способную его хоть как-то замедлить. Альде же оставалось лишь зажмуриться, чтобы уберечь глаза от снега, и радоваться тому, что полет был недолгим.
Она уже чувствовала реакцию окружающих. Колонисты были поражены и несколько насторожены, но не испуганы. Сейчас они мельтешили, пытаясь понять, были их гости фьюзами или нет. Но нападать они точно не рискнули бы, и для Альды это было главным.
Впечатлен оказался и снежный демон. Он застыл перед ними, напряженный, прижавший уши к голове. Сам полет он не видел – но осознал, что новые существа появились перед ним внезапно, без привычного приближения.
«Другие, совсем другие люди! – обреченно заключил он. – Пусть будет боль. И подарок».
– Он ко всему готов, – просто сказала Альда.
– Скажи, чтоб после боли не вздумал шарахаться, иначе никакого подарка не будет.
«Не надо скажи, – вмешался снежный демон. – Я понял».
– Когда он тебя слышит, он все понимает, – пояснила Альда. – Он хорошо воспринимает человеческую речь, как человек. Думаю, на это способны все фьюзы с человеческими клетками – так они заманили нас на эту планету. Он просто отвечать тебе напрямую не может.
– Это мы сейчас исправим.
Триан никогда не носил с собой много оружия, оно не было ему необходимо, тяжелый арсенал только мешал бы легионеру. Но ножей у него всегда хватало, и сейчас Триан достал один из них, тонкий и очень острый. Сначала легионер вогнал нож в собственную руку – полностью, так, чтобы лезвие покрылось сплошным слоем крови. Альда знала, что он способен контролировать восприятие боли, и все равно невольно вздрогнула.
Когда подготовка была закончена, Триан быстрым движением вонзил нож в бок снежного демона. Тот взвыл от боли, но с места не двинулся.
– Хреновое у тебя представление о подарках! – возмутилась Альда. – Мой день рождения просто проигнорируй, понял?
– Понял. Вот сейчас не мешай, мелкая. Сейчас я буду очень занят.
Легионер опустился на колени перед снежным демоном и прижал обе руки к голове Хайда, прямо над клыкастой пастью, у основания лба. Альда не представляла, что он намеревается делать, но и не спрашивала. Она знала, что Триан все равно не ответит, и продолжала телепатическое наблюдение.
Благодаря этому она почувствовала, что на сей раз кровь легионера не погибла в теле Хайда, как это было с фьюзом на станции Нот. Но и подчинить его она не пыталась. Кровь двинулась в теле снежного демона, сливаясь с ним, вызывая изменения, которых Альда не понимала. Хайду при этом было страшно и даже немного больно, он чувствовал, как меняется, ему хотелось убежать – но он противился этому желанию.
Потому что он и правда устал от снежных равнин и ледяных гор Хионы. Чтобы не сойти с ума, ему требовалось нечто большее.
Наконец Триан завершил работу. Альда чувствовала, что он по-настоящему вымотался, однако не понимала, почему – пока он не убрал руки с серебристого меха.
Вот тогда она увидела глаза. Настоящие глаза, темно-серые, испуганно распахнутые. Хайд, не знавший прежде, что такое зрение, отскочил от легионера, завертел головой, пытаясь понять, что с ним происходит. Он даже не осознавал, что этот дар – благо, что у него ничего по-настоящему не отняли, ему было слишком тяжело справиться с навалившимся на него шоком.
Альда воспользовалась моментом его растерянности, чтобы спросить:
– Как ты это сделал? У снежных демонов глаза вообще не предусмотрены!
Триан бросил на нее укоризненный взгляд:
– Серьезно? После всех мутаций, которые я провел, тебя вот это удивляет?
– Те мутации были временными.
– А эта относительно простая, но долгосрочная – навсегда. Поэтому она и вытянула из меня столько сил.
– И что, этими глазами сможет видеть только он? – насторожилась Альда. – Или он и кое-кто еще?
– Иногда я даже жалею о том, что ты настолько умна.
– Ну, я не слишком умна, я по-прежнему не представляю, зачем тебе это нужно!
– Ты и не можешь знать. Подожди – и скоро все станет ясно.
К этому моменту снежный демон пришел в себя. Он все еще был поражен и пока не привык жить в мире, который он видит. Но боль отступила, головой он больше не вертел и внимательно разглядывал стоящих перед ним людей.
Триан заметил это, он встретился взглядом с глазами, которые сам же и сотворил.
– Приятно видеть, что кое-кто быстро адаптируется. Это и правда был подарок, за который не нужно платить. А теперь, мистер Хайд, я хотел бы предложить вам сделку.
* * *
Многие хилеры вообще не умели драться. Им казалось, что, если они овладеют своими способностями и изучат медицину, остальная команда просто обязана будет защищать такое сокровище. Римильда никогда не льстила себе подобными заблуждениями. Она знала, что в критический момент каждый будет сам за себя, и не помогут ей ни былые заслуги, ни высокий номер в иерархии.
Поэтому даже при том, что критические моменты за время службы случались крайне редко, она старалась подготовиться ко всему. Римильда справедливо отмечала, что стала отличным воином. Понятно, что до легионеров и капитанов ей было не дотянуться, хотя тут все от номера зависело. Но каким-нибудь телекинетикам она легко составила бы конкуренцию.
Так что, когда все завертелось, она была уверена, что справится минут за пять и без посторонней помощи. Ей, в отличие от Лукии, достался всего один противник. Да и выглядел он пусть и жутко, но как-то невзрачно, неопасно.
Хотя он ли это был – тот еще вопрос. Существо, охотившееся за Римильдой, казалось бесполым. Оно напоминало то ли старичка, то ли старушку – сухонькое хрупкое создание, покрытое очень странной кожей. Фиолетово-красная, будто давно замерзшая или обожженная, эта кожа бугрилась круглыми бородавками разного размера. Их оказалось так много, что ровных участков попросту не осталось. Где-то на лице среди этих бородавок скрывались плоский нос и крохотные глазки. А вот рот разглядеть было легко – он, лишенный губ, оставался постоянно приоткрыт в широкой, похожей на спазм улыбке. Вроде как улыбка должна была сделать существо смешным, но она, неизменная, неуместная, создавала иллюзию того, что оно уже знает о своей победе.
А еще это существо оказалось очень быстрым. Римильда даже не могла сообразить, как оно умудряется так скользить сквозь пространство: его тело прятал бесформенный грязный балахон. Оно не говорило с хилером, не рычало, не смеялось, как противники других солдат. Оно кружило вокруг нее немым призраком, то и дело норовя ухватить длинными изогнутыми ногтями. Зубы, обнаженные в улыбке, были плоскими, человеческими, но Римильда не сомневалось, что они вцепятся в нее, как только у существа появится возможность.
Вот так простой противник оказался совсем не простым. Римильда не знала, как с ним сражаться! Лучшим оружием хилеров был яд, и он наверняка подействовал бы на существо, он на всех действовал. Но сначала
