Блестка выбрала заросли, разделась и всласть поплескалась, помылась, остро жалея, что негде поплавать. Все это время слышала конский топот со всех сторон: охрана красиво носилась во псе стороны, оберегая ее не только от каких-то неведомых разбойников, но даже, казалось, от мух и слегшей.
Выбравшись, она заявила сердито:
– Вот что, Ральсвик!.. Это уже не смешно. Я понимаю, Придон потерял старшего брата, теперь дует уже и на воду… но ты-то понимаешь, что это глупо?
Ральсвик красиво соскочил с коня, крупный, широкогрудый, с улыбкой такой же широкой, если не шире, чем его широченные плечи.
– Блестка… – сказал он виновато, – Придон приказал.
– А я отприказываю, – сказала она твердо. – Сам видишь, мы вообще не встретили ни человека. Где прошла наша армия, там трава не растет, птицы не поют!.. А впереди уже Артания. Тебе что, не хочется обратно к войску?
Со стороны удальцов донесся общий стон. В их глазах она видела тоску и злое нетерпение, а это вот сопровождение для них как мука, как пытка, как наказание.
– Придон приказал, – повторил Ральсвик со вздохом. Его плечи поднялись и опустились, как подрезанные крылья. – Он велел не отлучаться и не возвращаться, пока не доставим тебя в Артанию.
Она встрепенулась. Да, Придон, очень точный со словами в песнях, сделал крохотную промашку. А что она за женщина, если не воспользуется промашкой мужчины, даже если этот мужчина ее брат?
– Вот и хорошо, – сказала она почти ласково. – Если ты еще не знаешь, я тебе указываю пальчиком… вот видишь пальчик?.. Вот смотри на него, а теперь на то, куда я указываю… Вот по ту сторону речки – Куявия. По эту – Артания. Понял?
– Понял, – сказал Ральсвик со вздохом.
– Ты уже доставил, ты уже выполнил все. Пора обратно.
Она видела на лицах молодых героев жадную надежду, что она говорит правду, у Ральсвика тоже вспыхнули глаза, он открыл и закрыл рот, наконец проговорил, меняясь в лице:
– Но Придон имел в виду, чтобы я тебя в Арсу…
Она вскинула брови и грозно топнула ножкой.
– Ты осмеливаешься не выполнять приказ Придона, а трактовать его по-своему?
Ральсвик пробормотал торопливо:
– Да нет, что ты, что ты, Блестка . Но если для Придона и для нас всех главная драгоценность – ты, то отыщутся разбойники, что захотят ограбить повозку. А там сокровищ на всю Артанию хватит!
– А кто знает, – спросила Блестка дерзко, – что там сокровища? Даже твои люди не могли разболтать, мы никого не встретили. Всяк убегал с дороги… Так что возвращайтесь, я же вижу, как вам жаждется вернуться, а не сопровождать женщину до самой ее постели!.. И, Ральсвик, ты просто выполнил приказ Придона. Выполнил так, как сказано. В точности. Все слышали, как он сказал, так что мой брат не отвертится, если возразит, что он велел не то! Возвращайся, Ральсвик! Возвращайся. Дай я тебя поцелую на прощание… И пожелаю, чтобы твоя Илона дождалась тебя с этой войны… с победой и богатой добычей
Вся сотня чувствовала себя осчастливленной больше, чем если бы прямо сейчас с неба упали им сто прекрасных женщин. Что женщины, их полно всюду, а вот грандиозные победы артанской мощи, что сейчас гремят в Куявии, – были хоть когда-то?
Ральсвик краснел, бледнел, сотня пар глаз смотрела умоляюще. Блестка качала головой, в глазах жалость: мол, какой же ты полководец… Он вздохнул, указал на двух могучего сложения воинов, оба даже среди отборных героев выделялись ростом и мужской статью.
– Радило и Ветер! Вы двое – сильнейшие!.. Каждый из вас стоит сотни воинов.
Радило пробурчал с подозрением:
– Ну и что?
– Вами придется пожертвовать, – сказал Ральсвик. – Я не могу оставить Блестку без охраны вовсе. Вы двое…
Второй, которого Ральсвик назвал Ветром, громыхнул тяжелым грозовым голосом:
– Почему мы? Давайте бросим жребий
Ральсвик сказал резко:
– Если выпадет не на вас, придется оставить хотя бы два десятка для охраны. Как на это посмотрят остальные?
Раздался такой рев, что задрожала земля, в норах проснулись и затряслись звери, в воздухе птицы в страхе взвились в самые небеса. Ветер скривился, а Радило сказал затравленно:
– Ладно-ладно, я все понял. Меня за то, что я у тебя щит выиграл, а Ветра за что?
Блестка с улыбкой наблюдала, с какой поспешностью остальные седлали коней. Страшатся, что удача переменится, придется сестру Придона сопровождать до самой Арсы, а это еще не один день на этих медлительных волах.
Ральсвик обнялся с Блесткой, ему бегом подвели коня, он вскочил в седло и, разбирая поводья, крикнул:
– Блестка, мы любим тебя! Ты – настоящая артанка. Желаю тебе, чтобы ты завтра же встретила того, кто достоин тебя!
Конь встал на дыбы, красиво помесил воздух копытами, дико вращая налитыми кровью глазами, Ральсвик сделал прощальный жест, а в следующее мгновение только дробный и быстро удаляющийся стук копыт, вся сотня ринулась через речку, как выпущенные из лука стрелы.
Радило и Ветер угрюмо провожали их тоскующими взглядами. Когда стук копыт затих, а пыльное облачко начало сносить в сторону от дороги ветром, Радило спросил просительно:
– Мы еще не остаемся на ночлег? Волы не очень., устали?
Блестка торопливо кивнула, чувствуя вину перед этими могучими героями:
– Да-да, будем двигаться, пока не настанет ночь. Вы не обижайтесь, ребята! Иначе он бы всю сотню держал, охраняя мою юбку.
Ветер проговорил угрюмо:
– Ральсвик сказал же, что ты – настоящая артанка. Он прав. Ты высвободила, сколько могла, мужчин для битв и мужских забав.
– За них – спасибо, – добавил Радило.
Ветер вздохнул.
– Почему мы такие несчастные?.. Нет-нет, Блестка, мы счастливы сопровождать тебя!
Она засмеялась:
– Помоги Радило запрягать волов.
Она с удовольствием вдыхала чистый резкий воздух, что к вечеру стал совсем теплый, артане сказали бы, что душный, но после действительно душных дворцов она дышала всей грудью, жадно, смотрела на горячее медленно краснеющее солнце – в Куябе почти не видела его за высокими стенами.
Впереди все залито алым светом без разделения на небо и землю. Солнце светит в глаза уже не ярко, а по-вечернему – мягко и ласково. Торопливо перекликаются птицы, готовые заснуть сразу же, едва багровый диск скроется за темным краем.
Наконец солнце опустилось, пришла тишина. В темнеющем небе то и дело мелькали крохотные тельца летучих мышей. Радило и Ветер вопросительно поглядывали на Блестку, но мир все еще светел, небо почти не потемнело, разве что в полночь почернеет, звезды засияют в полную силу, сейчас самые короткие летние ночи, она ехала впереди их маленького отряда в этом странном полудне-полуночи, глазела на бледный диск луны, первые звезды.
