не ответила про энергию, только холодным взглядом одарила всю компанию.
– Отправляемся туда.
На скорую руку перекусив, чтобы восстановить силы, Чживэй дала время всем собраться, после чего их пятерка отправилась навстречу дыму.
– Я не хочу туда идти, – на подходе пробормотал Сяо До.
Запах, исходящий из лагеря, был узнаваем. Чживэй уже однажды вдыхала такой в пещере, заполненной трупами.
Однако это не поколебало ее решимости. Она прошла через ворота, и ей открылось зрелище: сотни тел темных, искореженных и сожженных. Их не просто убили, постарались убить как можно более мучительной смертью.
И посреди пустой площади в землю была воткнута пика, к которой была приделана записка. Чживэй подошла к ней и сорвала.
«Верни Персик бессмертия, или лагерь за лагерем мы будем выжигать темных».
* * *
Чжао Юхэ
Чжао Юхэ стоял на коленях перед государем-отцом. Он ненавидел все, что происходило с ним за последние сутки. Унижение за унижением, в котором была виновата Лю Чживэй.
– И что ты собираешься делать? – голос отца звучал величественно, и в его нотках прослеживалось презрение.
Советник Ян выступил вперед.
– Принц Юхэ храбр и благочестив! Он отправится в лагерь Хунцун, чтобы обменять свою жизнь на Персик бессмертия! Я верю, что Истинный восьмой Чжао Юхэ не подведет отца и не побоится какой-то девчонки.
Юхэ едва удержался от того, чтобы не заскрипеть зубами. Теперь, когда советник Ян собирался женить свою дочь на наследном принце, конечно, он хотел избавиться от других принцев.
– Я знаю, как заставить ее сдаться, государь-отец, – Юхэ склонил голову. – Она не только вернет Персик, но и принесет его сама.
– При всем уважении, Истинный восьмой Чжао Юхэ! Вы не смогли справиться с ней при поддержке вашей армии. Почему вы думаете, что получится сейчас?
– Она всего лишь девчонка, – Юхэ поднял голову и посмотрел на отца. – Глупая и сострадательная. Если мы убьем темных в лагере Хунцун и пригрозим, что будем убивать дальше, она придет к нам сама, лишь бы избежать жертв.
Девчонка отпустила его только, чтобы спасти жизнь какой-то глупой вульгарщине. За людей же своего рода она вступится несомненно.
– Это сработает? – император вопросительно поднял брови.
– Сработает, государь-отец, – склонился вновь Юхэ, и мстительно добавил. – Когда она поймет, что виновна в смерти своих сородичей, это раздавит ее.
* * *
– Верни Персик бессмертия… – прочитал Сяо До вслух записку.
Вся четверка выглядела потрясенной. Шэнь оглядывался в ужасе, Молчуна, казалось, вот-вот стошнит, Лин Цзинь старалась не смотреть по сторонам, а Сяо До заметно трясся.
– Что ж.
Чживэй бросила записку на землю и подошла к ближайшему телу. Лицо было искажено болью и ужасом. Даже страшно было вообразить, какие муки он испытывал перед смертью.
– Что ж. Полагаю, у меня нет другого выбора.
– Ты собираешься сдаться? – разозлился Шэнь, ребята тоже собрались что-то возражать, однако их остановил тихий смех.
Он исходил от Чживэй.
– Нет, я не сдамся, – сама мысль об этом позабавила ее.
Чувство вины за возможные будущие смерти ее не терзали: убивала не она, убивали Светлые. И они продолжат убивать. Просто потому, что могут, Чживэй здесь была не при чем.
Чживэй вскинула руки, окидывая все вокруг них.
– Посмотрите. Это война.
У нее есть сила, о которой Светлые не подозревают. А где сила, там власть.
– Придется научить империю Чжао человеколюбию, – хмыкнула Чживэй. – И остается всего один вопрос. Вы со мной?
Она повернулась к Шэню.
– В этой войне не может быть два стула. Ты или с нами, или против нас. Никакого нейтралитета.
– Я обещал тебе справедливость, – произнес Шэнь. – Я не нарушу своих слов.
Затем по его губам промелькнула тень улыбки. Даже он, похоже, не мог скрыться от окружающего их ужаса за смехом.
– Почту за честь быть твоим инструментом в этой войне, – слегка поклонился он.
– И будешь получать от этого удовольствие?
– И буду получать от этого удовольствие. Несомненно.
Чживэй развернулась к Лин Цзинь и Сяо До.
– Я доверяю тебе. Мы пойдем с тобой и познакомим с нашими людьми, – Лин Цзинь тоже склонилась. – В тебе есть сила, необходимая темным. Однако, – голос ее зазвучал жестко. – Чжао Шэню придется доказать, что он достоин доверия.
– Согласна.
– Согласен, – кивнул Шэнь.
– Тогда сила свободных темных с тобой.
– Какой у нас план? – Сяо До явно не терпелось уйти отсюда.
– Какой у вас был план до нашей встречи?
Лин Цзинь с готовностью ответила.
– Найти Дракона, вырезать его сердце. Это уравняет нас по силе со Светлыми.
– И вы это знаете из…
– Пророчества.
– Ну, конечно.
– Оно верное! В пророчестве было сказано, что Лю Чживэй станет другой.
Лин Цзинь аккуратно подобрала слова, однако ее взгляд говорил, что она знает: Лю Чживэй перед ней из другого мира.
Чживэй кивнула.
– Дракон так Дракон. Тогда план такой: Шэнь возвращается в Запретный город с Персиком бессмертия. Рассказывает, что был на фестивале, увидел всю сцену с битвой, услышал про Персик, смог победить меня и отнять сокровище императора. И теперь ты рад предоставить своему отцу такой великий Дар.
– Но Чжао Куанъинь тогда получит Персик бессмертия, – непонимающе посмотрел на нее Сяо До. – Он станет бессмертным! Легендарным Светлым!
– Будет ли он бессмертным, даже если отрубить ему голову и сжечь тело?
– Да. Его дух будет бессмертен.
– Вот и отлично, – хмыкнула Чживэй. – Пусть наблюдает из божественного мира, как я уничтожаю его империю.
– Ты не понимаешь, – покачал головой Шэнь. – Его сила тоже станет божественной. Ему не будет равных.
– Лучше съедим его сами, – решительно поддержал Сяо До.
– Я все понимаю. Что нам один Персик против тысяч Светлых? Один бессмертный против полчищ. Расклад честный. У вашего императора будет Персик и уверенность в собственной неуязвимости, а у нас Дракон темных, который совершенствовался в течении 10 000 лет в пещере, и Шэнь в благосклонных объятиях императора.
– Есть только одно «но»: у нас нет Дракона.
– Тогда нам стоит пошевеливаться, не так ли?
– Как скажешь, – пожал плечами Шэнь. – Тогда я отправляюсь во дворец.
– А мы – знакомиться с темными.
Лин Цзинь вдруг тревожно оглянулась.
– Что такое? – Сяо До тут же встрепенулся.
– Светлый… – начала было она, но вдруг растерянно помотала головой.
– Тогда идем? – перебила Чживэй, а Сяо До с Лин Цзинь кивнули.
Чживэй пропустила их вперед, а сама осталась, чтобы оглядеться и навсегда запечатлеть в памяти леденящую кровь картинку.
Умоляй о пощаде, империя Чжао.
Признаю, ты напугала меня, сломила, заставила сомневаться в себе и своих силах. Ты окрасила зеленое красным, а синее черным, и ценой твоей алчности станут смерти дорогих тебе сыновей и дочерей.
Я
