и вокруг нас то и дело появляются новые противники.
Оказывается, что из простых горожан и солдат делают не только живых «взрывателей». Помимо этого ужаса накормленные Этерниумом отдельные люди, как выясняется в ходе нашего продвижения, получают магические способности!
Чаще всего — неконтролируемые. Но в рубке вплотную, когда один из противников неожиданно бьёт вокруг огненным веером, замораживает нескольких человек до состояния хрупкого льда или ломает руки и ноги мощными потоками ветра, это не играет особой роли… Такие противники — самые неприятные «сюрпризы», и проходя последний квартал я теряю шесть человек именно из-за них…
Живых сторонников Империи в Лавенгейском валу осталось мало — только в крепости да магическом квартале, где имперские колдуны приняли в двух своих башнях и училище какое-то количество спасшихся горожан и местных солдат.
Маги, которым имперский закон строго-настрого запрещал применять колдовство для нанесения вреда людям, не щадя себя, начали убивать одержимых. У них просто не было выхода — чтобы спасти выживших, Адепты и Практики сжигали безумцев, старели, и держали оборону.
И теперь за то, что они пытались помочь людям, за то, что спасали их, молодых колдунов ждёт плаха…
Всё это я узнаю в разговоре с капитаном «Небесной сотни» — тяжёлых латников, с которыми мы встречаемся за четвёртой крепостной стеной во время короткой передышки между боями. Отряд как раз отступил от магического квартала. Солдаты пытались прорваться к башням колдунов, но вокруг оказалось слишком много одержимых, и им пришлось перегруппироваться.
Собственно, на главной площади Лавенгейского вала, расположенной аккурат посредине между четвёртой и пятой крепостными стенами, сейчас и собирается большая часть орудующих в городе боевых групп. Генерал Молох лично руководит штурмом. Вместе с ним сейчас пересматривает тактику и отец — он спешился и вместо кавалерии, которой в городе с не слишком широкими улицами не разгуляться, руководит двумя отрядами рыцарей, закованными в тяжёлую броню. А вот Роберта и Нормана поблизости от него не видно, и я подозреваю, что их на штурм не взяли...
Пока остальные солдаты приходят в себя, получают лечение и возможность напиться воды и отдохнуть, генералы за несколькими кольцами охраны обсуждают план дальнейшего наступления. А когда заканчивают — собравшиеся пять тысяч делятся на три части. Одна отправляется к магическому кварталу, вторая оцепляет центр города и двигается «наружу», вычищая оставшихся одержимых, а третья устремляется на помощь засевшим в крепости выжившим воинам Империи.
Судьба играет со мной в странные игры. Чтобы не выдать себя, я инсценировал в Верлионе собственную смерть. А на тот случай, если вдруг кто-то всё же догадается, что я жив — сбежал в армию, подальше от всех, кто мог меня узнать и поближе к хаосу, в котором можно скрыться. И надо же — какое совпадение! — именно здесь я встретил Айрилен и своего отца!
Именно с ним наш отряд, который тысячники по-прежнему называют «Речными воронами», отправляется на помощь солдатам, держащим оборону в крепости. Ирония — я отказался от предложения отца поступать в военную академию и стать офицером, потому что мне нужно было справиться с магией внутри себя.
А теперь… Я стал капитаном, как он и хотел!
… Вот только отец об этом даже и не подозревает…
Зато я прекрасно помню то видение, в котором узнал, что это именно он заблокировал во мне тёмный дар.
Ялайская гниль! Как же жаль, что я не могу узнать у него, зачем он это сделал, и откуда во мне вообще взялась тьма!
Впрочем, даже будь у меня такая возможность — на разговоры просто нет времени.
Некоторые отряды нашей ударной группы отделяются по пути к крепости, построенной перед внешними, восточными вратами. Эти солдаты продолжают зачищать улицы и выполняют ещё одну важную задачу — удерживают позиции, не позволяя одержимым, рассеянным по всему городу, ударить нам в спину.
Поэтому к воротам крепости мы добираемся чуть поредевшим составом — «всего» в тысячу человек, растянувшихся по центральному проспекту.
Где-то в первых рядах находится отец, а вместе с ними — почти две сотни колдунов. От нескольких знакомых капитанов я знаю, что всем магам, идущим с нами, выписали императорское разрешение на убийство магией… В отличие от тех несчастных, которые сейчас обороняют магический квартал…
То, что творится дальше, назвать кроме как «бойней» и «рубкой насмерть», пожалуй, нельзя… Впрочем — чего ещё ожидать от войны?
Приняв атакующее построение, стальным кулаком мы пронзаем ряды тех одержимых, которые защищают дорогу к крепостным воротам и стенам твердыни. Оставшихся на подходах к крепости безумцев немного — три с небольшим сотни. Смешная цифра против тысячи опытных и закалённых в боях имперских воинов, пусть и разделённых на три группы.
Мы без труда сминаем сопротивление, прорываемся через выломанные створки врат и оказываемся во внутреннем дворе.
Он большой — полмили в длину, пожалуй, и вдвое меньше в ширину. Изрядная часть пространства вдоль крепостных стен отдана под разнообразные постройки, вроде кузен, арсеналов, конюшен и казарм, а вот центральная — один большой участок, лишь местами разграниченный на учебные площадки и тиры.
Впрочем — так было раньше. Сейчас тут — сотни и сотни одержимых, лезущих на стены, пытающихся прорваться сквозь бойницы, строящие “живые лестницы”, кричащие и голосящие на все лады…
Они совершенно не похожи на людей…
Но куда хуже, что Советник Ирандера тоже здесь!
Тварь, которую я встретил во время ночного бегства, как раз направляется к воротам внутреннего замка! Неспешно, плавно — это создание даже ноги не переставляет, а плывёт по воздуху!
Взмах руки — и огромный валун, вырванный из каменной постройки поблизости, врезается в одного из двух “скорпионов”, разнося его на сотни осколков… Ещё взмах — и мощный телекинетический удар врезается в каменные двери твердыни, заставляя их содрогнуться.
А затем Советник поворачивается, замечает нас — и, повинуясь приказу, вся орда одержимых, окружающая его, срывается с места и несётся в атаку.
Глава 20 — Осада. Часть 2
Уродливый, серокожий, высоченный, с торчащими из спины суставчатыми лезвиями, лишь общими чертами напоминающий человека… Отдав команду, ученик Ирандера медленно направляется к массивным каменным дверям твердыни. А его прихвостни, заполонившие крепостной двор, рвутся нам навстречу.
Чтобы встретить свою смерть!
— За Империю! — рявкает отец и я, находясь в сотне шагов, в другом отряде, за визгами и криком прущих на нас безумцев, прекрасно слышу его слова.
Слышу и воодушевляюсь ими!
— В атаку!
…Над головами пролетают стрелы, сталь сталкивается со сталью, копья пронзают
