После первой песни, до антракта группа успела исполнить ещё штук шесть своих произведений, которые в основном назывались именами чужих полисов. Когда же включили свет и мы вышли отдохнуть, Хельга повела меня не в кафетерий, посетовав, что покуда там не уберутся половые, там делать нечего, а в зимний сад расположенный в галерее на первом этаже гостиницы «Астралѣ». Там имелся свой небольшая «какавная» и пусть ничего кроме мороженного там собственно не продавали, а саму какаву, я как считал бурдой, так и продолжаю считать, но всё же посидеть там под журчание фонтанов и стук капель о стекло над головой, было довольно приятно.
Второй акт концерта, был в общем-то похож на первый, разве что исполнители переоделись в другие наряды, но всё так же пели про разные Полисы. Заканчивали же они своё выступление, сорвав довольно скромные аплодисменты полупустого зала песней про свой «Берлин». В общем-то я даже не стал даже вчитываться пытаясь узнать о чём они собственно голосят. Я просто наслаждался музыкой и словами чужого мне языка, воспринимая их как слышу и более не пытаясь вникнуть в смысл, потому как на мой неискушённый поэзией взгляд его в песнях практически не было.
— Я только вот чего не могу понять, — произнёс я, когда мы обойдя раскрасневшегося студента Сеченовки вместе с его барышней, который в этот момент что-то возмущённо отвечал девушке в форме служащей концертного зала, вместе с остальными зрителями вышли в фойе и направились к гардеробной. — Концерт же организовали Морозовы?
— Ну, да… — Хельга с удивлением посмотрела на меня. — А что?
— Да вот интересно, — задумчиво продолжил я, краем глаза замечая как ещё к нескольким студентам из разных Академий подходят люди одетые в форму сотрудников концертного зала, — почему сегодня за весь день я никого из них не видел…
— А зачем им здесь быть? — удивилась девушка, ловко увернувшись от хмурого одарённого в штатаском платье, который пёр буквально напролом следом за ещё одним работником заведения, в то время как за ним едва поспевала взволнованно выглядевшая спутница. — Они же именно что организаторы… Так что для них это всего лишь способ повысить свою популярность, так что если у них среди них никто такой музыкой не интересуется…
— Это ладно… — тряхнул я головой. — Но ты сама сказала, что появиться здесь, один из способом «посветить лицом»! И я путь плохо… очень плохо знаю Александра Морозова, наследника клана, но даже так я уверен, что он не тот человек, который откажется от того, чтобы лишний раз появиться на публике… Особенно после позапрошлогоднего фиаско.
— Саша… — Хельга нахмурилась, остановившись вместе со мною в конце на удивление большой очереди в гардероб, куда мы при входе сдали мой плащ и её зонтик, а затем кивнула. — Да, он насколько я знаю, после ранения стал особо охочь до славы. Кстати… Если так подумать. Антон, а ты видел сегодня здесь хоть одну камеру или хотя бы журналистов?
— Нет, — ответил я и в этот момент нас прервали.
— Громова, Хельга Александровна? — спросил быстро подошедший к нам ещё один человек в форме работника концертного зала, которую здесь носили все служащие, за исключением половых неизменные для респектабельных заведений одетых в ослепительно белые рубашку, штаны и ливрею с чёрным галстуком и сверкающими ваксой ботинками.
— Да это я, — спокойно ответила девушка, в то время как я незаметно напрягся.
— Не могли бы вы проследовать за мной? — с поклоном попросил мужчина, но прежде чем Громова хоть как то ему ответила, я уже встал между ними.
— Во первых, вы не представились, — холодно произнёс я, разжигая свои зелёные глаза, в то время как в спину меня слегка ткнули кулачком таким образом незаметно для окружающих демонстрируя своё недовольство. — Во-вторых, вы проигнорировали тот факт, что барышня не одна. В-третьих, куда вы приглашаете мою спутницу и зачем. Объяснитесь… милейший.
— Ах да… Прошу прощения, Князь Бажов, — без капли реального сожаления в голосе, но с глубоким поклоном ответил мне служащий. — Замотался-с! Сегодня знаете ли такой трудный день… такой день! Наши иноплолисные гости, после своего концерта хотели бы встретиться со своими фанатами проживающими в нашем полисе и тем более ценно, являющимися одарёнными как и наши исполнители. Нам порекомендовали именно Хельгу Александровну, как самую большую поклонницу «Säbelzahnwölfe».
