От меня начало, если я дважды в день себя не омывал или буквально очищал агрессивным воздействием чистой чёрной Ци, пахнуть. Из тела по чуть-чуть, по мере того, как начала шкодничать Ци, выходила какая-то грязь. На самом деле, процесс этот был крайне медленным и слишком больших неудобств не приносил (в моём случае — особенно, учитывая побочный эффект чистой силы чёрного сердца), но всё равно не очень приятно. В общем-то, частично этот этап, насколько я помню, прошёл ещё тогда, когда мы съели карпа, так что…
Получается, у тех, кто не жулье, всё ещё хуже?..
Конечно, по сравнению с возможностью стать сильнее — это ничто. Я получал физическое наслаждение от того, что моя сила росла. Казалось, что тяжесть на пальцах тоже становилась менее раздражающей, недвусмысленно намекая, что призрачное тело также получает свой прирост силы по мере того, как Ци разрастается и меняет моё тело.
Моя мечта пробежаться по небу, казалось, становилась всё ближе. Пока об этом рано говорить, но через пару лет… Вполне возможно, что уже через пару лет у меня получится сделать шаг в небо.
Пока я бежал, быстро приближаясь к месту крика, духовные нити призрачных пальцев задрожали: всполошился не только я, но и птицы, следившие за городом, и уже бывшие разбойники, на которых добрые жители города повесили основную задачу по охране. Ещё в первый день они, так-то, здесь, работая сверхурочно, избавились от всяких ползучих (местные были к ним удивительно терпимы, и это несмотря на наличие призрачных змей, устроивших локальный апокалипсис), принялись за ремонтные работы, не говоря уже о том, что им придётся дополнительно обустраивать нашу резиденцию.
Добрался к месту крика я за жалкие секунд десять — к счастью, поместье управляющего не выделялось расстоянием и находилось лишь чуть дальше основных домов городка. Потому, в принципе, и решили ждать в поместье. Что плохо — я умудрился опоздать.
На месте, где прозвучал крик, оказалась пожилая женщина, сидевшая прямо на земле, окружённая нервными жителями Змеиной чащи. Я видел, как духовные нити моих лакеев были рассредоточены по всему городу; как мои птицы пытались выйти на странных существ, но всё было тщетно.
Как змеи могли так быстро протащить человека? Слишком быстро.
— М-мой сын… — прошептала неверяще пожилая женщина.
Я нахмурился. За моей спиной уже стояли братец с сестрицей, с трудом веря в происходящее.
Ничего не говоря, потянул за практически все доступные духовные нити. Они задёргались и, кажется, на краю сознания я почувствовал чужой вспыхнувший страх, но это не помешало моим рабам вернуться назад. Пока паренёк с девчонкой успокаивали местных я, взяв под шкирку перепуганного толстяка, бывших разбойников и кузнеца, разбиравшегося в этом всём явно уж получше остальных, повёл их в ближайший пустовавший дом. Здесь, объективно, большинство домов пустовало.
— Вы видели что-то? — холодным тоном спросил.
В доме было темно, поэтому пришлось, чтобы меня было лучше видно, сесть у окна. Я чувствовал, как незримо давил на недавний сброд (кроме толстяка и кузнеца, конечно), создав вокруг себя максимально мрачный образ и атмосферу. Освещаемый светом луны, блин.
— Г-глава, — запинаясь, заговорил толстяк, кажется, став негласным лидером бандитов, — это правда змеи…
— Куда они его утащили? Как быстро?
— Колдовство, Небесный Демон! — вставил своё слово кузнец. Он выглядел среди остальных самым собранным и серьёзным. — Я тоже их видел. Эти змеи… они словно слились с лесом вместе с Гу Об И! — Видимо, так звали сына женщины. — Слились с окружением! Тяжело передать словами, глава… — сокрушённо покачал головой кузнец. — Двигаются они быстро, но главное — это их колдовство.
Уточню, что он имеет в виду под «колдовством». Наверное, не трудно догадаться, что примерный смысл — что-то вроде запрещённой необъяснимой магии. Магия же — чудо. Эдакое «запрещённое чудо», м-да. В этом плане, «обычные» мастера боевых искусств ничем особым не выделялись, а тут уже какие-то уникальные способности пошли. И не людей даже, а змей!
— Как эти змеи выглядели? — выглянув в окно, спросил я, услышав, как громко разрыдалась женщина, потерявшая сына.
