Родиона Петровича. Третьими будет команда Иванова. Последним пойдет Зимин со своими. Сейчас, — Терентьев взглянул на часы, — два часа по полуночи.
Через час мы были уже в тоннеле. Одежда была удобной. Мешок за спиной не давил и не сковывал движений. Наш ученый нес за спиной бомбу, а Терентьев и Мамонтов распределили между собой палатку, боеприпасы, связь и всю прочую мелочь, без которой поход был бы просто немыслимым.
Я поравнялся с Саней. Его вид был, мягко говоря, помятым. Некоторое время мы шли молча.
— Что, дома совсем все печально? — Догадался я.
— Миша, эти бабы и так сложные создания. Но когда они беременные, ты даже себе представить не можешь, что с ними творится.
— Да нет, Сань могу, еще как!
— В смысле? — уставился на меня мой друг. — Вы что, тоже это…
Я усмехнулся и пошел дальше.
— Тогда у нас на две причины больше, чтобы совершить задуманное, — твердо произнес Терентьев, а потом продолжил, — Теперь даже не знаю, как буду разговаривать со своей по телефону. Перед мужиками как-то неудобно.
— По какому телефону? — удивился я.
— А вот по какому! — Саня с хитрым выражением достал из нагрудного кармана спутниковый телефон. Еще старого образца, с кнопками и торчащей из корпуса антенной.
— Как? — удивился я.
— У нас же спутник есть. Да и руководство города просит ежедневно перед ними отчитываться. И конечно, я собираюсь использовать служебное положение в личных целях. А как иначе! Будешь меня, как руководителя группы слушаться, тоже позволю приобщиться к сей великой тайне, — улыбнулся этот гад.
— Так он же быстро разрядится, — возразил я.
— Так есть повербанк, который заряжается от солнечной энергии, — Терентьев уже вовсю веселился, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Ладно, так и быть, буду с тобой еще дружить какое-то время, — ухмыльнулся я и прошел немного вперед.
Можно было просто наслаждаться дорогой, но какой-то вопрос никак не давал мне покоя. Наконец, я понял, что меня смущало, и поравнялся с Володей.
— Николаевич, слушай, я понимаю, что лезу не в свое дело, и вы уже давно все продумали, но все же…
— Ну? — обратил на меня свое внимание великан.
— На заряде электроника с аккумулятором. Что если, когда мы проникнем в радужное пятно, она выйдет из строя? Это ведь возможно, учитывая, что пятно гасит все импульсы? Как на этот случай привести в действие заряд? На занятиях об этом, кажется, не говорили, — задал я мучивший меня вопрос.
Ответа не последовало. А когда я повернул голову на ученого, то увидел, как он в отчаянии, словно ребенок, закрыл лицо руками и уселся прямо на бетон.
— Вова, ты чего? — спросил я непослушными губами.
К нам тут же подбежал Терентьев. Он обеспокоенно нагнулся к Николаевичу.
— Что случилось?
— Саныч, мы попали!
— Вова! Отставить истерику! — повысил голос Терентьев.
В ответ ученый ткнул в меня своим огромным пальцем и произнес.
— Вот его надо было в ученые вводить, а не меня.
— Рассказывай, — жестко сказал мне Александр.
Я пересказал диалог, уже догадываясь, что было не так. Лицо Терентьева на глазах становилось серым.
— Чтоб тебя! — не выдержав бросил он. Но тут же собрался и обратился к Володе. — Вова, думай, какие есть варианты. Как можно еще привести снаряд в действие.
— Никак! Только с помощью электроники, — засмеялся великан. — Перемудрили мы, Саныч.
— И что теперь? Возвращаться обратно? — не понятно к кому обратился Терентьев.
На какое-то время в тоннеле повисла тишина. Рядом переминался с ноги на ногу никак не участвующий в разговоре Мамонтов.
— Саня, погоди! Достань-ка повербанк, о котором ты рассказывал, — меня внезапно озарила одна мысль.
Терентьев заинтересованно скинул рюкзак и через полминуты протянул мне черную коробку.
— Вова, вот этим можно будет зарядить аккумулятор, если он разрядится от импульса? — я протянул повербанк ученому, который в возбуждении вскочил на ноги, рассматривая гаджет.
— В принципе, возможно. Только если не сгорит сама плата на снаряде, — после некоторого молчания произнес он.
— А если перед прохождением порога сначала отключить плату от питания, а затем снова подключить, можно ли будет избежать уничтожения электроники? — встрял в разговор Саня.
— Должно получиться! — радостно, словно ребенок, проговорил Краснов. — Конечно, у нас множество неизвестных факторов, но шансы на успех я расцениваю на 95%.
— Тогда продолжаем путь. Вова, ты должен придумать, как все провернуть и донести информацию до других групп. Возвращаться все равно не вариант. И так слишком много времени потратили на подготовку.
К вечеру, уже уставшие, мы вышли к выходу на поверхность и устроили первый привал. Связь с остальными группами была стабильной. Дежурили по очереди. А наутро мы вышли на поверхность.
Удивительно, как поменялась погода, за те сутки, что мы были под землей. В тайге вовсю царствовала метель.
— Не ласково как-то нас встречает природа, — буркнул я, натягивая на лицо очки и доставая из-за спины, заранее приготовленные короткие и широкие охотничьи лыжи.
Остальные последовали моему примеру. Путь начался.
Прорабатывая маршрут, мы решили, что до Урала лучше всего было идти той дорогой, которой я пришел сюда. А дальше можно было двинуться через Казань на Москву. О бывшей столице Татарстана было известно лишь то, что ей во время войны сильно досталось. Но никто не мешал пройти мимо Казани, там, где нет радиации.
В силу погодных условий, в первый день мы прошли не более тридцати километров. Снегопад и ветер никак не хотели униматься. Хорошо еще, что на ночь можно было спрятаться в палатке и немного отдохнуть от буйства стихии.
Во время ночного дежурства мне послышался далекий волчий вой. А может это был просто плод моего воображения. Позвонить родным пока не получалось. С советом города, понятное дело мы связались, но далеко не с первого раза. Связь то и дело обрывалась.
Следующие пять дней была та же песня. Складывалось ощущение, что природа пробует на зуб отчаянных путников, осмелившихся покинуть свое уютное убежище. Но мы оказались ей не по зубам.
На седьмой день утро встретило нас солнышком. А глаз радовала настоящая зимняя сказка.
Сразу появилась возможность поохотиться. Следы зверей на снегу были отчетливо видны. Так что вечером мы