— Кто порекомендовал? — всё тем же тоном спросил я, пристально сверля человека горящим взглядом.
— К сожалению, этот господин хотел бы остаться анонимным…
— Вы понимаете… — мне в спину вновь прилетел кулачок, на этот раз чувствительнее.
— Я не очень понимаю, зачем мне могла бы понадобиться подобная встреча, — ответила уже сама Хельга, чуть отойдя в сторону, чтобы видеть лицо нашего собеседника. — Но если Князь Бажов согласится меня сопровождать…
— Что вы! — тут же перебил её служащий и как-то наигранно всплеснув руками. — Подобного никак нельзя! Уважаемые гости готовы принять только вас, госпожа Громова! Как вы не понимаете, это же такая честь…
— Честь? — гордо вскинув голову переспросила девушка и слегка прищурилась. — С каких это пор в «нашем» Полисе, какой-то простец решает, что будет «честью» для меня, клановой наследницы Громовых?
— Тем более, что это обычные «песельники» к тому же ещё и инополисные, — буркнул я и вместе с Хельгой, развернувшись, направился к выходу, на ходу накидывая на плечи свой плащ-дождевик, после чего сказал на прощание. — Более разговаривать с вами у нас нет ни времени ни желания. Передайте своим гостям, что их предложение было любезно отклонено.
— Но, позвольте… — уже действительно возмутился мужик и даже попытался схватить меня за руку. — Меня заверили что…
— Не позволю, — жёстко ответил ему я, вырывая своё запястье из его пальцев. — Вы подзабыли московский язык, коли не понимаете что вам на нём говорят? И если ещё раз попробуете меня коснуться — то я сломаю вам вам руку. Это понятно?
— Понятно-с, господин Бажов, — выдавил через плотно поджатые губы мужчина, так и сверля меня каким-то непонятным взглядом.
— Не «господин», — бросил я ему, — а Князь Бажов. Засим — прощайте и постарайтесь нас более не беспокоить.
— Это было странно, — пробормотала Громова, глядя в спину мужчине быстро за семенившему к входу в служебные помещения но практически у самых дверей вдруг развернувшегося и буквально метнувшегося к паре студентов из Морозовки. — Пусть мне и нравится музыка этой группы, но я всего лишь хотела послушать их в живую и побывать на концерте… Но зачем мне вообще общаться с ними лично, да ещё и одной.
— Не знаю, — ответил я медленно шагая в ногу с девушкой к двум хромированным статуям абстрактных чародеев, окружавшим лестницу, ведущую к входным дверям, на которой уже скопилось на удивление много людей. — Но этот мутный тип — мне не понравился. Как ты думаешь, кто вообще тебя мог порекомендовать?
— Может быть это просто шутка ребят из кафетерия? — предположила Хельга. — Я же им сказала, что мне нравится эта группа. Так что они вполне могли заплатить берлинцам, ради какого-нибудь розыгрыша. Это очень в их духе!
— Может… — начал было я, когда где-то на улице раздался сильнейший хлопок, а потом из раскрытых дверей донеслись какие-то крики. — Что за?!..
И практически в этот же момент, от выхода, раздался надрывный девичий визг, а следующий миг, толпа «будущей элиты», разразилась паническими воплями и отшатнулась назад. Кто-то упал оступившись на ступенях и повалил с лестницы стоявших за ним людей. Раздались крики боли и ужаса и почти тут же хлопнул пару раз пулевик и кто-то истошно заверещал явно заходясь в агонии.
Люди в панике хлынули обратно, прочь с длинной много пролётной лестницы, на которой сейчас происходило что-то страшное и именно в этот момент, я вдруг понял, что мы с моей девушкой были среди них единственными из одарённых. Ещё не очень понимая что происходит, потому как в этот момент мог видеть только паникующих зрителей, я подхватил испуганно озирающуюся Хельгу на руку. После чего, «Рывком» метнулся к входу в помещение самого концертного зала, подальше от неведомой опасности.
