киоси.
Ротвейлер увидел новую цель…
Вот только очередной «щенок» раскрыл пасть и цапнул пса за жопу. И ещё… И ещё раз…
Такая игра начала приносить свои результаты. Уже не только я заметил, что Сакурай уменьшился в размерах. Да что там говорить — сам Сакурай увидел, что стал меньше.
— Дядя, дай мне силы! — взревел он, когда успел отразить атаку Мизуки, и пригнулся, пряча голову от прицельных выстрелов Киоси.
Почему-то камни девата проходили сквозь Доспех Духа, а вот пули нет.
— Проси нормально! Дядя и так истощает свою мощь, лишь бы тебя поддержать! Имей уважение к пожилому человеку! — рявкнул я так, чтобы голос долетел до нужного яруса пагоды.
Я видел, что старый оммёдзи заколебался. Тем более, в этот момент Сакурай напал на сэнсэя, а тот лишь выставил перед собой Хрустальный Щит, который разлетелся от удара катаны на мелкие кусочки. Сэнсэя спас только рывок Ленивого Тигра, после которого они оба покатились по плитке.
— Вот так надо относиться к старым людям — их оберегать нужно, а не приказывать! — тут же подлил я масла в огонь и выпустил по Сакураю пару фаерболов.
Сакурай отмахнулся от моих снарядов, но не смог отмахнуться от моих слов. Он разозлился так, что из его ноздрей и ушей повалил дым.
— Старик! Чего же ты медлишь? Дай мне силы! — снова взревел он, обращая осунувшееся лицо к верхушке пагоды. — Куда ты пошел, старый пердун? Родная кровь к тебе взывает!
Дзун Танагачи в самом деле отвернулся от поля боя и направился в свою комнату. Но после слов Сакурая он остановился.
— Мне стыдно за такую кровь, — негромко проговорил Дзун, но его голос было слышно даже побитым монахам. — Бедный мой брат… Какое же счастье, что он не видит тот позор, каким покрыл славную фамилию его сын.
— Что ты мелешь, старый дурак! Дай мне силы! Немедленно дай мне силы! — выкрикнул Сакурай и прыгнул к пагоде.
На его пути встал Малыш Джо. В руках якудзы поблескивала большая дубина из воды.
— А ну прочь, кусок сала!
— Ах, какой же неприятный мущчинка, — протянул Малыш. — Тебя точно нужно отшлепать, про-о-отивный!
Он взмахнул дубиной как бейсбольной битой. Уменьшившийся в размерах Сакурай не придумал ничего лучше, чем блокировать удар катаной. Похоже, что он не рассчитал убыток силы — катана вылетела из его рук и запрыгала по плиткам в сторону выхода.
Сакурай увернулся от нового удара и помчался к пагоде. Я рванул за ним. Пусть силы тоже на исходе, но если снова упущу этого засранца, то…
Ёсимаса подпрыгнул и ухватился за край пагоды. Совсем также, как в своё время делал я, когда проникал в жилище Танагачи. Я сделал тоже самое. Нас разделяло десять метров, но Сакурай даже не стал останавливаться, чтобы отвесить мне звездюлей — он рвался наверх. Рвался к тому самому маленькому шансу, который у него оставался.
Я прыгал, хватался, перебирал руками и снова прыгал следом. Я не отставал, но и не мог догнать. Мы с ним были наравне. Мой двойник и я.
И всё-таки он меня опережал. Он запрыгнул на площадку, где располагалось жильё Танагачи раньше, чем это сделал я. Сакурай собирался уже проникнуть внутрь, где мог закрыться ото всех и продержаться до прихода полиции, но в этот момент в воздухе свистнул камень.
Вот бывают такие редкие моменты везения, когда при падении с двадцатого этажа удается зацепиться подтяжками за ветку дуба. Или же войти в кафе стотысячным посетителем и получить годовой абонемент на обеды. Или копаться в огороде и вытащить редкую монету, стоимостью в пару миллионов. Сейчас подобное везение выпало на долю Киоси.
Да-да, тому самому Киоси, которому вечно не везло, который всегда встревал в передряги, разбивал посуду и ломал мебель. В тот момент мне почему-то подумалось, что это было вознаграждение за все годы его страданий.
Камень ударил точно в то место куда Киоси попал своему отцу. Камень, величиной с персик, ударил над правой бровью и заставил голову Сакурая откинуться назад. Глаза его закатились, а сам вакагасира рухнул возле дверей главного оммёдзи страны.
— Вот так вот! Сука! Вот так вот! Ты хотел взять меня снайпером в Хаганеноцуме-кай? Теперь я, Киоси Аяда, говорю тебе — ты должен смыть с рук кровь моих родителей! И ты её смоешь, тварь, своей кровью!!!
Я к этому времени запрыгнул на пятый ярус пагоды. Создал самый вежливый поклон в сторону неторопливо повернувшегося оммёдзи.
— Великий и могучий оммёдзи Дзун Танагачи, я склоняюсь перед твоим могуществом и твоей мудростью. Прими же мои извинения в том постыдном поступке, который я совершил вместе со своими подельниками. Я клянусь, что мы вернем тебе все свитки, которые я выкрал…
Дзун посмотрел на меня и чуть усмехнулся.
— Не сомневаюсь, что вернешь. В твоём голосе слышна правда… Как интересно… Я никогда не видел переселенцев из других миров так близко. Расскажешь мне о своём мире?
— Обязательно расскажу, мудрейший, но сначала… Позволь поблагодарить тебя за то, что не рассказал никому о моём маленьком секрете. И позволь свершиться мести, которая очень сильно растянулась во времени.
— Ты хочешь убить моего племянника…
— Нет, мудрейший. Это дело вон того малыша-тануки, который на протяжении своей маленькой жизни подходил к офису Хаганеноцуме-кай и оказывался нещадно бит. Его родителей подставил и убил твой племянник. Из-за этого пострадали ещё двое кицунэ, а потом уже маленький брошенный камешек потянул с собой другие камни и произошел такой камнепад, какого никогда не видели… Погибло очень много людей…