— Не змеи, но неупокоенные духи! — подал голос один из бывших разбойников, начав молиться Будде.
— Чудовища из самой Преисподней!
— …демоны!
Разбойники начали громко переговариваться, выдумывая всё более странные и абсурдные теории. Вздохнув, потянул за духовные нити мужиков.
Наверное, может возникнуть вопрос, какую духовную нить их тела я, кхм… украл? Точнее, к чему ведут намотанные на пальцы нити?
Сердце.
Убить я их не смогу — слишком слаб, но дискомфорт это определённый (вероятно, даже значительный) приносит. Наверное, то, что я делаю, можно сравнить с эдаким касанием «смерти» — сердце в груди словно на секунду застывает. Жалкий миг, достаточный, чтобы вселить в эти же сердца такой животный ужас, благодаря которому контроль над суеверными людьми обеспечен точно.
С какой-то стороны, меня спокойно можно считать колдуном.
Стоило мне потянуть в призрачной форме за духовные нити, как все мужики резко заткнулись, став белыми как мел.
Кузнец с толстяком начали переглядываться, не совсем понимая, почему все резко заткнулись и побледнели. Ореол загадочности мне не помешает, в общем-то.
— Значит, просто догнать не получится, — потёр я виски в полной тишине. — В таком случае…
— Мы не можем это так просто оставить! — словно пародируя сестрицу, заявил кузнец, перебив меня. Видимо, подумал, что я хочу оставить это. Серьёзно?
И…
Зря он меня перебил.
— Я давал тебе слово сейчас? — скорчил презрительную морду я, встав, из-за чего мигом замолчавший мужик непроизвольно сделал шаг назад. — Давай кое-что уточним, кузнец: ты не имеешь право меня перебить. Ни за что. Это может стоить тебе жизни, кузнец. Ты меня понимаешь?
Мой голос начал звучать крайне нежно и даже мелодично, но от такой перемены кузнецу стало только хуже. Он, вспотев, впрочем, не прогнувшись, медленно кивнул, сложив руки в кулак.
— Долгой жизни Небесному Демону!
Бывшие разбойники, словно найдя вдохновителя, синхронно сложили руки.
— Долгой жизни Небесному Демону!
— Долгой жизни Небесному Демону!
— Долгой жизни Небесному Демону!
Толстяк, к счастью, к флешмобу не присоединился, пусть и, кажется, хотел. И хорошо.
— Вернёмся к насущному, — сменил я «гнев» на милость, вновь усевшись у окна. Женщина уже успокоилась, улица вновь начала наполняться тишиной. — Нам нужна приманка, через которую я смогу выйти на их логово.
Мужики уже не осмелились что-либо говорить, но, кажется, всё правильно поняли.
— Можешь говорить, — видя взгляд одного из своих рабов, благосклонно кивнул.
— Г-глава, вы имеете в виду…
Я мягко улыбнулся.
— Когда я говорил, что смогу вас достать где угодно и когда угодно, то не шутил.
Кажется, толстяк впервые увидел такую мою сторону в полной мере. Надеюсь, примет.
Этой ночью я был бодр и полон сил.
* * *
Тяжело передать, что почувствовали люди, когда их знакомые и родные вдруг исчезли. Когда из простых людей они превратились в проклятых и всеми забытых призраков полумёртвого города. Земли Змеиной чащи нельзя было назвать плодородными, поэтому её жители часто полагались на приезжих торговцев, странствующих мастеров или совсем уж редких учёных, пусть последние и приходили, как правило, с торговцами.
Словно этого мало, многие начали покидать чащу. Что особенно ужасно — молодые ребята, на которых держался весь город. Многие уходили целыми семьями, но нередко вспыхивали конфликты, когда кто-то из семьи не хотел покидать родного дома и отправляться в неизвестность, что порождало среди и так растерянных и напуганных людей только больше непонимания и злобы.
Естественно, что пропавших людей искали. Пытались подключить кого-то извне. Но на небольшой городок, находившийся на границе демонической фракции, никто не смотрел — если бы подобное произошло в более крупном образовании, если бы они находились не на самой границе, если бы сейчас было не время, когда мастера практически перестали обращать внимание на простых людей, сконцентрировавшись на всё разгорающемся конфликте, если бы им хотя бы чиновники помогли…
