непонятное. А ко всему непонятному следует относиться осторожнее.
— Мягкотелые все на одно лицо, их невозможно отличить одного от другого.
— Это так, Высокородный повелитель, но с этим что-то неладно.
— Почему ты так думаешь, Шушлег?
— Высокородный повелитель, я изо всех сил стараюсь, но не могу проникнуть в его мысли. Это очень необычно и…
— Говори!
— И тревожно. У меня такое впечатление, будто я с ним уже имел дело.
— Не говори чепухи, тогда бы этот мягкотелый не стоял здесь, ничего не потеряв в собственном весе.
— Вот это меня и смущает, высокородный повелитель. Он мне словно бы чем-то знаком, но в таком случае его бы здесь не было. Да и то, что его пленили не с первого раза — тоже очень подозрительно.
— Может быть, мы имеем дело с обычным мягкотелым, а те, кто его оберегал, убежали, увидев наши магические щиты и поняв, чем они им грозят?
— Ежели всё это так, высокородный повелитель, тогда моё волнение совершенно ни к месту и излишне. Но на всякий случай, я бы посоветовал вам, высокородный повелитель, немедленно предать его смерти. На всякий случай. Иначе возможны неприятности.
Во время этих разговоров Азван изображал себя непонимающим, но при этом осознал очень важное обстоятельство — его ноги снизу до середине бёдер оказались свободными. Он даже смог переступить с ноги на ногу, сделать пару шажков, то в одно, то в другую сторону. Но всё остальное тело вместе с руками было заключено в этакий магический кокон нежно-лилового цвета. Ничего сделать ими он не мог.
Между тем царь скорпионов продолжил:
— Наверное, я соглашусь с тобой, Шушлег. Мне он тоже чем-то не по нраву. Нам мягкотелый бесполезен, следует его убить, всё равно нашего языка он не понимает…
— А если я понимаю вас? — вступил в разговор юноша.
— Что ж ты молчал⁈ — воскликнул Шуштед.
— Так ты и не спрашивал. Спросил бы, я бы тебе ответил.
— Ты слишком непочтителен, мягкотелый! Добавляй — высокородный повелитель! — выкрикнул советник царя скорпионов.
— Прошу прощения, я плохо соображаю, потому и отвечаю непочтительно. Очень устал, едва стою на ногах. Позвольте опереться на стену, иначе упаду, что будет совсем уж непочтительно…
С этими словами Азван сделал несколько маленьких шажков и, сделав вид, будто пошатнулся, привалился к стене. Именно к тому месту, от которого исходила очень слабая магия. Той же самой природы, что имели тайные проходы гномов. Он помнил нужное заклинание, прочёл его, стена разверзлась и он шагнул, а вернее, свалился внутрь узкого лаза. Огромные каменные кубы вновь вернулись на свои места, оградив человека от всех скорпионов снаружи. Юноша постарался встать на ноги, но ударился головой о потолок. Принялся карабкаться по узкому коридору, но едва продвигался, пока не вспомнил, что он может летать, в любом положении. Так и сделал. Скоро добрался до более свободного места, где смог встать на ноги. Он почти вернул себе свободу, оставалось лишь избавиться от лилового кокона, что всё ещё оставался на нём.
Впотьмах услышал чьи-то восклицания. Применил заклинание «ночное зрение» и понимания чужой речи. После этого увидел двух гномов, стоявших неподалёку. Они выглядели враждебно. Один спросил второго:
— Кто это? Как он сюда попал?
Азван ответил:
— У вас я скрываюсь от царя скорпионов.
— Ой, ты говоришь по-нашему! А как ты сумел сюда попасть?
— Этому меня научили ваши уважаемые сородичи Борзоног и Барсук. Так им велел ваш Староста. Прошу вас провести меня к ним.
Гном пристально вгляделся и недоверчиво произнёс:
— Дылду по имени Азван я один раз видел. Видел издали. Он на тебя совсем не похож.
— И я видел дылду с таким именем, — сразу же подхватил второй гном. — Он не такой.
— Вы видели меня? — переспросил юноша, озадаченный: почему гномы его не узнают. Тут же догадался: — Скорпионы окутали меня своими магическими узами, которые вы на мне видите. Потому и не узнаёте. Я хочу дойти до вашего старосты. Надеюсь, он мне поможет освободиться.
Гномы озадачено переглянулись, потом один просиял и воскликнул:
— Мы отыщем Борзонога или Барсука, они тебя проведут туда, куда ты просишь.
Он явно не доверял человеку, вот и придумал такой выход из щекотливой ситуации. Его товарищ тут же поддержал идею. Юноше пришлось согласиться с ними:
— Ну, идите, зовите, кого сыщите. Я вас подожду здесь.
Гномы быстро удалились, семеня ножками в маленьких башмачках, а Азван присел у стены, решив отдохнуть и обдумать своё положение.
Едва успокоился и привёл свои мысли в порядок, как заметил, что руки могут действовать куда свободнее прежнего. Присмотрелся, лиловый кокон стал совсем тонким, поредел, где-то даже сошёл на нет. А немногим позже совсем исчез, словно его и не было. Юноша понял, что прекратилась внешняя подпитка магии. Но по какой причине: то ли этому помешала каменная толща, под которой он находился, то ли колдуны наверху сняли заклинание.
Обрадовался, даже не встал, а вскочил. Прошёлся, размялся. Он был полностью свободным.
Услышал голоса и шаги, доносящиеся из близкого ответвления, куда ушли гномы. Порадовался: «Что-то быстро они вернулись? Наверное, встретили по пути Борзонога или Барсука, потому и возвращаются».
Действительно гномов было уже трое. Лицо третьего показалось Азвану знакомым. Он напряг память и назвал гнома по памяти:
— Рад снова увидеть тебя, Пыхтяшка!
Тот просиял:
— Ты помнишь меня, Азван? Не забыл! Это большая честь для меня! Я навсегда запомню это! — Тут же накинулся на собратьев: — Вы же видели Азвана, зачем искать того, кто его знает?
Те принялись оправдываться, а юноша заступился за них:
— Не нужно винить твоих уважаемых друзей, Пыхтяшка, они не могли узнать меня. Моё лицо и тело закрывали магические узы, наброшенные на меня скорпионами, потому меня было невозможно узнать.
— Да, именно поэтому мы не узнали уважаемого Азвана, — воскликнули оба гнома. — А куда делись эти самые узы?
Юноша объяснил:
— Оставшись один здесь, я освободился от них. — Он не стал пояснять, как именно это произошло. Попросил: — Я бы хотел увидеть вашего многоуважаемого старосту. Это можно? Вы мне поможете?
Пыхтяшка немного замялся:
— Большак в это время обычно занят. Нужно спросить его.
— Ну, спросите, я подожду.
Гном решил и обратился к другим гномам:
— Вы идите со
