Сварог стремительно вошел на мостик. Пэвер подхватился навстречу:
– Что?..
– Воюем, дружище, – только и ответил Сварог. – Воюем…
Посмотрел на лица замерших перед ним офицеров – и осмотром остался доволен. Никто не паникует, никто не трясется от страха. Даже вестовые гавроши испуганными не выглядят. Ну, те просто еще не знают, что такое настоящий артиллерийский бой. Их следовало бы отправить на «Путь», да что толку – во-первых, все равно не успеть, а во-вторых, если погибнет «Серебряный удар», паруснику так и так не уйти от гидернийской картечи… А вот у взрослых если и присутствует легкий мандраж, так это только от ожидания. Это ничего. Это даже полезно. У штурвала стоял Дикс, старый знакомый. Хороший знак?..
– Изготовить корабль к артиллерийскому бою, – отрывисто бросил Сварог. – Передать на шхуну, чтоб уходили на всех парусах – может, вырвутся… Играем по варианту семь, помните? Рулевому – разворот на сто восемьдесят, забыл, как называется… Машинам по окончании маневра малый вперед три минуты, потом стоп, ждать команды «полный вперед». Мастер Пэвер, вы команду подаете, ясно? – Для убедительности Сварог поднес кулак к носу суб-генерала. Тот не обиделся, отрывисто кивнул. Черты лица его хищно заострились. – Расчеты к орудиям. Подручные орудий в погреба. Стволы… стволы, скажем, на правый борт. Огонь зажигательными по команде. И чтоб на верхней палубе ни души. – Он помолчал секунду и добавил негромко: – Флаг поднять!
Ничего не забыл? Кажется, ничего. Все как на учебных тревогах. Ну-с, помолясь…
…Гидернийские броненосцы выросли уже до размера спичечных коробков, они шли почти борт к борту, один немного впереди другого, чтобы дым из труб не застилал обзор соседу. Дым стелился над водой плотным, непрозрачным шлейфом. Дальнейшее было ясным: на расстоянии выстрела они разойдутся и возьмут мятежный «Адмирал» под перекрестный огонь… Сварог стоял на баковом мостике, рядом с бравым наблюдающим из клаустонцев, ждал. Снизу доносились отрывистые выкрики офицеров, «Серебряный удар» уже завершил разворот на сто восемьдесят градусов и теперь малым ходом продвигался вперед, навстречу противнику. Откровенно говоря, он и сам до конца не знал, как поведет бой. На учебных тревогах он много раз проигрывал различные варианты, но, как известно, имитация сражения и сражение – это, милостивые государи, две большие разницы… Вариант семь, к примеру, подходил для сегодняшней расстановки сил наилучшим образом, ну а если дело пойдет как-то иначе, переигрывать придется на ходу…
Он мимолетно оглянулся – поднят ли флаг. Белый с пронзительно синим крестом андреевский флаг, в редкие минуты передышки вышитый клаустонками по эскизам модельера Сварога, поднят был, но Сварогу тут же стало не до него – потому что там, за кормой «Серебряного удара», он увидел такое, что заставило его вскинуть трубу к глазам и бессильно выматериться.
Шхуна «Путь», должная, казалось бы, уже во все лопатки улепетывать прочь от сходящихся железных машин, стояла на месте. Дрейфовала, паскуда. Паруса убраны, над гротом тоже трепыхается какой-то флаг. Какой – не разглядеть, но явно не сигнал о капитуляции. Кретины, вас же в первую очередь размажут по волнам, как дерьмо по траве!.. Ну, тут же поправил он сам себя, положим, не в первую, «Путь» стоит кабелотах в семи от «Удара», но ведь уже не успеют оттуда убраться, никак не успеют…
– Сигналы на фалах, – неожиданно сообщил наблюдающий, глядя в трубу на гидернийские посудины.
Мигом забыв о распроклятой шхуне, Сварог развернулся и тоже посмотрел в трубу. Действительно, над впереди идущим вражеским броненосцем радостно заполоскались разноцветные вымпелочки.
– И что говорят? – спросил он сквозь зубы.
Наблюдающий принялся разбирать сообщение:
– «Приказываю… застопорить машины… спустить флаг… орудия отвернуть… высшим офицерам построиться… на баковом мостике… шлюпки… не спускать… Открываю огонь… через пять минут после… неисполнения…»
– Приказывает он мне, видите ли, – хищно оскалился Сварог. – Ну-ну…
Значит, пока расстреливать мятежников в упор гидернийцы не собирались. То ли снаряды берегли, то ли хотели захватить «Адмирал Фраст» целым и невредимым… На всякий случай, так, для успокоения совести, он включил «третий глаз». Что ж, гидернийцы действительно к помощи волшебства старались не прибегать: в магическом зрении, как и в реальности, приближающиеся громады оставались серыми и тусклыми.
– Ответим? – спросил наблюдающий.
– Обязательно, сокол ты мой, – задушевно сказал Сварог. – Обязательно ответим…
Плавающие крепости гидернийского флота, не сбавляя ход, начали грациозно расходиться, беря «Серебряный удар» в клещи – молодцы, все правильно делаете, все по науке, а вот мы поступим неправильно… Уже и без подзорной трубы можно было увидеть ощетинившиеся пушками корпуса броненосцев.
Сварог перегнулся через ограждение мостика, выцелил взглядом замершего возле черного провала дверного люка вестового. Крикнул:
– Машинам полный вперед! Огонь носовым главным по цели правого борта!
Вестовой мигом исчез в люке, и Сварог почти физически ощутил, как его приказ стремительно летит по коридорам и отсекам, от вестового к вестовому, и по голосоотводам, в сторону капитанской рубки и к носовой башне…
Он еще успел с мстительной радостью разглядеть в подзорную трубу, что океан не пощадил и вражеские корабли: броненосец справа шел с заметным креном на правый борт, часть надстроек отсутствовала напрочь, будто срезанная исполинским ножом, ствол носовой мортиры закручен штопором, из пяти труб броненосца справа дымит только одна, корпуса обоих кораблей покрыты вмятинами, будто по ним лупили исполинским молотом, а потом…
Потом палуба вдруг больно ударила по пяткам, воздух, спрессованный в гранитный монолит, обрушился на людей, на мгновение померк дневной свет. Ослепительно белая струя огня вырвалась из дула носовой мортиры «Серебряного удара», дымный след, стремительно удаляясь, прочертил в воздухе плавную завывающую дугу – и коснулся надстроек броненосца справа. Даже сквозь звон в ушах до Сварога донесся дружный вопль из глоток родимого экипажа.
Такого просто не могло быть. Чтобы первый же пристрелочный залп неопытного расчета дальнобойной мортиры накрыл движущуюся цель – это невероятно.
Но так было. Новичкам везет, не правда ли?..
Нос вражеского броненосца окутался черным копотным дымом: прямое попадание ядра разворотило основание носовой надстройки, и зажигательная смесь, моментально воспламенившись, хлынула по палубе, выискивая малейшие щели в стыках металла, чтобы хлынуть внутрь.
